После работы в кафе ее встретил Диего, и они вместе отправились в агентство на совещание.
– Итак, Ватикан… – Граф Виттури обвел всех суровым взглядом. – Уверен, что если картина там осталась, то ее не выставляют в музее.
– Но в хранилище Ватикана простому смертному не попасть, – возразил Джонни.
– Простому, конечно, нет, – усмехнулся граф.
– Вы же туда не можете войти? – уточнила Настя.
В глазах графа Виттури засверкали золотистые искры смеха.
– Это еще почему?
– Ну, потому что… – Настя не была уверена, как правильно обозначить графа, но демона в святая святых католической церкви представить было невозможно.
– У графа Виттури там старые знакомые, – промурлыкала Рита.
– Но попасть в Ватикан – это одно. А вот добраться до хранилища – это совсем другое. Мне понадобится команда. Лика?
– Да, конечно. – Лика аж вся засветилась от удовольствия.
– Я с удовольствием поеду, граф, – обратился к Виттури Диего и вовремя спохватился: – Если пригласите.
Что-то похожее на раздражение мелькнуло в черных зрачках графа Виттури.
– Не сомневаюсь, – процедил он.
– А Настя? – сверкнул зелеными глазами оборотень.
– Настю придется взять с собой, – кивнул граф. – Я не могу ее оставить.
– Почему же, граф, мы с папой за ней присмотрим. – Рита была само очарование, грациозная, мягкая, но дикая кошка. Однако граф не поддался ее чарам.
– Нет. Я присмотрю за ней сам, – отрезал он. – И Ильвир поедет с нами. Джонни и ты, Рита, останетесь здесь для связи.
– Я и не собиралась ехать в Ватикан, – пожала плечами Рита. – Не очень-то там ведьмам рады.
– Почему я должен остаться? – Джонни недовольно смерил взглядом Диего.
– Потому что я так решил. Пока Серж, Итсаску и Цезарь не вернутся, здесь должно быть два агента. И вы с Ритой справитесь.
Джонни хотел было что-то добавить, но потом передумал, опустил голову, пригладил светлую бороду и слегка усмехнулся. Словно понял, к чему клонит граф.
Ильвир ждал в аэропорту, нервно поправляя лямки рюкзака: он любил путешествовать налегке. Оставлять Риту после того, как он чуть было не потерял свою единственную дочь, не хотелось, но граф Виттури был непреклонен. Да и карлик сам понимал, что нужнее в Ватикане, чем в Барселоне.
Повернувшись, он увидел, как к нему идут агенты с графом. Зрелище было потрясающее: справа от графа шла Лика в идеально сидящем черном комбинезоне, заправленном в высокие сапоги на каблуке. Золотистые волосы уложены в локоны. За спиной колчан и убранный в футляр лук, за собой ангел везла маленький серебристый чемодан. Граф Виттури шел рядом с ней в белой рубашке и черной кожаной куртке, красивый мерзавец, за спину небрежно перекинута длинная сумка: наверняка и мечи вошли, и вещи. Диего был, как всегда, одет шикарно, как будто собирался фотографироваться на обложку мужского журнала мод. За собой оборотень вез два маленьких чемодана: свой и Насти. Она шла возле него: золотисто-русая коса через плечо, тоже в брючном коричневом костюме, только кожаном, с широким поясом. Сумка с мечом за спиной, и ей явно не по себе от внимания, которое вся эта группа привлекает к себе. А выглядели они вместе очень эффектно, их провожали взглядами, пока они шли по длинному залу вылетов.
Впятером они подошли к одному из выходов, на котором светилась надпись: «РИМ».
– Странно, больше никого нет, – заметила Настя.
– Ничего странного, мы летим на очень маленьком самолете, – подмигнул ей Ильвир.
Граф Виттури молча протянул свой посадочный бортпроводнице.
Самолет был действительно маленьким, но очень уютным. Вещи они сложили в специальный отсек в салоне. Насте было не по себе: она ни разу не летала на частных самолетах. Лика взяла ее за руку, и девушка расслабилась. Полет прошел незаметно: Лика, Диего и Настя болтали обо всем на свете, пока Ильвир и граф Виттури переговаривались вполголоса о чем-то очень важном, судя по тому, как напряженно Ильвир тер лоб и хмурился.
Новое приключение наполняло кровь адреналином. С тех пор как Настя стала работать в агентстве, покой стал казаться ей чем-то далеким и недостижимым. Иные города, призраки, демоны, оборотни, вампиры… И растущая угроза в виде возрождения Ноктурны… В это верилось с трудом, несмотря на все, что она видела. Единственные, кто вселял в нее покой, – ее друзья. Она была уверена в их поддержке. Только это чувство крепкой дружбы давало надежду на будущее: ведь пока есть верные друзья, можно преодолеть многие беды.
Глава 5
Рим в апреле чудесен. Было очень тепло, даже жарко, когда они вышли из аэропорта. Их встретил бледный и худой Луиджи – один из агентов. Он низко поклонился графу Виттури, молча погрузил все вещи в машину. Настя смотрела в окно по дороге и наслаждалась: Рим разворачивал перед ней свою многовековую историю, щедро делился красотой зданий и площадей. Они проехали вдоль набережной Тибра, свернули в узкие улочки исторического центра и остановились у привлекательного особняка. Выгрузив их, Луиджи уехал ставить машину в гараж, двери распахнулись, и на пороге их встретил вышколенный дворецкий. Настя оробела: в музей они пришли или в агентство? Но оказалось, то был особняк графа.
В холле дворецкий поднес графу на серебряном подносе конверт. Граф распечатал его специальным ножом, развернул и стал читать. Потом небрежно бросил бумагу на поднос и повернулся к своим спутникам. Его манеры вдруг стали такими волнующе элегантными, каждое движение – театральное, словно он окунулся в новое окружение, которое преклонялось перед ним, и чувствовал себя королем.
– Отдохните с дороги, – велел он своим спутникам. – На обед вас позовут. Вечером у нас небольшое мероприятие.
Ильвир первым пошел вслед за дворецким по лестнице вверх. Особняк был такой шикарный, что Настя робела и боялась что-либо трогать: такое ощущение, что она в царском дворце. Комната, которую ей выделили, была уютной, но тоже слишком шикарной: кровать под шелковым балдахином, огромное трехстворчатое зеркало и красивый туалетный столик, мягкое кресло с обивкой в цвет балдахину. Спустя некоторое время в дверь постучали. Настя как раз заканчивала развешивать свои немногочисленные вещи в шкафу.
Вошел слуга, в руках у него были четыре коробки, поставленные друг на друга.
– Господин граф просит переодеться к ужину. – С поклоном он поставил коробки на постель и ретировался.
Настя открыла первую коробочку, самую маленькую, в ней лежали длинные атласные перчатки зеленого цвета с тонкой золотистой вышивкой.
Она открыла следующую коробку: туфельки. В третьей коробке было вечернее платье с вырезом, открывающим плечи. Золотая вышивка на лифе повторяла узор перчаток. Все было подобрано со вкусом, и платье пришлось ей впору. В четвертой была накидка. В этот момент вошла Лика в синем с серебром платье.
– Куда мы такие пойдем? – спросила Настя.
Лика пожала плечами:
– Куда бы он ни повел, Настя, мы пойдем за ним. Дай я тебя причешу.
Диего ждал у лестницы в холле, одетый в смокинг. Лика и Настя были прекрасны: элегантные, соблазнительно шикарные в вечерних платьях и подобранных под них легких накидках. Настя застенчиво улыбалась, спускаясь к нему навстречу. Когда ее рука в перчатке легла в его ладонь, парень довольно улыбнулся.
– Лика. – Граф Виттури предложил ангелу руку. Лика, смеясь, обвила ее своей, затянутой в серебристую перчатку.
На выходе их уже ждал Луиджи.
– Куда мы едем? – Настя с любопытством смотрела в окно на огни вечернего Рима.
– Так… небольшой визит вежливости к знакомым. – Граф Виттури был в тот вечер тоже в смокинге и, к удивлению Насти, смотрелся в нем гармонично.
– А Ильвир?
– У него большое домашнее задание, – откликнулся граф.
Когда она выходила из машины, он опередил Диего, и Настя с удовольствием взяла его под руку. Они находились перед великолепным особняком, окруженным садом. Все окна горели светом, то и дело подъезжали машины с элегантно одетыми людьми, через открытые двери холла доносилась музыка. Сердце Насти часто колотилось от волнения.
Они вошли, и дыхание захватило от золотого света, хрустальных люстр и светлых мраморных полов. Пространство холла было огромным.
– Вы позволите? – Насмешливый голос графа вернул ее в реальность. Она расстегнула брошь на накидке, и та плавно соскользнула с плеч. Граф подхватил ее, не удержался, наклонился ниже, к уху девушки, и проворковал:
– Этот вырез тебе очень идет, Настя. – Кончиками пальцев он чуть коснулся ее плеча.
Этот голос заставлял умирать и рождаться вновь. Настя задохнулась от удовольствия, когда пальцы графа скользнули от шеи к плечу. Касание было мимолетным, незаметным для остальных, но в ней оно пробудило горящую лаву, которая теперь обжигала кожу, придавала щекам румянец, а глазам азартный блеск.
Так-то лучше. Он бросил накидку дворецкому и повел Настю дальше. Она и впрямь была чудо как хороша. Румянец, опаливший щеки, прекрасно сочетался с белой кожей и зеленой тканью платья. Глаза с грустинкой манили и притягивали как омуты. Губы тоже стали алее, словно он перед этим целовал ее. Полуобнаженные плечи и высокая прическа придавали королевский вид, а рядом с ним, он знал, она ощущала себя королевой. И пусть все взгляды сначала притягивает яркая Лика, в Насте есть своя сокровенная, глубинная красота, которая волнует и чарует постепенно.
Прощальный подарок старой ведьмы.
Настя чувствовала, как по ней скользят взгляды гостей. Это было неприятное ощущение: взгляды то раздевали, то оценивали, то презирали, то восхищались, но она неизменно чувствовала себя выставленной напоказ, чуть ли не обнаженной.
– Никого не бойся, Настя. Я вырву сердце любому, кто тебя обидит.
Она испуганно вздрогнула и посмотрела на графа.
– Шутка, – ухмыльнулся он. – Пойдем поздороваемся с хозяйкой.
Они прошли в соседний зал.
– Граф Микиелли Виттури со спутницей, – громко провозгласил один из распорядителей праздника.