Не знаю, что отражалось на моем лице, только демон нахмурился, шагнул ближе и настороженно спросил:
– Мира, ты слышала, что я сказал?
– Каждое слово, – улыбнулась я.
Он сделал пару шагов назад, уперся поясницей в подоконник и, поморгав, уточнил:
– Что с тобой?
– Все хорошо, – ровно проговорила я.
– Если женщина говорит, что все хорошо, значит, кто-то сильно напортачил.
– А вы – знаток женской души, господин Эйсилим. – Я улыбнулась шире, демона перекосило. – Представляю, скольких из нас вы использовали до меня и сколько еще стоит в очереди за мной. Досадно споткнуться о смеску, понимаю, но вам придется научиться воздержанию на ближайший год. Как я уже говорила ранее, мне безумно хочется жить, а вы, эрд, – отрава.
– Мир-р-ра…
В голосе демона появилась неприкрытая угроза. Только в эту минуту мне было плевать на все: мой мир трещал по швам, грозил вот-вот разбиться вдребезги.
– Азард Малихович, я – ваша тень, а не подстилка. Прошу вас выйти из моей комнаты. – Мне хотелось заморозить его взглядом. Заморозить, а потом разбить, чтобы никто никогда не смог собрать эту нечисть, как не смогут собраться вновь осколки моих розовых очков.
– Ну что ж, ты в своем праве. – Демон, ничем не выражая протеста или злобы, оттолкнулся от подоконника и направился к двери, бросая на ходу: – Тетради получишь завтра. Ужин на кухне – я привез из кафе на вынос. Завтра из отпуска вернется кухарка.
И вышел вон.
Так просто. Не оправдываясь, не бросаясь в дебаты, не оскорбляя и не успокаивая… Оставил меня одну и ушел.
Баха не появлялся, за что я была ему благодарна: не хотелось никого видеть. Какое-то время я бегала по комнате, нервно заламывая руки, повторяя про себя, как мантру, одни и те же слова:
– Ненавижу. Он ни во что не ставит мою жизнь, унижает меня, мучает, дразнит близостью, а потом втаптывает в грязь… Ненавижу…
Не помогло. Сколько бы я ни говорила одно и то же, легче не становилось. Конечно, разум твердил, что нужно держаться подальше от демона, что он растопчет меня и забудет, но сердце изнемогало. Иногда казалось, что в груди поселился маленький паразит, и чем больше я пыталась возненавидеть Азарда, тем быстрее он рос… Рос и поедал меня изнутри. Было больно.
– Мира… – Тихий голос домового застал меня на кровати, сжавшуюся в комочек и раскачивающуюся из стороны в сторону. – Ты – умница.
– Знаю, – тихо ответила я, продолжая судорожно обнимать руками согнутые в коленках ноги, – но почему-то мне от этого не легче.
– Если отдашься ему, все закончится ритуалом единения. Станешь саифой про́клятого Эйсилима.
– Знаю.
– Он понимает, к чему приведет ваша связь, и ему плевать. – Баха говорил все как есть, начистоту, по сути озвучивая мои же мысли. – Демоны уважают только своих и совершенно не умеют любить.
– А вдруг он…
– Нет, Мира. Он не полюбит. Он может привязаться сильнее, чем к другим, но ты все равно умрешь.
И я заплакала. Слезы лились по моему лицу нестройными потоками, орошая постель, мою одежду, руки… Иногда я тихо подвывала и даже поскуливала – так жалко было себя любимую. Баха все это время тихо сидел рядом, угрюмо рассматривая картину, нарисованную его правнуком на стене моей комнаты. Видимо, он же меня и укрыл, когда я пребывала на грани сна и яви. Укрыл и невесомо погладил по голове, неожиданно проявляя нежность, совершенно несвойственную нечисти, противореча сам себе и невольно снова вселяя в мое глупое сердце надежду. А вдруг все-таки?..
Маленькая стрелка часов едва отошла от тройки, когда я, с кряхтеньем и охами разогнув затекшее тело, разлепила опухшие от слез глаза. В комнате было темно, за окном слышался гул ветра, а в прихожей хлопнула дверь. Тихонько покинув кровать, я отправилась подглядеть и подслушать, что же там происходит.
Осторожно высунув наружу любопытный нос, я, старательно щурясь, вглядывалась в темноту.
Никого. Только из гостиной слышалось громкое тиканье огромных напольных часов. Опоздала. Неужели он привел Эмму в дом? Неприятные мысли вихрем пронеслись в моей голове, заставив сердце болезненно екнуть, а желудок громко заурчать. Врать, что мне все равно, я могла кому угодно, но только не себе. Последние из выживших нервных клеток готовили бунт, и я решила жестко подавить его поздним ужином. Ну или очень ранним завтраком – как посмотреть.
На ощупь вернувшись к кровати, я открыла стоящую рядом тумбочку и, достав небольшой карманный фонарик, отправилась штурмовать кухню на предмет чего-нибудь съестного.
На столе ничего не обнаружилось, зато мерно гудел холодильник. Открыв чудо техники, я мысленно расцеловала Азарда в небритые щеки: две верхние полки ломились от еды. Наполнив тарелку разной вкуснятиной, я сунула фонарик в рот и отправилась в обратный путь. В свою комнату.
– Мира? – Удивленный голос демона застиг меня посреди прихожей. – Надо же, любой нормальной девушке после переживаний кусок в горло не лезет, а ты, я смотрю, проголодалась.
Подлый фонарь, занимавший мой рот, не давал мне достойно ответить на издевку Малиховича, к тому же он ярко освещал именно мои руки с тарелкой, наполненной колбасой, отбивной, сыром, пышкой и пирожными.
– Да у тебя пир горой, – продолжал озвучивать свои наблюдения демон. – Неужели все это влезет в одну маленькую саиру?
– Мехамневайхя, – не выдержав, прошепелявила я и пошла дальше.
– Постой. – Азард преградил мне дорогу и нагло отобрал тарелку. – Я ведь тоже не ужинал. Позволь составить тебе компанию?
Ответ ему, судя по всему, не требовался. Насвистывая какую-то задорную мелодию, Малихович бодро зашагал в гостиную. Я семенила за ним, прожигая голую спину своего мучителя недовольным взглядом. Вроде и отказаться от приглашения могу, но зачем? Прятаться от него смысла нет, а возобновлять общение когда-то нужно. Тем более что гад утащил мою еду.
– Предлагаю снова поговорить. – Усевшись в кресло, шеф совершенно обезоруживающе улыбнулся и поставил мою тарелку на подлокотник.
– Как скажете, – покивала очень послушная я, усаживаясь в соседнее кресло.
Мне протянули импровизированный бутерброд из всякой всячины:
– За восстановление околодружеских отношений, – с набитым ртом выдал импровизированный тост шеф.
– Поддерживаю.
Вскоре я удовлетворенно замычала и откинулась на спинку кресла. Жить снова становилось весело и интересно, надо было раньше поесть, может, тогда и рыдать вообще не захотела бы.
Кормилец мой тоже сыто жмурился и поглаживал подбородок, думая о чем-то своем, не торопясь бежать от моего низкого общества. И вдруг я вспомнила заинтересовавший меня недавно вопрос, который тут же и озвучила:
– Азард Малихович, кто такие Открывающие двери?
Демон закашлялся, посерьезнел, сел удобней, стряхнул хлебные крошки с домашних брюк и только тогда ответил, но своеобразно, вопросом на вопрос:
– В твоей книге разве нет информации?
– Есть, наверное, но читать некогда. Сейчас, наверное, и пойду, раз вам эта тема так неприятна. Все равно не спится, а интересно.
– Почему неприятна? Я расскажу. – Демон поднялся и, приблизившись к мини-бару, откупорил бутылку вина. – Будешь? Нет? А я выпью, пожалуй. Пересохло, знаешь ли… Итак… – Отпив несколькими глотками половину янтарно-красной жидкости из бокала, Азард вернулся в свое кресло, прихватив с собой бутылку. – Открывающие двери, кто они? Начнем, наверное, с легенд, изложенных в твоем талмуде. В давние времена родился первый одаренный, ставший проводником в миры иных рас. Это случилось в эру Великого Переселения…
Суть истории сводилась к тому, что между представителями разных рас все-таки случались связи. Кто именно и с кем спал – достоверно неизвестно, да это и не отслеживалось никогда. На полукровок старательно не обращали внимания, делая вид, что их и вовсе не существует. Но они не только продолжали жить всем назло, но даже заводили собственные семьи…
После разделения миров на какое-то время наступило затишье. Все обживались, обустраивали территории заново, перераспределяли земли. Однако очень скоро начались волнения: выяснилось, что расы все-таки зависели друг от друга. Одни жили торговлей, другие наймом, третьи прислуживали четвертым… В общем, недовольство росло, народы снова требовали перемен.
Тогда-то и появился Открывающий двери.
Своеобразная панацея. Смесок без рода и без собственных земель, кочевник по натуре, хам и балагур, сочетавший в себе черты эльфов, людей и гномов. Он легко и непринужденно переходил в другие миры, не спрашивая ни у кого разрешения, без особых усилий скрываясь от преследований. Вскоре о нем узнали и открыли на него охоту. Заманивали деньгами, угрозами, подкладывали ему в постель лучших женщин… Он уходил, не желая терять свободу и становиться рабом одного из миров.
Молодого человека убили во время очередной попытки схватить, дабы сделать собственным, ручным проводником.
Тогда же появилась первая предсказательница. Девушка, урожденная лакне. Она передала своему народу весть от богов, сообщив им о том, что в трех существующих мирах рождены еще пятеро смесков, Открывающие двери, но никто не смеет посягать на их свободу. В наказание за убийство одаренного боги грозили страшной карой. Имена одаренных были названы лишь после подписания первого Пакта о ненападении. Так стали создаваться законы, с которыми пришлось мириться всем.
– Но ведь меня сюда привезли через мост, и никаких людей рядом не было, разве нет? – сонно зевая, уточнила я, рассматривая не менее сонного демона.
– Именно так. Открывающие двери могут сотворить порталы, иногда на это уходит вся их жизнь, и стоит это огромных денег. И способы у каждого одаренного свои. Наш мир оплатил шесть подобных порталов, и все они находятся здесь, на Форисе. Только отсюда можно переместиться на Землю или, скажем, в Эльтиаралин.
В Рейване помимо Фориса есть еще три материка. На Золии, как ты знаешь, живут смески. Кертис – мегаполис, там живут и работают представители всех рас, ну а на Амире, закрытом материке, есть лишь демоны высших сословий и рангов. Право жить там нужно заслужить. Вот и весь Рейван. Мой мир.