– Вряд ли тэр Асмаль говорил обо мне. – Я снова улыбнулась ильфу. – Увы, он не лучшего мнения о своих подопечных.
– Зря вы так думаете. В любом случае я уже составил о вас собственное мнение. В Эльтиаралине многие будут рады сотрудничать.
Я кивнула, пока не понимая, насколько серьезно можно отнестись к словам лекаря.
– Пейте снадобье еще три дня и чаще дышите свежим воздухом. Кроме того, следите за своим самочувствием: во время «отдачи» вы могли захватить часть сил эрда Эйсилима. Незначительную, конечно, но все же… Всего вам доброго, Мира.
Ильф вышел, не дожидаясь моего ответа. Его поспешное бегство показалось мне странным, но Азард прояснил ситуацию:
– Талий – эмпат. Ему сейчас тяжело находиться в этой комнате. В этом доме. Слишком много негатива.
Я не ответила. Мельком взглянув на демона, взяла лекарство со стола и поднялась с дивана, намереваясь уйти в спальню.
– Мира, – Азард заступил мне дорогу, – все не так просто. Вернее, совсем непросто. В сложившейся ситуации я представляю большую угрозу – эмоции захватывают меня с головой. Да ты и сама это поняла…
Мои плечи дрогнули. Не от слез – от смеха. Сначала я рассмеялась тихо. Азард замолчал и, протянув руку вперед, ласково поправил выбившийся из прически локон, совсем как раньше. Только теперь я в этом не нуждалась. Внутри меня что-то дрогнуло, а затем взорвалось миллионом маленьких иголочек. Больно не было, наоборот, казалось, кто-то щекотал изнутри… Ощущение странное до противного. Вскинув голову, я встретилась взглядом с его синими глазами и засмеялась в голос. Демон нахмурился, открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут я не выдержала и начала хохотать. Почему-то он отступил. На шаг. А я все сильнее сотрясалась от безудержного веселья, не спуская с него глаз, не убегая и не желая останавливаться.
– Мира, – снова подал голос мой личный кошмар, – я…
– Ты! – закричала я и не узнала свой голос: злой, сдавленный. – Ты – причина всего плохого, что со мной случилось! Гад!!! – Я хрипло закашлялась, мотнула головой и, улыбнувшись как ненормальная, продолжила говорить сквозь душивший изнутри смех: – Вы все здесь – великолепные демоны! Стыдящиеся самих себя, готовые умереть, лишь бы никто не узнал их жалкие секреты! Готовые жить чужими жизнями, рисковать любящими женщинами, обожающие говорить на темы, не волнующие их же умы, и тратить себя впустую! Ты с презрением относишься к тем, кто не растрачивает свой дар, а отдается ему без остатка, признавая смешение крови! И мне не стыдно за себя, потому что я верю в то, что делаю.
Снова закашлявшись, выставила вперед руку, не позволяя ему приблизиться.
– Проклятый смеска, – прошипела я, – ты лишаешь мир единственного хорошего, что в тебе есть: дара открывать двери в другие миры! Почему? Потому что ты – трус! Право сильнейшего, чистая кровь, безупречная родословная – это ли высшая ценность? Я тебя умоляю! Оглянись вокруг! Этот мир прогнил насквозь благодаря тебе подобным! И я не сбегу только потому, что обещала быть рядом, дала слово! Я – человек, неблагодарная смеска, знаю, что такое честь и долг, демон! А вот для тебя эти слова – пустой звук…
Задыхаясь от слишком долгого монолога, схватилась за грудь и прошептала, прекращая истерику:
– Я готова была пойти за тобой на край света. Понимаешь? – В глазах потемнело, ноги совершенно ослабли, но мне так хотелось высказать ему все накопившееся в душе. – Ничего ты…
Больше говорить не смогла, потому что мир снова померк, а сознание предпочло сбежать от разбушевавшейся хозяйки.
На этот раз я проснулась от храпа: зычного, богатырского. Приоткрыв один глаз, немного подождала, привыкая к темноте, а потом беззвучно хмыкнула: Азард – просто чудо-сиделка – крепко спал, развалившись в кресле рядом с кроватью. Я бы могла сейчас биться в предсмертных конвульсиях, он бы не заметил.
Щемящая нежность попробовала бессовестно прокрасться к моему сердцу, аргументируя это тем, что демон проявил заботу. Но реалистка во мне была начеку и послала нежности ко всем чертям! «Хватит позволять вытирать об себя ноги! – подумала я, прогоняя прочь жалость и умиление. – Азард мне не пара!»
Не удержавшись, снова взглянула на демона. Он хмурился даже во сне. «Наверное, видит очередную смеску рядом с собой», – никак не унималась реалистка.
Я тяжко вздохнула, обдумывая, смогу ли спать под этот дикий храп. И тут же в комнате воцарилась тишина: демон смотрел на меня, сонно моргая и, кажется, не совсем понимая, где он.
– Привет. – Растерев лицо ладонями, Азард повел широкими плечами и сообщил: – Я, кажется, задремал немного.
От меня реакции не последовало. То есть я много чего хотела сказать, но нужные выражения никак не находились. Поэтому я молчала.
– Как себя чувствуешь? – Он слегка наклонился вперед, оказавшись ближе ко мне, но не пытаясь прикасаться.
Я пожала плечами:
– Жить буду. Долго и счастливо. Только через десять месяцев.
Азард удивленно приподнял брови, затем усмехнулся:
– Ты стала злее с тех пор, как мы впервые встретились.
– И за это тоже тебе спасибо.
Да, мои слова сочились ядом. Я хотела, чтобы этот демон понял, как обидел меня, и хотя бы извинился. Тогда, возможно, мы могли бы попытаться сохранить дружеские отношения. Но нет, Азард не собирался унижаться просьбами о прощении и признаниями своей вины…
– Ну, язвишь, значит, силы и правда вернулись. Тогда спи.
Вот и все, на что расщедрился этот гад. Поднялся и ушел. А я показала ему в спину неприличный жест и упала лицом в подушки, собираясь немного порыдать, но мне помешали.
– Весело у вас тут. – Баха в образе лохматого домового влез на мою кровать и нагло улегся рядом, поглядывая на меня сверкающими в полумраке комнаты черными глазками. – Скучала?
– Безумно, – соврала я, ибо скучать как-то вот совсем не пришлось. – Только о тебе и думала.
– Думала она! – Домовой картинно закатил глаза. – Наорала на моего бедного правнука и, как истинная женщина, ушла в себя. Глубоко так. Он даже хотел снова Талия вызывать…
– Видела я его мучения, – огрызнулась я, – от них и проснулась! Азард так храпел, что стены сотрясались. Рыцарь на мягком кресле.
– Ну не привык мальчик к подобному, – хихикнул Баха, – зато старался как мог, это тоже нужно учитывать.
– Я больше ничего учитывать не собираюсь, – сказала, как отрезала. – Спать буду, а завтра в Эльтиаралин запрос пошлю, чтобы выделили мне место будущей работы и чаще направляли именно туда практиковаться.
– Ты думаешь, ильфы менее заносчивы, чем демоны? – рассмеялся домовой. – Ой, уморила. Глупая моя девочка. Сейчас с тобой носятся как с самым хрупким даром, потому что ты – саира Азарда. Потому что он приедет и прибьет любого, посмевшего тебя обидеть или задеть твою честь.
– Ага, потому что обижать меня может только он сам и его родня!
– Ну, Малих тебя ничем не обидел. Он присматривался к той, что внесла смуту в душу его младшего сына. Ты настораживаешь старого пройдоху. А Кардир… Там тяжелый случай. Его Вита умирает, и никто не в силах ей помочь. Еще вчера ей было лучше, а с вашим приездом стало совсем плохо. К тому же Эмма видела, как ты вошла в комнату Виты, а спустя пару минут выскочила с криками о помощи. Что было думать Кардиру? Не будь ты саирой его брата, он мог бы… Мог бы многое сделать. Нехорошее.
– На каком основании?! Нормальные люди сначала разбираются, а потом…
– Во-первых, мы – не люди. Демоны, Мира, не отличаются кротостью нравов, покорностью и миролюбием, если ты не заметила.
– Заметила и хочу держаться от вас подальше.
– Хочешь к заносчивым выскочкам ильфам? К этим тщеславным развратникам? Да они будут соревноваться, кто первый уложит тебя в постель, а потом вместе смеяться над твоими страданиями. Для них достойная женщина – только ильфа, а остальные так, развлечение.
– Я туда не замуж собираюсь, – отворачиваясь от домового, сообщила очевидное, – а работать и путешествовать заодно.
– Ты и в Азарда влюбляться не собиралась. – Мягкая пушистая ладошка легла мне на плечо. – Мира…
– Не хочу больше об этом говорить, я приняла решение. Поверь, мне достаточно много разъяснили сегодня.
Мы замолчали. Я закрыла глаза и попыталась заснуть. Куда там! Не в силах справиться с эмоциями, повернулась к домовому и выпалила:
– Он даже прощения у меня не попросил, понимаешь?
– Демоны никогда не извиняются, Мира. Это истина.
– Слишком гордые? – усмехнулась я. – Нельзя переломить себя и просто сказать одно слово ради душевного равновесия близких?
– Вовсе нет, – Баха хитро улыбнулся, – просто мы исправляем свои оплошности без обращения к пустым словам. Провинился? Сделай что-то стоящее и измени таким образом отношение к себе в лучшую сторону. Слова – ничто, пустое.
– Угу. А мне хватило бы «прости», чтобы понять, что он раскаялся.
– Да, но сделает ли он выводы, отделавшись шестью буквами? Ударил – прости, не выполнил обещание – прости, обидел до глубины души – прости, украл – прости. Звучит неплохо.
– Ты все время его защищаешь! Но на самом деле он ничего не сможет сделать для того, чтобы я забыла свое унижение.
– Сможет, – не согласился домовой.
– Что? Принесет мне цветы? Купит новую блузку? Ха!
– Рискнет собственным разумом. – Домовой грустно улыбнулся. – Выбрав тебя своей саирой и преодолев первую стадию, Азард уже не может изменить свое решение. Вы связаны.
– Я это знаю.
– Он послал Кинара за списком имен, потому что собирается отпустить тебя. Рискнув собой. Уже принял решение, хотя еще колеблется. Попытавшись заменить тебя, пребывая на второй стадии, он потеряет человеческий облик, станет диким зверем навсегда. Слишком поздно, понимаешь? Конечно, этот глупец считает, что сможет взять себя в руки, что пересилит саму природу… Идиот.
– Он не пойдет на это, – прошептала я. – Зачем?
– Потому что вы не устоите. Он уже на грани: засыпает и просыпается с мыслями о том, как и в каких позах занимается с тобой любовью. Это не идет на пользу его психике, да ты и сама все видишь.