– Понимаю, о чем ты, – гоготнул лофер.
– Ну и дерьмо же ты, Уркиш! – воскликнул Минган, за что получил тычок в челюсть от человека-слона, но все равно продолжил говорить, выплевывая зубы: – Ты это с самого начала задумывал или только вчера переметнулся? Дестини…
– …слишком много о себе возомнила, – перебил тот, замахнувшись.
– Погоди, убьешь ненароком… – остановил Уркиша Маркус, после чего обратился к хранителю: – А ты, убогий… Тоже будешь ко мне проситься?
– Пошел… ты… – прохрипел Минган.
– Сейчас сам туда отправишься, – хмыкнул Маркус и приказал: – Кончайте его! Через несколько минут Скиф будет здесь, надо подготовиться!
– Уверен, что он просто не убьется? – спросила чародейка Юйлань.
– Вряд ли парень поступит так радикально, – ответил Маркус. – Парень побережет опыт. Зачем ему его терять, если можно просто прилететь?
– Лишь бы не притащил с собой пета, – проворчал Уркиш, неспешно занося топор над Минганом.
Удивительно худощавый для дворфа жокей Збигнев задрал голову, завертел головой, высматривая меня на небе. Стоявший рядом Инчито прислушался к крикам и задумчиво сообщил:
– Райкер там вопит, его кто-то сваншотил…
– Идиот, поди, сам нарвался, – предположил Збигнев. – Тупой извращенец!
Услышал я достаточно, пора действовать. Переходя в Ясность, определил цели и обрушил на них накопившуюся злость. Первый Кулак-молот отправил на рес Юйлань, второй, Духовный, пробил грудную клетку жрецу света Инчито, стоявшему с запрокинутой головой. Диверсант Энигма застыл с поднятой ногой, и я не удержался, отправил его на тот свет Оглушающим пинком под зад, а затем раздробил череп Гейзериху и переломал кости Кэвиллу. На пути к Маркусу мимоходом отправил на рес Короля Артура.
С лица орка-громилы медленно-медленно сползала полуулыбка, и чтобы стереть ее окончательно, я запустил мельницу Комбо – в стороны, как в замедленной съемке, полетели кровавые брызги, доспех вмялся в грудь, дробя ребра. Один удар пришелся сверху, и шлем вместе с орочьей башкой треснул, шея сложилась.
Оставалось двое. Уркиш убился с двух атак – крепкий оказался гад. Последний удар вышиб дух из Збигнева – его позвоночник хрустнул и вышел осколками кости из груди вместе с ребрами. Со стороны, наверное, это выглядело так, будто все они взорвались изнутри.
Уложившись в пару секунд, я вышел из Ясности и Скрытности перед обомлевшим Минганом.
– Ты! Уж лучше от твоих рук, – обреченно прошептал хранитель.
– Беги отсюда, – посоветовал я. – Я тебя не трону, но люди Маркуса уже возрождаются.
Повторять не пришлось, хранитель воспользовался возможностью. Я же, взлетев над полем брани, заорал своим:
– Бегите в условленное место!
Покричав это, снова вошел в Ясность и закружил над кладбищем. Охота началась.
Рухнул снова подвернувшийся под руку головорез Райкер. Свалилась злорадно усмехающаяся и так и не осознавшая смерти магичка Смузи, которой я снес полголовы. Следом Призрачный коготь Риндзина прекрасно справился с отсечением башки удивительно шустрого вампира Уэйна. Вместе с оскалившейся мордой отлетели отрубленные кисти воздетых рук… Кровь, ошметки плоти и осколки костей разлетались вокруг в замедлении. Над кладбищем зависла пурпурная взвесь.
Никогда я не чувствовал такого злого удовлетворения, истребляя врагов. Оставляя за собой трупы, я носился над кладбищем духом отмщения, невидимый и смертоносный, и мои кулаки находили следующих жертв раньше, чем предыдущие касались земли.
Лишь на мгновения выходя из Ясности, я снова и снова велел своим убегать, обещая прикрытие. Этих секунд иногда хватало вражеским магам, чтобы выцелить и атаковать меня. В убыстрении направленные воздействия напоминали движущиеся препятствия магического киллхауса. Лавируя между ними, я отправлял магов на рес, но все равно умудрился вписаться грудью в парализающий каст. Освобождение нейтрализовало эффект и ушло в откат.
Несколько секунд – и на кладбище остались лишь застывшие в движении мои союзники. Никого выше 3-го уровня. Если бы не я, сегодняшний день стал бы для них последним на Играх.
Проверил несколько тел – к сожалению, лута почти не было. Механика Игр: после первой смерти за день шанс что-то потерять близок к нулю, но уже вторая повысит вероятность на треть. А жаль, союзникам бы не помешало приодеться…
Мысль оборвалась рыком Маркуса из-за спины:
– Эй, «угроза»! Лови!
И я ощутил укол чего-то холодного в спину. Обернуться не успел, как и активировать Ясность. По телу разлилось онемение: сперва отнялись руки, потом ноги, а после и сердце, казалось, остановилось, и я рухнул на землю камнем. Попытался активировать Полет – не получилось, тело больше не слушалось, как и голос.
Объяснение всплыло перед глазами в виде уведомления:
Абсолютное окаменение
Вы обращены в статую из абсолютного камня на 1 час.
Вы не получаете урона, не подвержены иным негативным эффектам и способны видеть и слышать происходящее перед вами, однако не можете двигаться, атаковать или использовать предметы, навыки, способности и перки.
Состояние невозможно развеять или снять любым другим способом.
Длительность: 00:59:54… 00:59:53…
В тщетной надежде первым делом я попробовал Тактическое отступление, но иконка осталась неактивной.
Пришло горькое осознание, какую награду получил Маркус как лучший игрок дня. Вот почему он и его люди так беззаботно резвились на погосте, зная, что я к ним иду намного более сильным, чем все они, и с мощным питомцем. Следом пришла другая мысль, и от нее, не будь я камнем, тело прошиб бы холодный пот: Маркусу осталось лишь сбросить меня на дно, а там уже финальный босс закончит мой путь на Играх.
Адреналин продолжал бушевать, ярость и негодование клокотали в неподвижном теле, но я ничего не мог сделать. Радовало одно: союзники успели убежать и, наверное, скрылись в личных комнатах – теперь на час они в безопасности.
В поле зрения появилось ощерившееся лицо Маркуса. Он склонился надо мной и удовлетворенно произнес:
– Так-то, Шеппард. Я думал, явишься сюда со своим ручным демоном, но получилось еще проще. Что, не смог вытащить его сюда? А прав был Инчито! Ха-ха! – Плюнув в меня, он ухмыльнулся и заорал своим: – Все, народ! Тащим Скифа на корм Аваддону!
Маркус взялся за мои ноги, напрягся, поднатужился: вздулись вены на скошенном орочьем лбу, выступили капли пота… Но не смог приподнять меня даже на сантиметр! Охнув, орк витиевато выругался, выпрямился и заорал:
– Тяжелый, гад! Тонн десять весит, одному не утащить! Хренов абсолют! Давайте, пошевеливайтесь! Скоро людей Мейстера выкинет из таверны, нам там еще надо будет поработать!
На помощь лидеру пришли палач Уркиш и темный паладин Кэвилл. Я не чувствовал их прикосновений, но видел, что и втроем они меня даже не покачнули.
Появилась надежда, что никто ничего не сможет со мной сделать. Судя по обескураженности на лицах, мелькающих надо мной, врагов посетила такая же мысль. Только бы они не надумали бросить меня и заняться союзниками.
Вшестером враги тоже не смогли сдвинуть меня с места. Тем временем таймер окаменения тикал и показывал, что они убили на меня уже десять минут. Если так и будут копошиться, это даже хорошо.
Самые сильные бойцы Маркуса облепили меня, как муравьи гусеницу, и тужились, пытаясь сдвинуть с места. Из-за того, что все отвлеклись, кому-то из наших удалось безнаказанно ускользнуть с погоста.
Еще минут пять они пыхтели, прежде чем смогли сдвинуть античную статую Скифа где-то на сантиметр. Я видел, как рвались жилы на руках человека-слона Уркиша, тек пот, выпучивались глаза. Все тщетно: враги упали, обессилев. Их сменили другие восемь игроков, у этих тоже получилось не очень. Все вместе они бы меня, может, и подняли, но, даже теснясь, не могли так скучковаться. Лишь бы у них не нашлось кого поумнее…
– Эй, инженеры, – проговорили незнакомым фальцетом, – думайте, как сделать волокушу.
«Бездна! – выругался я мысленно. – Накаркал!» А голос продолжал:
– Так и вытянем эту каменюку. Понятно же, что мы его и за день не допрем. А с него вот-вот окаменение спадет. Сколько там? Три четверти часа! Меньше даже…
– Разумная мысль, – задумчиво произнес Маркус. И взревел: – Веревки, доски у кого-то есть? Из чего волокушу делать будем?
Он вышел из зоны видимости, а я не мог даже скосить взгляд, просто пялился в небо и боковым зрением пытался уловить, что происходит. Благо враги мне достались говорливые и держали в курсе.
– Маркус, не забыл про рейд Мейстера? – спросила Юйлань.
– Да похер! Щас главное – «угрозу» скинуть.
– Ну тупо же нам всем здесь торчать, – не согласилась чародейка. – Толку с меня или, скажем, Збигнева? У нас сила меньше десятки и грузоподъемность маленькая.
– Тоже верно… Короче! – снова взревел Маркус. То ли он всегда орал, то ли голос персонажа был так настроен. – Маги, хилы, берите пару милишников и валите в деревню! Юйлань за главную! Мейстер хитрожопый, точно попытается слиться. Их вот-вот выкинет из таверны, так что будьте начеку! Остальные – здесь…
Злость на самого себя вскипела с новой силой. Получается, я подставил рейд Мейстера, пообещав их защитить. Они там сидят, надеются, но скоро их начнет выбрасывать из комнат, и тогда… Черт! Если бы они прятались в зачищенных инстансах, как «Модус» и «Странники», у них было бы больше шансов. А так… Получится как с кузеном Иосифа Елизаром и соседскими Макмилланами. И дернул же меня черт выходить из Ясности! Не стоило этого делать!
– Слышь, Маркус, доски надыбали, а веревок нет. Да и не потянут они, порвутся. Тут цепи нужны!
Голос разума принадлежал жрецу света Инчито. Он же и предложил идею с волокушей. Так вот кто реально заправляет в рейде Маркуса. Орк что? Громила, причем безмозглый. Но орк заставил засомневаться в выводах, прорычав: