– Нет, я не в порядке! Я вообще ничего не могла сделать!
– Никто не смог бы, демон 531-го!
– Я смогла бы! Отход под прикрытием, Дымовая завеса, Кульбит – да куча вариантов, как рейнджеру разорвать дистанцию! Но все навыки отключены дебафом! Я же худший игрок дня, не забыл? – горько спросила она, всхлипнув. – Как мы здесь вообще оказались?
– Пришлось потратить мою награду лучшему игроку.
– Что? Награду? – Дестини растерянно похлопала ресницами. – На меня?
– Ну… да.
У девушки отвисла челюсть. Похоже, в ее голове это никак не укладывалось, и она сделала то, чего Дестини Виндзор никогда бы не сделала на людях: заревела в голос, заливаясь слезами.
Не зная, что предпринять, я просто обнял ее. Чувствовал, как девушка дрожит, как мокнет плечо от ее слез, и поглядывал на список рейда. Портреты Кетцаля и Хеллфиша были покрыты призрачным черепом – значит, оба еще в игре, просто выжидают в форме духов на кладбище. Время еще оставалось, и я попробовал успокоить Дестини:
– Все хорошо, я успел. Мы в безопасности, но оставаться здесь нельзя. Юйлань и Инчито где-то поблизости.
Девушка взяла себя в руки и, закусив губу, спросила:
– Почему твой демон атаковал нас?
– Не знаю, но я и подумать не мог, что он обманет, перестав подчиняться приказам! Тебе повезло, что за тебя он взялся последней! У Хеллфиша с Кетцалем оставались жизни, а вот ты бы…
– Думала, мне конец, – прошептала Дестини.
Демон, конечно, кошмарный, но вряд ли топ-игрок, повидавший тварей и пострашнее, испугался бы одного его вида. Дестини Виндзор страшило другое. Мгновение – и девушка потеряла бы все, ночью она рассказала о договоренности с отцом. Как говаривал дядя Ник, кому-то суп жидок, кому-то жемчуг мелок. Какова боль, когда «жемчуг мелок», мне было не понять, и я не испытал сочувствия. Она считала, что после вылета окажется на самом дне. Но даже это дно было недостижимой вершиной для миллиардов неграждан. Впрочем, видя заплаканное лицо девушки, ужас в глазах и поникшие плечи, я впервые ее пожалел. Да, такие проблемы мне непонятны, кажется, что она бесится с жиру, но когда человеку, кем бы он ни был, плохо, это ясно без слов.
Отстранившись, Дестини огляделась уже спокойнее, убедилась, что рядом нет ни врагов, ни страшного демона, и поднялась. На ее красивом лице проявилась обычная маска невозмутимости.
– Я в порядке, – произнесла она. – Лети за Кетцалем и Хеллфишем.
– Уверена? Давай я сначала отнесу тебя к остальным, а потом сгоняю на кладбище.
– Я в порядке! – повторила она. – Лети, сама доберусь.
– Деспот довольно тормозной, но у него есть странная особенность всегда появляться…
– Скиф! – Маска принцессы слетела с Дес, она схватила меня за руку и завопила, указывая мне за спину и вниз.
Обернувшись, на противоположной стороне Провала я увидел знакомую груду костей, в центре которой полыхала жаровня. Чертов демон как-то оказался рядом и сейчас резво поднимался по лестнице.
– Вали! Спрячься! – крикнул я в ухо девушке. Она будто не слышала, с ужасом глядя на разбушевавшегося монстра. – Я его задержу! Бегом!
Оттолкнув ее подальше от Провала, я полетел навстречу Деспоту. Встал возле обрыва напротив лестницы, перегородив подъем. Если эта тварь не научилась прыгать или телепортироваться, ему меня не обойти. А атаковать соратника он вряд ли посмеет.
Деспот остановился на полпути к поверхности. Сделал мах рукой-алебардой, и из воздуха в месте удара посыпались искры. Упершись в незримую преграду, он поднажал, но та не поддалась. Демон издал разочарованный рык – такой мощный, что заложило уши. Неужели не может покинуть Провал?
– Что, рогатый, застрял? – издеваясь, я изобразил сочувственные нотки, но сфальшивил, в действительности испытав облегчение. – Не можешь вылезти?
– Грог-х-р! – рявкнул Деспот. – Здесь проходит граница, разделяющая Преисподнюю с твоим миром, смертный! Призови меня, чтобы я смог ее пересечь! Я научу, как создать Пентаграмму призыва…
– Нет, рогатый, даже не мечтай о душах смертных Окаянной бреши. Внизу полно твоих соплеменников, как тебе их души? Я собираюсь пройти по всем этажам и добраться до Аваддона. Можешь мне помочь, если…
– У демонов нет души, идиот! – перебил Деспот. – И я своих не трону! Мы можем не ладить дома, но здесь мы подчиняемся великим князьям – защищаем интересы Преисподней! Вместе! И ты хочешь, чтобы я помог смертным победить в Демонических играх?
Да уж, соратник из Деспота фиговый. Проку от него в прохождении инстансов не будет, к тому же союзники теперь всегда под угрозой. Как им вообще с этажа на этаж передвигаться? И все еще непонятно, почему он отказывается выполнять приказы…
Деспот молчал в ожидании ответа, издавая утробное рычание, и тогда я заглянул в описание «соратника»:
Деспот, демон 531 уровня
Событийный соратник.
Демон Деспот, веками защищавший интересы Преисподней в Демонических играх, проиграл вам и был готов к смерти. Один удар – и вы бы поглотили часть его силы, познали часть его умений и завладели его аурой Адского пламени, но вы проявили слабость. Вы пощадили демона, забыв о том, что этот вид существ извращен Хаосом и является смертельным врагом всех разумных Дисгардиума!
Внимание! Питомец класса «соратник» сам принимает решения, его действиями невозможно управлять.
Еще вчера в описании значилось, что я могу приказывать соратнику! И вдруг примечание исчезло? Все стало ясно. Произошло то же самое, что и с Эгидой – «абсолютным» куполом, который на следующий день вдруг стал ломаться от атак Аваддона. Учитывая, что Окаянная брешь и Провал – стопроцентно искусственные локации, создаваемые под каждые Игры заново, у разработчиков полный контроль над механикой.
Хотя… все могло быть и в рамках чертова игрового процесса – демон как-то заполучил из моего инвентаря свое сердце и перестал подчиняться приказам. Ладно, попробуем иначе.
– Деспот, приказываю стоять на 10-м…
– Приказывать мне может только великий князь Диабло! – перебил меня демон, но я закончил:
– …и ждать появления смертных. Около сотни душ придет сюда. Они не станут спускаться, если увидят тебя. Скройся в тени и жди. Они неумирающие, а потому, даже если ты всех убьешь, они придут снова. Наешься от пуза!
– В твоих словах я слышу жалкие потуги обмануть соратника, смертный…
– Соратники дерутся вместе, а ты одна большая проблема. Врагу не пожелаю такого соратника! Мог бы – подарил бы им. А раз по-хорошему не хочешь… – Я вздохнул – идея не сработала, но у меня уже родилась другая. – Придется тебя убить.
Внутри демона рокотнуло знакомым многократно повторенным «Грог-х-р!» – он смеялся.
– Ты бредишь, смертный! Ты не только слаб, но и глуп – узы договора между нами не позволят нанести мне ущерб!
– А, так, значит, сердце все-таки в тебе? Без него-то ты был неуязвим, а с сердцем… Я рискну. Попробую вернуть тебя в Преисподнюю, где тепло и вокруг только приятные рожи демонов. Думаю, Диабло примет объяснения относительно того, почему ты облажался, и легко простит…
Говоря, я приблизился достаточно, чтобы не особо расходовать дух, и ушел в Ясность. Сохраняя дистанцию в пару метров, нанес удар, внимательно отслеживая шкалу жизни демона – она не шелохнулась. Мы не могли нанести урона друг другу, но я добивался не этого.
Еще удар. Еще. Копии моих кулаков принимали призрачный вид, будто сотканные из воздуха, и снарядами влетали в бок демона. Бил я не торопясь, взвешенно и оценивая прогресс. С каждым убыстренным Молотом Деспот сдвигался к краю. С сердцем внутри он снова стал уязвим и не должен был пережить падения, даже если Аваддон проигнорирует соплеменника.
Когда корма Деспота зависла над пропастью, я вышел из убыстрения. Для демона миновала секунда. Вероятно, он ощущал удары и скорость, с которой я толкал его к краю, потому что отчаянно мотал головой и что-то рокотал:
– …соратник!
Ага, уже не «смертный», а соратник. Демон делал успехи в социализации и эффективности коммуникаций.
– Прости, не расслышал. Что?
– Ты был убедителен, соратник! – Демон встал на одно колено. Ломая кости грудной клетки, залез рукой внутрь и достал антрацитовый кристалл, ощетинившийся обломанными черными сосудами. – Я возвращаю тебе мое сердце, а себе неуязвимость против смертных! Обязуюсь подчиняться твоим приказам.
– Как ты его вернул? – спросил я, вернув кристалл в инвентарь.
– Оставив меня внутри, ты забрал сердце. Мы с ним единое целое и не можем быть разделены никаким барьером. Запечатанные врата служили таковым. Когда ты исчез, сердце вернулось на свое место.
– Так ты будешь биться со мной против Аваддона?
– С самим генералом князя Белиала? – пыхнул пламенем Деспот. – Соратник, с этим высокомерным ублюдком, выродком Преисподней, я бы схватился и без твоего приказа. В войнах доминионов я бился с армией Аваддона. Но не здесь. Демон не может навредить демону на Играх. В отличие от вас, смертных, у нас есть общая цель.
Получается, весь Провал – этакая мирная зона для демонов? Что ж, логично.
– Жаль. – Я подумал и не нашел никакого другого применения демону: – Тогда твоя задача – охранять спуск в Провал от моих врагов и патрулировать верхние этажи. И насытишься, и мне с союзниками будет проще. Э… Кстати, как ты поймешь, кто мне друг, а кто нет?
– Почую. Души смертных хранят все потайные мысли. Задача ясна. Будет исполнено, соратник.
С этими словами Деспот помчался вниз по лестнице.
– Эй, ты куда?
– Чую вражескую душу!
Я полетел следом и увидел, о ком он. Бедолага Инчито вряд ли даже понял, что произошло – сверху на него обрушилось что-то костяное-огненное. Взмах руки-алебарды – и Инчито свалился без ног. Деспот отправил в пасть его конечности, за это время жрец света скастовал заклинание, и на демона обрушился столб сияния, но не причинил вреда – золотистые ручейки огня стекли, как вода. Грог-х-ротнув, Деспот поддел орущего Инчито рукой, и тот завыл еще истошнее, соприкоснувшись со смертоносной аурой. Хрустнули кости в пасти демона, и жрец улетел на респаун. На кладбище…