Пузырьки ударили в горло.
Вдалеке забили барабаны, а следом за ними над дворцом заискрила россыпь фейерверков.
Праздник на костях чужих судеб.
— Как же мне надоел этот отбор, — пробурчала я в пустоту.
— Полностью согласен, — донесся из темноты язвительный мужской голос.
Великий император шести земель плюхнулся напротив, не спросив разрешения. Да и зачем ему разрешение, когда он дома и может нагрянуть куда угодно?
— Будете? — Я протянула ему бутыль, и мужчина удивительно легко отхлебнул из горлышка.
— За ваше здоровье, леди Виктория!
О, таким он определенно мне нравился. Император расстегнул пуговицы, сдавливающие горло, сладко потянулся и вернул мне бутылку, отхлебнув ещё разок напоследок.
Напоминаю, во мне буйствовали пузырьки, и внезапно я расхрабрилась:
— Слушайте, а вам-то чем отбор не угодил? Красивые девушки борются за право обладать вашим тело… м-м-м… вами. Скакать ни перед кем не надо, невинность вашу никто проверять не станет.
— А вы никогда не думали, что я просто не хочу жениться? — полюбопытствовал он.
Вот кому-то облом.
Наши взгляды встретились. Его — лукавый, больше не скрытый под маской, и мой, прикрытый за черным шелком.
— Я тоже, — призналась со вздохом, — не хочу выходить замуж.
— Знаю.
— В смысле?!
Он что, ещё и мысли мои читает?
— Виктория, поверьте, вы не очень-то похожи на жаждущую моего тела, — специально повторил с иронией, — невесту. Пока другие девушки стараются провести со мной хоть одну лишнюю секунду, вы занимаетесь чем угодно другим. Как вам библиотека?
«Столь же замечательно, как и вашей матушке», — хотелось съязвить, но я удержалась.
— Она великолепна. Послушайте, император…
— Давайте сегодня я буду Эдвардом? — проворковал почти нежно.
— Хорошо, сегодня вы Эдвард, — его имя далось тяжело, все-таки так близко я ещё не подступала, — а почему вы не хотите жениться?
— Я слишком молод и прекрасен, — рассмеялся он, но затем продолжил: — Мне некогда заниматься семьей. Я не вижу себя примерным семьянином, а стать таким же, как мой отец, скупым и черствым человеком, не хочу. Он был прекрасным правителем, но никак не мог управиться с собственной женой и ребенком. Мы были несчастливы. Я не желаю того же своим детям.
М-м-м, такое откровение да из уст самого императора звучало слишком честно. Словно оголенные нервы. Неужели он тоже пьян и готов к искренности?
— Раз вы думаете об этом, значит, никогда не повторите судьбу отца.
— Ну-ну, успокаивайте. Встречный вопрос. С чем связано ваше нежелание выходить замуж? Дело конкретно во мне?
Склонился ко мне через столик, и во взгляде мужчины появилось что-то, дерзкое, жгучее словно самый острый перец.
— Нет, это не связано с вами. Вы не тот человек, от которого бегут невесты.
— А какой, по-вашему, я?
Вы надменный, холодный, сложный, а ещё очень уж любопытный, если допрашиваете об этом нетрезвую девушку.
— Вы осчастливите любую, — увильнула от ответа, потому что никакой алкоголь не мог заставить меня сказануть правду. — Вы же видите, как на вас реагируют нормальные девушки.
Вино как-то внезапно кончилось, а смелость во мне переливалась за край. Я почти расслабилась и даже не думала о том, что будет, если нас кто-то увидит вместе. Ночью. В беседке. С одной на двоих выпивкой.
Какое непотребство.
Полный восторг!
— Мне кажется, одной бутылки маловато, чтобы скрасить всю горечь сегодняшнего вечера, — признался Эдвард и хотел встать, чтобы принести добавку, но я лениво махнула рукой.
— Я же колдунья, позвольте мне.
Легкий пас рукой, за которым последовало долгое ожидание. Ну а потом к нам по воздуху приплыл ящик с крепким алкоголем. Следом за ящиком бежал слуга с круглыми от удивления глазами — кто осмелился тырить ром прямо из императорского замка?! — но, заметив спокойного Эдварда, слуга остановился и выдохнул.
Это пустяковое заклятие было одним из первых, изученных мною. Только вот раньше я таскала с кухни пирожки без разрешения кормилицы, а теперь взялась за вещи посолиднее.
Если честно, в ту секунду я даже не вспомнила про рога. Очнулась уже позже, тронула себя за волосы. Всё чисто. Пронесло!
Вот что за дырявая голова?!
Разговор потёк проще, когда мы отбросили правила и расслабились. Я пыталась высмотреть в императоре то, что пугало меня все эти дни, но видела перед собой лишь уставшего молодого мужчину. Пыталась понять, любил ли он погибшую невесту и смирился ли с её кончиной.
О чем он думает? Что гложет его ночами?
Каково это — управлять целой страной?
Я вон с рогами управиться не могу...
Завтра всё закончится, после второго испытания меня неминуемо выгонят. Но у нас есть сегодня.
Полное искренности сегодня, крепкий ром на губах и чувство легкости во всем теле.
Кто знает, какие тайны будут открыты?..
Спустя одну бутылку на двоих мы, изрядно подвыпившие, но вполне довольные собой, пошли гулять по саду. Точнее — император вознамерился показать мне какой-то редкий цветок.
— Если его лизнуть, на языке остается привкус клубники, — глубокомысленно объявил он.
— М-м-м, а зачем вы лизали цветок в первый раз, когда еще не знали про клубнику?
Картинка тотчас вырисовалась во всех деталях: непревзойденный Эдвард Третий ползает по траве и пробует на зубок растительность, попутно делая пометки в блокноте о вкусах и запахах.
Мужчина прыснул и отсалютовал бутылкой.
— За вас, леди Виктория! У вас неподражаемое чувство юмора.
— Ага, я вообще сокровище, — кивнула я и вновь споткнулась на ровном месте.
Пить определенно надо меньше. С непривычки меня совсем развезло, и перед глазами всё качалось и куда-то уплывало. Император то отдалялся, то приближался. Я даже осторожно потрогала низ его камзола, чтобы убедиться, что это не мираж.
Не заметил.
Я хихикнула, радуясь своей маленькой шалости.
— О, а вот и он! — воскликнул довольный собой следопыт знатных кровей.
— Где? — я склонилась чуть ниже, придерживая руками вырез платья, который очень уж хотел показать всё, что скрыто за ним.
— Да вот же! — ткнул пальцем как шкодливый мальчишка.
Ночью не только все кошки черные, но и все цветы абсолютно одинаковые. Какой конкретно лизать, я не представляла (да и не горела особым желанием), а потому со знанием дела кивнула. Хотела уже развернуться, но каблук застрял в щербинке между камней. Покачнулась, меня повело вперед.
Императорская реакция как всегда была на высоте. Он поймал меня и зачем-то притянул к себе.
Чуть крепче, чем требовалось.
Сквозь тонкую ткань моего дико бесстыдного платья ощущались все без исключения изгибы. Жутко неудобная сцена! Полный позор!
Почему тогда внизу живота теплеет, а в ушах звенит?
— Как любопытно, — хрипловато раздалось над моей макушкой.
— Что случилось? — развернулась лицо к лицу.
Невыносимо близко. Удивительное дело. Можно коснуться пальцами его легкой щетины, можно изучать каждый взмах ресниц... попробовать на вкус губы...
— Да так, ерунда. Почему-то, когда мы обнимаемся, у вас начинают расти рога.
Я схватилась за голову, выдав такое матерное выражение, которое подвергло бы в шок портового грузчика. Увы, императора оно не смутило. Куда больше его интересовала моя "изюминка". Причем интерес был чисто натуралистический. Такое чувство, что Эдвард нашел редкую скотинку в свою коллекцию.
— Мне нужно идти! — рыкнула я, но мужчина вновь обхватил меня в кольцо рук и не позволил слинять.
— Вот уж нет, леди Виктория. Имейте совесть, объяснитесь.
— Это всё ваш алкоголь! — быстренько перекинула ответственность.
— Думаете? — император потрогал свою голову и с явным сожалением покачал ею. — А почему у меня нет рогов?
— Да откуда я знаю. Отпустите!
Демоны всемогущие, что же мне делать?..
— Тихо.
Не просьба, но приказ.
Император изучал меня, и взгляд его, темный точно самое бездонное озеро, бесстыдно гулял по моим скулам, опускался к ключицам, пробирался сквозь ткань «ночнушки». Ладони его держали меня за талию. Достаточно высоко, не позволяя себе лишнего, но слишком низко, чтобы рождать во мне восхитительное чувство трепета.
А затем наши губы встретились.
Чисто случайно, конечно же.
Осторожно, нерешительно. На его губах горчил алкоголь, но сладость зашкаливала. Легкое касание переросло в жаркий поцелуй, и только сейчас до меня дошел весь ужас происходящего.
Что мы творим???
Ему нравится целоваться с рогатыми женщинами?
— Что вы делаете? — я начала отбиваться, впрочем, как-то неактивно.
— Кое-что проверяю.
— Мое умение целоваться?
— Нет, кое-что другое, — голос потяжелел. — Не двигайтесь. Хм. Да нет же. Этого не может быть!
Теперь выругался Эдвард, причем моё словечко по сравнению с его было детским лепетом.
— Чего не может быть? Того, что мы целуемся?
Как-то обидно, если честно. Я не так уж плоха в поцелуях — всю юность тренировалась с друзьями-мальчишками. Отрабатывала тактику, чтобы не ударить в грязь лицом в ответственный момент.
Но ответственный момент случился, а Эдвард Третий почему-то разъярился, напрягся всем телом. От былого алкогольного веселья не осталось и следа.
— Она не может быть той самой! – рыкнул император куда-то в небеса, резко выпуская меня из объятий.
От неожиданности я пошатнулась и едва не рухнула на злосчастный цветок с клубничным вкусом.
— Да что не так?!
— Ничего особенного. Кроме того, что ты — моя истинная пара, — выплюнул с отчаянием.
Он так отчетливо скрипнул зубами, что мне стало страшно за челюсть императора.
Чего-чего?
Это шутка такая? Попытка развести меня на что-то большее, чем обычный поцелуй?
— Пошли отсюда, — пророкотал мужчина. — Немедленно. Я должен во всем убедиться.