— Будь добра, встань и расскажи, что ты делала вчера, — попросила я её. — Весь день.
Поднимтаься она отказалась наотрез. Так и осталась раскачиваться на коленях взад-вперед, разве что головой о пол не стучала.
Она сбивалась и теряла нить повествования, но говорила, не замолкая. Все до единой мелочи: куда сходила, с кем общалась, где убирала, какой метелкой вычищала пыль. Не придраться. Разве что умолчала о том, что вообще-то утро провела с аристократом за рассматриванием камней. Потом якобы ключи куда-то запропастились. Она хотела обратиться к мажордому за дубликатом, да только её схватили и бросили в камеру. Сначала допрашивал один следователь, теперь вот пришел Тьер.
А она знать не знает, где набедокурила.
— Марис, — я присела на корточки и положила ладонь на вздрагивающее плечо девушки. — Мы обе знаем, что ты соврала. Пожалуйста, будь честна со мной. Расскажи всё.
— Конечно, соврала! Кто б сомневался! — победоносно воскликнул следователь, но я цыкнула на него.
— Госпожа… я…
— Чем ещё ты занималась днем? В тот момент, когда я ушла на осмотр?
— Я… мы… я… — она склонилась к моему уху и горячо зашептала. — Мы с Питтом встретились за территорией замка. Он принес мне цветы, а потом я побежала готовиться к вашему приходу. Только он не при чем. Он внутрь не ходил!
— Что за Питт? — вот это слух у Тьера, аж завидно.
— Не трогайте его, он не виновен!!! — вскинулась служанка, готовая защищать любовь всей своей жизни. — Пожалуйста, не обвиняйте его ни в чем. Мы всего лишь минутку постояли вместе. Даже не целовались.
Эх, вот и я не целовалась. Полон дворец нецелованных баб.
— Ключи пропали после встречи с ним? Я не обвиняю, мне важно только знать время.
Девушка с сомнением кивнула. Да, она поставила цветы в вазу и хотела отправиться в мою спальню, но не обнаружила связки, которая всегда хранилась в кармашке её передника.
Я глянула на следователя, а тот понимающе причмокнул.
— Я попрошу ребят выяснить, кто таков этот Питт, — согласился он. — Что будем делать со служанкой?
— Марис, — я прижала девушку к себе и клятвенно пообещала: — Никто не обидит твоего Питта, если он невиновен. Поверь мне. Но пока на кону твоя свобода и даже жизнь. Успокойся, ясно? Если достопочтенный следователь закончил допрос, то ты пойдешь в мою спальню, где умоешься и постараешься поспать. Я приду туда чуть позже, хорошо? Мистер Тьер, мы ведь можем так поступить?
— Император не давал никаких указаний по этому поводу.
— Я поговорю с ним сама.
В итоге истощенную морально Марис увели. Я распорядилась, чтобы её под завязку накачали успокоительными каплями, а сама осталась с Тьером: обсудить дальнейшие действия и дождаться информации по Питту.
— Виктория, ты не опасаешься держать её рядом с собой? — спросил мужчина вполне по-приятельски.
О, нет. У меня такой телохранитель под боком, что опасаться можно только его. Вон, караулит под дверью, пугает меня одним своим видом. Кажется, отвернешься, а он тебе шею свернет, чтоб наверняка никуда не делась.
Кроме того, я уверена: эта девушка не причастна ни к записке, ни к краже ключей. Считайте меня наивной дурой, но как есть.
— Как голова? — жалостливо посмотрела на повязку, обмотанную вокруг лба и макушки следователя.
— Сойдет.
— А император? Сильно ругался?
— Обещал выпороть меня и отправить служить в далекое северное селение, где есть только медведи и белые лисицы, — признался Тьер со смущением. — Но вроде как обошлось. Отныне я не соглашусь ни на одно твоё предложение. Ты опасна для всех, с кем имеешь дело. Черная вдова, вот ты кто.
Спасибо, блин, большое! Сам поперся, а виновата Виктория. Ну и ладно, мне не жалко принять на себя гнев императорский.
Я ещё отомщу.
Вскоре Тьеру сообщили, что Питт Оклинз приходится троюродным братом нашей Фай.
Кажется, я догадываюсь, кто следующим вылетит с отбора невест.
***
Фай допрашивали без меня (ясен пень, кому я там сдалась), но к обеду стало известно: она во всём созналась. Подложила записку мне не потому, что я наиболее опасная соперница, а потому что ключи Питт смог добыть только от моей спальни.
Вот так вот нос кверху задерешь, что тебя изжить со свету хотят. А это нелепое стечение обстоятельств, не более того.
— Получается, он меня совсем не любил? Он мне клялся, что звезды с неба соберет, что камнями выложит признание в любви, а сам… — всхлипнула глупышка-Марис, когда я рассказала ей всё.
Она сидела на полу, уткнувшись носом в колени, а я нависла над ней, понимая, что совсем не умею жалеть людей. Мне привычнее дать затрещину — как брату, — а не сюсюкаться.
— Да ты не расстраивайся, значит, твоя вторая половинка ещё где-то ходит, — всё же потрепала её по волосам как маленькую.
— Точно? — Девушка подняла на меня заплаканное личико.
Да демон его знает. Вторые половинки особым постоянством не отличаются. Можно всю жизнь прожить, а её так и не встретить.
Или встретить, но половинка эта противится женитьбе и вообще замышляет какой-то сомнительный ритуал с твоим участием.
— Точно-точно! Гарантирую. Поверь мне, старой, прожжённой невесте.
— Прожжённой, ха-ха. Как вы думаете, вы — та самая? — затараторила Марис, на секунду позабыв о собственном горе. — Ну, для императора? Он останется с вами? Мне кажется, он должен выбрать вас, вы же самая добрая и такая красивая, особенно в том черном платье. Он с вами время проводит, совсем как с… ну…
Она тут же замолчала, осознав, что вспоминать мертвую невесту при невесту живой — не лучшая затея.
Кстати. Надо бы расспросить Эдварда про неё, да только как? В лоб? Или тонко намекнуть?
— Не знаю, честно, — я уселась напротив Марис и протянула ей платочек. — Между нами определенно что-то есть, — ага, истинная связь, — но иллюзий не питаю.
— Я бы хотела нянчиться с вашими детишками, — зарделась служанка. — Вы бы разрешили за ними присматривать? Меня старшая сестра воспитывала. Нас у матушки семеро, а я самая младшенькая. Всегда думала: вот бы кому-нибудь пригодиться. Смешно подумать, уже размечталась, как мы с Питтом пред богами венчаемся. Совсем как в сказке, знаете. Вот дура!
Она хлопнула себя по лбу с такой силой, что грозилась заработать сотрясение мозга.
Интересно, если я перемещу сюда бутылочку алкоголя, моего стража это не смутит?
Вот и проверим.
Знаете, не смутило. Он даже заботливо приоткрыл дверь, когда бутылка белого вина по коридору прокочевала к моей спальне.
— Ваше? — уточнил на всякий случай. — Не отравлено? — и сам же всмотрелся в плывущее по воздуху горлышко. — Закупорено, значит, в порядке.
— Присоединитесь к нашему небольшому празднеству?
— Не велено, — вздохнул стражник горестно и даже облизал верхнюю губу, но нашел в себе силы отказаться. — Зовите, если помощь какая понадобится.
Иными словами: если до горшка доползти не сумеете — дайте знать.
— А что у нас за праздник? — не сообразила моя служанка, открыв пробку без всяких сложностей и зубами.
— Как что? Ты вновь свободная женщина! Так выпьем же за это!
Я успела только пригубить, а вот голодная Марис выхлебала половину бутылки, после чего её знатно развезло. Она за какие-то пять минут успела и всплакнуть, и послать незадачливого любовника во всякие злачные места, а потом уткнулась в мою подушку лицом и захрапела.
Истории о великой любви заканчиваются примерно одинаково. Так или иначе, но всё ведет к похмелью.
Я поставила стул к окну, закинула скрещенные ноги на стену и изучала облака. Небо словно нависло надо мной, совсем низко. Хорошо-то как, когда тебя никто не пытается прикончить.
Стражник постучался в дверь. Бум-бум-бум. Вроде как аккуратно, а такое чувство, что выбивает.
— Вас император вызывает, — заглянул он и отметил раскинувшуюся звездой Марис. — Идти сможете?
— Так точно! — козырнула я и чуть не свалилась со стула.
Но из-за алкоголя. Попросту ноги затекли.
Глава 16
Император как чувствовал, в каком состоянии зазывать к себе девиц. Меня кружила винная легкость, и всё казалось чуточку проще. Совсем как той ночью, в саду, после выпитого рома.
Разве что тогда ноги заплетались, а сейчас я неслась ланью по коридорам навстречу к человеку, к которому сама уже не понимала, что испытывала.
Глупая связь! Всё портит!
А ещё всё портил телохранитель, идущий на два шага позади меня. Тьфу, никакой романтики.
Я ожидала отыскать его в кабинете или спальне, но Эдвард обнаружился в тренировочном зале. М-м-м, вот так искушение для пьяных глаз. В льняной рубахе — к сожалению, в ней, а не без неё, — но не зашнурованной, вытащенной из-под штанов. Пот струился по лицу, взгляд был затуманен от сосредоточенности. В руках император сжимал тот самый меч, с которым намедни познакомились грабители. Ну либо не тот же самый, а очень похожий на него.
В любом случае, это смотрелось… мужественно. Вздутые вены, крепкие руки, хищный профиль. Что ещё нужно, чтобы женщины всей Диары потеряли голову?
Как я могла верить тем, кто говорил, будто император некрасив?
Он боролся с тюками соломы, подвешенными на разном уровне от пола. По всей видимости, не первый час, иначе не взмок бы так.
— Смотрю, вам гораздо лучше? — кольнула мужчину, застыв в дверях.
— Смерть смертью, а тренировки по расписанию, — Эдвард смахнул со лба капельку пота. — Встречный вопрос. Виктория, может быть, прекратишь опустошать дворцовые запасы выпивки?
— Кто наябедничал? Этот? — Я указала на стражника, застывшего за моей спиной. — А я ещё предлагала ему накатить с нами за компанию.
Шкаф смутился и даже покраснел. Обалдеть, мебель умеет стесняться.
— Я не ябедничал, госпожа.
— Не обвиняй людей почем зря, — сказал император, потянувшись до хруста позвонков. — Повариха сообщила, что мимо нее пролетела бутылка вина десятилетней выдержки, которую она собиралась добавить в сегодняшний ужин. В итоге ужин испорчен, повариха в истерике, а меня опять отвлекают. Кстати, вы можете быть свободны, на сегодня всё, — кивнул стражнику, и тот моментально испарился.