— Ну, не совсем так. Хоть Эдвард и не кричал на каждом углу о пропаже невесты, но слухи всё равно поползли, — скептически отреагировала я. — Аманду официально похоронили, но про её похождения к Эдварду не знал только слепоглухонемой в коме.
Вон, Марис проболталась в первый же день, что имелась некая невеста и что та куда-то испарилась. Ах да, а ещё она шастала к нему в спальню ночами. О каком незапятнанном имени может идти речь? План ваш ну очень плох.
— Наверное, это другое, — внезапно подал голос Джон. — Отношение великого правителя поменялось, и все это почувствовали, да?
— Именно! — обрадовался брат, что обрел друга-философа в лице громилы с бандитской мордой. — Он вычеркнул нас из жизни. Не возникло лишних вопросов и сомнений. Не появилось желания найти её. Ему поверили, что девушка мертва, потому что для него она по-настоящему умерла.
Хоть убейте, но я чувствовала шероховатость такого плана. Нет, всё логично, одним махом убили двух зайцев. Правда, собственный сын остался без защиты, но, судя по всему, Аманда представляла опасность, и императрица решила, что проще избавиться от неё, чем продолжить странные отношения без какой-либо близости.
Но всё равно. Уйти. Просто перешагнуть через отношения и забыть человека. Что может быть легче?
Почему во дворце вечно выдумывают какие-то заговоры и козни?
— Пойми, малявка, тут дело в психологии. Если Эдвард испытывал что-то к Аманде, а она бы его бросила, он бы попытался с ней связаться.
Но он ничего к ней не испытывал.
Уж я-то в курсе.
Вот что сгубило их план. Вот где та мелкая заноза, которая помешала мыслить здраво. Императрица думала, что её сын ринется за невестой из чувства собственности или желания вернуть её. Поэтому и хотела дать такой повод, после которого самолюбие не позволило бы ему искать эту женщину. Проблема в том, что Эдварду было откровенно плевать.
Люди порой придумывают слишком сложные схемы. Вместо того, чтобы спросить сына в лоб — «Тебе нужна эта женщина?» — мать придумала незнамо что.
Хотя…
Сработало же.
Как говорится: если дурацкая идея увенчалась успехом, значит, не такая уж она и дурацкая.
— Теперь ты понимаешь, для чего нужен жутко корявый план «похищения»? — напомнил о себе брат-шпион. — Император должен был очнуться, и я должен был ранить его. А если бы что-то пошло не по плану, и Эдвард не смог бы добраться до города, как думаешь, кто бы тащил его на своем горбу? Поверь, малявка, в иной ситуации я бы не допустил осечки.
Замечательно звучит, если вдуматься. Императрица отравила собственного сына из благих побуждений. Эдвард ошибался, считая, что яд добыт из запасов полиции. Нет, его предоставила собственная матушка.
А что вы знаете про глубину семейных отношений?
— И ведь Эдвард так запросто поверил, — покачала я головой.
— Он хотел поверить, — простецки заметил Стэн. — Наша фантазия всё доделает за нас. Что тут неочевидного? Вот я, вот Аманда, вот попытка похищения. Ты бы усомнилась?
— Кстати, да. Почему похищения-то? Что мешало устроить битву прямо в спальне?
— Глупый вопрос, — оскорбился Стэн. — Попробуй мы провернуть всё это во дворце, сбежать бы не успели. Нам требовалась фора.
Ну-ну. Проще же затащить взрослого мужчину в леса и дождаться, когда он придет в сознание, чтобы устроить театральное представление.
— Знаешь, что я скажу? Вы плохие заговорщики и план ваш не выдерживает никакой критики.
— Зато он сработал. Потому что жизнь, малявка, штука дурацкая и поступки там чаще всего неразумные. Ты всё узнала, что хотела? Нужно выезжать, я не планировал так долго стоять здесь.
Пока я обдумывала всю сложность дворцовых интриг, Джон удивлённо цокнул языком.
— Я думал, такие истории бывают только в сказках, — коротко изрек он.
Мне оставалось только согласиться.
Если можно по уши увязнуть в болоте, то именно этим я сейчас и занималась. С каждым новым словом брата захлебывалась всё сильнее.
Стэн собрался уходить, но я требовательно дернула его за запястье.
— Подожди. Что сказала тебе императрица? Почему ты приехал?
— Она была убеждена, что её сыну угрожает опасность, и попросила увезти тебя любыми способами домой. Понимала: ты не согласишься уехать добровольно.
— Какая ему может угрожать опасность? От близости со мной, что ли?.. Чушь!
Наоборот, вместе мы сильнее, и если с Эдвардом что-то происходит, я должна быть рядом хотя бы из добрых побуждений. Плевать, есть между нами связь, влечет ли нас друг к другу — это мелочи. Но против магических чар не попрешь. Мы связаны накрепко. Почему она не позволила мне остаться с ним?..
Как он?
— Не злись, у тебя из ушей пар валит.
— Выслушай меня, — взмолилась я, не отреагировав на очередную шутку. — Я всё объясню, и ты поймешь, что мне лучше быть рядом с Эдвардом.
— Не пойму, даже не пытайся. Во-первых, я не могу оспаривать приказы. Во-вторых, ты дороже мне любого императора. Тори, может быть, родители не рассказывали тебе, но в младенчестве ты чем-то так сильно болела, что чуть не погибла. Врачеватели разводили руками, отец в одночасье поседел, — он заговорил совсем другим, лишенным ерничества тоном. — Мама выходила из твоей спальни, и я пробирался внутрь, чтобы защищать тебя. Мне казалось, что болезнь нападает тогда, когда рядом с тобой никого нет. И я ночами сидел возле кровати, вооруженный кухонным ножом. Ты жутко хрипела, до сих пор этот хрип в ушах стоит. А я всё сидел, не смыкая глаз. — Стэн гордо вздернул подбородок. — Уже тогда я поклялся всегда быть рядом. Обучал всему, что знал сам, чтобы ты могла постоять за себя. Обрадовался, когда ты решила пойти в полицию. И ты считаешь, что для меня есть что-то важнее, чем ты, дуреха? Ты думаешь, что я добровольно оставлю тебя в месте, где происходит что-то непонятное? Ни за что. Ну-ка, признавайся. Скучала по мне? — спросил он, склонившись и поцеловав меня в макушку.
— Ни капельки, — заявила я почти не дрогнувшим голосом.
— Вы так проникновенно ссоритесь, — вклинился Джон. — Но, может быть, поедем? Нам бы отыскать какой-нибудь постоялый двор, чтобы не ночевать на улице.
— Здравое решение, — одобрил Стэн.
Во мне клокотала дьявольская смесь чувств. От благодарности брату за то, что он есть, за его доброту, за готовность помочь. Но, вместе с тем, подступала злость. Почему этот упертый осел не готов услышать меня?! Я же не та малявка, которая не умела отличить добро от зла. Я выросла и сама знаю, чего хочу.
Обратно к Эдварду. Вот моё главное — нет, единственное! — желание.
— Дай пройти, — отпихнула я брата, застрявшего в проходе.
— Ты куда? — спросил с подозрением.
— В кустики. А что, нельзя?
— Можно, — стушевался Стэн и позволил мне пройти.
Я стояла в тех самых кустиках, в которые забрела не по прямому назначению, а чтобы переварить всё. Обдумать. Остыть.
Должно же найтись хоть что-то, что позволило бы нам задержаться в городе. Мне нельзя уезжать. Называйте это запоздалой интуицией, но та практически орет дурниной: «Останься!»
Я глубоко вдохнула и только собралась выдыхать, как невдалеке хрустнула ветка. Очень подозрительно хрустнула. Так хрустят только те ветки, на которые случайно встали, когда планировали тихонько подобраться.
— Тут кто-то есть! — метнулась я к ребятам.
В следующую секунду меня отбросило заклинанием.
Лошади испуганно заржали, хлопнула дверца. Я не видела, но догадывалась, что Джон со Стэном обнажили оружие и готовы сражаться. События вообще проходили мимо меня, потому что лёжа в позе распластанной звезды сложно трезво оценить ситуацию и оперативно отреагировать. Тут бы вообще подняться, что говорить о большем…
Удар пришелся на спину, позвоночник так хрустнул, будто его завернули в узел. Под кожей расплывался гигантский синяк.
Новый залп магии пролетел в воздухе, кто-то разразился ругательством. Лязгнула сталь меча. Я подняла себя в горизонтальное положение, но лишь для того, чтобы быть схваченной мужчиной в форме правосудия за шкирку.
Кажется, он шастал при дворе, лицо запоминающееся.
Мне скрутили руки за спиной, выгнули так, что коленом упёрлись в поясницу. Я взвыла от боли.
Демоны!!!
У моих спутников не было шансов одержать победу. Одни против десятерых вооруженных полицейских, за спинами которых стояли боевые маги. Над их головами сновали взад-вперед энергетические шары, и всё вокруг высветилось ярким светом будто дневным. Джона со Стэном это слепило, мешало сконцентрироваться.
— Сложите оружие немедленно, — посоветовал лорд Виккор, выступив вперёд. — Мальчишка, подумай головой. Твоя сестра у нас, — он кивнул в мою сторону, и меня показательно тряхнули за плечи. — Сдавайся, иначе придется попортить ей шкурку.
Стэн без колебаний откинул меч под ноги, Джон поступил так же, хоть и с явным сомнением. Оба понимали, что удача не на их стороне, обхитрить полицейских не получится. По крайней мере, пока я в опасной близости к перелому позвоночника.
— Вы трое обвиняетесь в действиях, направленных против короны, а именно в попытке убийства Эдварда Третьего в имени, великого правителя шести земель, — старикан с наслаждением выдержал паузу, услышав, как я дернулась, чтобы высказаться, но жестом приказал заткнуть меня, и на губы легло заклинание молчания. — Ваша вина доказана заочно, а потому вас ожидает пожизненное заключение... или смертная казнь. Ты сопляк, — обнажил он кривые, похожие на крысиные зубы. — Жалкий, никчемный мальчишка, который думал, будто обхитрил меня? Я всегда на шаг впереди, мои люди поддержат меня в любом случае. Мне плевать, чьи указания ты выполняешь. Этой старой подстилке, императрице, недолго осталось восседать на троне. Её слово ничего не значит.
Судя по тому, что Стэн не ответил, он тоже находился под действием чар. Полицейские, стоящие за спиной своего начальника, вообще никак не реагировали на выпад про Элоизу. Они с ним заодно?..
Губы Стэна дрогнули, кулаки сжались, но он оставался стоять. В свете шаров было видно, как надулась вена на его шее.