ться, что я несу бред, так как мой дом — это руины былого величия. Но запомните простую вещь: долгий путь в тысячи километров начинается с первого шага.
А вот и явился Рамон. На его голове была паутина, плечи покрыты пылью, а сам он шел и что-то явно записывал карандашом в небольшой тетради. Где он откопал одно и второе — без понятия и сейчас не особо важно.
— Рамон остается вашим главным, как и являлся раньше. Но если вы не хотите идти на мои условия — я никого не держу, — я сурово провел взглядом по толпе. — Если хотите что-то мне сказать — пожалуйста, я выслушаю каждого.
Они молчали. Стояли в толпе и переминались с ноги на ногу. Чей-то ребенок снова (но уже почти шепотом) напомнил маме, что ему очень хочется пи-пи.
Наконец один из них отделился и вышел вперед. Крупный, как и большинство их мужчин. Короткая стрижка, карие глаза, нос с горбинкой, явно ранее сломанный. Сальная кожа блестела в лучах утреннего солнца. Он поджимал губы и хмурил брови.
— Да, — сказал он низким хриплым голосом. — Мне есть, что сказать.
Глава 17Идея на миллион
— XVII —
Внутренне я был готов к любому вопросу: «с чего ты взял, что можешь нас возглавить?», «у тебя молоко на губах не обсохло, кто ты такой⁈» и, конечно же «Митасовы давно выродились! Нет в тебе ни силы, ни власти». И со всем этим я уже был готов спорить. Даже не спорить, а демонстрировать обратное. Власть. Силу. Не из заносчивости, а потому, должна быть структура и субординация.
Анархия мать порядка, конечно же, но не в этом случае. Совсем не в этом. Мне нужны верные люди, которые будут выполнять любой мой здравый приказ. Но при этом не должны слепо лезть на рожон.
Его суровый взгляд из-под кустистых бровей отдавал холодом. Я спокойно смотрел ему в глаза в ответ.
Парень ударил себя правым кулаком в грудь в районе сердце и задержал руку.
— До войны с Донни я работал кровельщиком. У меня есть мысли с чего начать. Когда могу приступить к обязанностям?
А вот это мне уже нравится. Деловой подход и инженерная мысль. Прекрасно. Если среди них есть такие мастера, как вот этот парень и те, что занимались ремонтом мотокарет посреди пустоши — вообще цены им не будет. И еще это значит, что я не прогадал.
— Первое: как тебя зовут? И второе: что тебе для этого нужно?
— Древесина, Андрей Саныч, — деловито отозвался он и тут же осекся. — В смысле нужна древесина. А зовут меня Дэн.
— Весь лес вокруг поместья принадлежит мне, Дэн. С инструментом на сейчас есть заминка, — я пожал плечами, — можете смело обыскать здесь все в хозяйственных постройках и брать любой подходящий для работы инструментарий. Чего не найдете или требует замены — пишите список, будет пополнять запасы. Рамон, кухарки есть?
Он не успел даже рта открыть. Дородная женщина, стоявшая в первых рядах, подала голос:
— Кухарки⁈ Да я была лучшим шеф-поваром до того, как у нас земли забрали! Я не какая-то стряпальщица тебе! — Ее толкнули в бок локтем, от чего она ойкнула и слегка подпрыгнула на месте. — Вам!
Я широко и добродушно ей улыбнулся после чего развел руки в стороны.
— Тем лучше! Рамон, ты уже нашел погреб и кладовые?
— Так точно, — спокойно сказал он, продолжая делать какие-то заметки на листках. Видимо его основная часть мозга была занята составлением какого-то первоначального списка, так как вел он себя слегка отстраненно и оторвано от мира.
— Пожалуйста, проведи экскурсию нашим дамам, — я повернул голову в сторону толпы. — А вас попрошу тогда провести инвентаризацию полную по пищеблоку. Идет?
Она кивнула
— Как тебя зовут?
— Рэнфри, — сказала дородная женщина и сделала неуклюжий книксен.
— Отлично, Рэн. Грамоте обучена?
— Обижаете! — воскликнула она.
— Тогда тоже составляй список того что нужно, пока будете наводить там порядки. Передашь Рамону.
— Хорошо! Рамон! — гаркнула она как-то так резко, что я сам чуть не подпрыгнул. — Вернись с небес на землю! Где погреб с жрачкой?
Рамон устало вздохнул, сделал еще несколько заметок и поднял взгляд.
— Каждый раз, когда ты на меня так гавкаешь, Рэнфри, я думаю, что вот-вот схлопочу удар. Видишь я занят? — он провел ладонью по волосам, после чего повернулся полу-боком и выставил руку. — За этим фонтаном тропа. По ней прямо, дальше за угол и там насыпной холм с дверью. Слева разваленная кухня, крыше жопа, но печи вроде целые. Замшелых дров с кучей мха хватает. Кладовая там рядом. Разберетесь. А теперь, Рэн, будь добра, не клюй мне мозг.
— Пок-пок-пок, — сварливо ответила Рэнфри и руками, которые уперла в раздавшиеся бока изобразила жест, словно она курица. — Девчонки, айда за мной!
Отделившись от основной части, женская половина, громко гутаря, двинулась туда, куда где предположительно были запасы пищи.
— Ну и компашку ты себе подобрал, Марк, — тихонько сказал бес, покачиваясь вверх ногами на тоненькой веточке ивы возле моей головы.
Я лишь потянул воздух носом.
Рамон рассказал Дэну куда им следует направиться за инструментом: двуручные пилы, топоры, рубанки и прочее он обозначил в мастерской в самом конце за домом, где был второй выход в фруктовые сады.
— Надо бы потом заняться и приведением сада в порядок.
— Угу, — Рамон кивнул. — Там много яблонь, Андрей Саныч. И груш. Мой дед такой сидр делал, вы бы знали.
Быстро, однако, он перешел на «вы». Меня даже удивляло с какой легкостью у него это получилось. И что-то внутри мне подсказывало, что ему стало немного легче, потому что часть его задач теперь лежала на моих плечах. И в случае чего не он будет крайним, а я. Что ж, не в первый раз мне придется быть в авангарде.
— Хочешь сказать, что тебе не досталось семейного рецепта в наследство?
— Ха! Только он и достался. А еще то немногое, что успел прихватить с собой, когда нас гнали взашей.
Я посмотрел ему в глаза. Получалось так, что приходилось смотреть снизу-вверх, но меня это нисколько не пугало.
— Мы все вернем, Рамон. Я обещал.
Он молча кивнул в ответ, после чего развернулся к фонтану и положил свой планшетник с тетрадью на кладку.
— Значит, смотрите Андрей Саныч, я прошелся по имению и… как бы помягче сказать.
— Говори как есть.
— Ну, пиздец, короче. Почти все крыши в жопе. А если конкретнее, то из пятнадцати домиков у тринадцати либо обвал, либо решето вместо кровли. Отсюда вытекает, что пока лето и тепло, то можно нарезать и накидать камыша с болот, — он почесал затылок. — Дальше сложнее: на кухне стена завалилась. Надо полностью менять кладку. Кирпич, песок, цемент, вот это вс. Крыша, соответственно, тоже нужна новая. А это — стропила, закладные, черепица. Ну или снова камыш на первое время. А для этого нужны деньги.
— Сколько?
В системе денежных мер я все еще разбирался не очень хорошо. Имел общее представление, но для того, чтоб разобраться окончательно мне нужен был треклятый архив, в который я не мог попасть уже несколько дней.
— Ну… Андрей Саныч, если учесть, что ваше имение…
— Рамон, сколько, — перебил я его крайне спокойно. Ни капли нажима. Просто дал понять, что эти разглагольствования сейчас ни к чему.
— Тысяч пятьдесят. На первое время.
Я перевел взгляд на Адиу. Она просто бродила по другую сторон от толпы. Рассматривала кусты, брусчатку под ногами, старые деревья. И тут я осознал, что голос Рамона стал как-то дальше и глуше. Я буквально его слышал, словно через перину. Тряхнул головой и сконцентрировался на нем.
— Повтори еще раз, пожалуйста, — сказал я и зевнул в кулак.
— Говорю, что это только на первое время, чтобы закупить стройматериалы, доставить их сюда и начать минимальные восстановительные работы. Сейчас, допустим, я покажу Дэну и бригаде самые потрепанные домики, они их смогут завалить пару деревьев и сделать перекрытие при помощи досок, но… вы же понимаете, что этого недостаточно?
— Абсолютно. Итак, на когда нам нужна сумма?
— На вчера, Андрей Саныч, — сказал Рамон и усмехнулся. — Но если серьезно, то чем быстрее, тем лучше. Торопить я вас не буду, есть чем заниматься, но это, — он постучал пальцем по смете, — то, что сейчас «горит».
— Я понял. Займусь этим сегодня, но ближе к вечеру. Сейчас немного вздремну, — снова зевнул. Глаза сами начинали непроизвольно смыкаться. Сколько я уже не спал? Больше суток. И энергии во мне — самые крохи. С этим тоже надо будет что-то делать, но пока что… пока что надо вздремнуть пару часов.
Я направился обратно в старинный дом, от которого так и веяло сыростью, могилой и плесенью после свежего воздуха. Аида шла в нескольких метрах от меня. Когда мы отошли достаточно далеко от Рамона, я спросил:
— Зачем ты помогла мне?
— О чем ты? — безразлично спросила рогатая.
— У железной дороги. Ты сократила дистанцию и следующим прыжком вытянула меня с прямой линии огня.
Мы поднялись по лестнице и зашли в дом. Я услышал, как половицы скрипнули под ее ногами, и она остановилась. Повернулся, чтобы взглянуть в чем дело.
Аида смотрела на меня с легкой хищной улыбкой. Лишь уголки губ вздернуты, а в глазах пляшут черти.
— Я же сказала: ты — мой. Никто не смеет убить тебя, кроме меня.
Я вздохнул и помассировал тяжелые веки.
— Только потому, что я посмотрел на твои сиськи в облегающей форме? Для твоего сведения: каждый первый мужик пялится на них и на твою задницу, пока ты даже не обращаешь внимания. Даже те, кто говорит «фу, рогатая» смотрит и облизывается. Может быть даже потом в сортире представляет тебя.
Она скривила лицо, словно увидела что-то мерзкое или ей скормили половинку лимона.
— В том, что я посмотрел на твою грудь нет ничего зазорного, — я улыбнулся мягко и развернул руки ладонями вверх. — Даже открыто об этом заявляю: я смотрел на тебя. Много раз. У тебя замечательная фигура. У тебя чудесная внешность. Наличие рогов нисколько не смущает. А вот твое дерзкое и иногда странное поведение — сбивает столку.