Она молчала. Пляшущие в глазах черти замерли и тоже ошарашено смотрели на меня. Такая откровенность их сбивала с толку похлеще, чем ее отношение ко мне. Аида подняла руку и коснулась своего короткого рога на голове.
— Тебе… нравятся мои рога?
Я пожал плечами. Спать хотелось так, что ноги уже подкашивались, а на веки по мешку песка и тянули вниз.
— Они меня не смущают. Выглядит необычно, но не необычнее, чем люди с черной кожей.
— Что? — спросила она.
Я тут же прикусил себе язык так, что аж проснулся.
— Люди с черной кожей? Это невозможно!
— Что более реально: черная кожа или твои рога?
Аида нахмурила брови. Явно задумалась. В такие моменты у нее проявлялось по-детски безобидное и задумчивое лицо: губки надувались, бровки домиком. Сплошная невинность.
— Как по мне так черная кожа. Но я это в энциклопедии вычитал. Там сто процентов живут люди с черной кожей. Особенно ближе к экватору.
— К чему ближе? — спросила она.
Ох уж и простота деревенская. Где вас таких только делают? Смертоносная машина для убийств, не знающая про экватор и чернокожих.
— Давай сходим потом в архив и по пути зайдем в библиотеку, я тебе все покажу. Ладно? А сейчас мне надо поспать, иначе я рухну прямо здесь.
Я развернулся и пошел вверх по старой лестнице, каждым шагом поднимая тучу пыли. Но это не имело значения, хотя в носу круто и хотелось безостановочно чихать. Сейчас мне надо было найти любую комнату, где есть койка и просто положить на нее свое тело. Жизненно необходимо.
Открыв пару дверей, я нашел одну, где стояла старая, полуразвалившаяся одноместная кровать. На ней был матрас и пожелтевшая от времени простыня. Я стянул почти истлевшую тряпку и сбросил на пол, после чего стянул с себя порванный сюртук, скомкал его, как подушку, лег на кровать и наконец-то закрыл глаза.
Запах горячей еды раздражал рецепторы. Желудок предательски заурчал, от чего я поерзал на кровати и внезапно для себя громко чихнул. Треклятая пыль. Она была здесь везде. Впрочем, чего еще ждать от давно заброшенного помещения? Гораздо сильнее донимало другое — из-под аромата пищи пробивался дух тлена и разложения. Почему же я заметил его только сейчас?
Известно, почему — раньше было попросту некогда, разум концентрировался на других задачах. Я вздохнул и спустил ноги на скрипучий пол. Что ж, и это тоже не удивляет. Вряд ли Александр Иваныч, превратившись в стригоя, готовил себе из любопытных гостей комплексные обеды. Попросту жрал их сырыми.
Что ж, это еще одна статья обязанностей, с которой предстоит разобраться моим новым друзьям подопечным.
— Odoreo bono, — пробормотал я под нос, одергивая измятую одежду. Простейшее, но очень полезное заклятие-обманка для обоняния — ему учат всех демонологов низших уровней перед их первым визитом в Ад. Не из милосердия, а чтоб салаги не падали в обморок, глотнув воздуха горячей точки, и не стали добычей для демонов.
Я спустился по лестнице в коридор первого этажа. Никого из спутников по пусти не встретил. Даже удивительно — обычно Альф все время ошивается поблизости. Из гостиной слышался оживленный разговор нескольких голосов. Похоже, рейдеры быстро забыли о том, что в поместье Митасова соваться не стоит, если ты не самоубийца.
Разговор прервался громким звуком — кто-то с силой грохнул по дереву и вскричал:
— РЫБА!
— Вел, какого черта ты так орешь?
— Вот-вот! Я чуть слуха не лишился!
Я засунул руки в карманы и заглянул в гостиную. Поначалу показалось, что попал в часовню во время вечерней службы, потому что встретили меня шесть маленьких, дрожащих огоньков. Правда, потом пригляделся и понял, что это не восковые свечи, а походные фонарики.
— Да я просто разыгрался, мужики, — оправдывался Вел.
Новые жильцы дома сидели полукружком возле пустого деревянного короба, поставленного плашмя. На нем расположился еще один фонарь, чуть больше остальных, полупустой графин и две банки с консервами. Посреди высилась кучка костяшек.
Я ухмыльнулся. Похоже, сейчас в этом доме убивали только свободное время.
— Вы поосторожнее с Велом, — заявил один из рейдеров, не принимавший участия в игре. — Иначе можно лишиться не только слуха, но и штанов.
— Обижаешь, Колян, — отозвался тот, — своих Велимир Зубцов никогда не обжуливает, вот тебе мое слово!
— Твое слово разве что собака в грязи не поваляла, — парировал Колян и плеснул немного жидкости из графина. Отчетливо запахло кислым — гости прикладывались к бражке.
— Гляжу, вы неплохо здесь осваиваетесь, — решил я наконец обозначить свое присутствие.
Все головы в комнате немедленно обратились на меня.
— Да, Андрей Саныч, — подтвердил Вел. — Рамон нас пока на перерыв отпустил, сказал, мол, пока хозяин спит, можете быть свободны. А мы вот…
Он замялся, не зная, как продолжить. Я подавил усмешку. Скорее всего, раньше все общение этого парня с представителями высоких сословий ограничивалось парой матерных выкриков во время налетов. А теперь все изменилось и приходится в короткие сроки осваивать этикет общения.
— Так и будьте, — великодушно разрешил я, — только на брагу не стоит сильно налегать, ребята. Мне нужны люди, способные мыслить здраво и четко, а пьянство с этими понятиями не увязывается. Я не говорю, что вы все должны здесь ходить строем, как в казарме, но и разгула на своей земле терпеть не стану. Это понятно?
Рейдеры с готовностью закивали.
— Конечно, Андрей Саныч!
— Не вопрос, как скажете!
— Вот и чудно, — кивнул я и сделал короткий пасс рукой.
Жидкость из графина поднялась в воздух и растаяла в нем, превратившись в мельчайшие капельки. Игроки проводили ее печальными взглядами.
— Отдыхайте пока. Скоро у меня найдутся для вас поручения, — заявил я и направился во двор.
Проспал я до самого вечера — солнце уже садилось за горизонт, только его рыжий край еще виднелся вдалеке над деревьями. Я спустился с крыльца и вдохнул полной грудью. После промозглой сырости особняка свежий воздух валил с ног и кружил голову. Хотя голова вполне могла кружиться и от голода. Желудок крутило просто зверски, и смесь аппетитных ароматов ничем не помогала его унять.
За то время, пока я спал, Рэнфри и ее помощницы развернули поистине кипучую деятельность. Печи в кухне действительно остались целыми, поэтому они немедля ими воспользовались. Супруга Рамона даже обзавелась передником. Пусть и не белым, серым от жира и вездесущей налипшей пыли.
— Тамара, не стой столбом, ты не жена Лота! Там сейчас пироги перестоят и пригорать начнут, надо их проконтролировать! Фима, что с котлом? Не протекает? Все равно пока не трогай его, пусть лучше кто-нибудь из мужиков потом посмотрит — если щи на землю вытекут, это будет то еще фиаско. И солонины, солонины нарежьте к хлебу, что ей сделается-то в погребе?
Закончив раздавать ценные указания, Рэнфри утерла пот с раскрасневшегося лба и повернулась ко мне.
— Андрей Александрович, отдохнули?
Я усмехнулся.
— Я-то отдохнул. А ты, кажется, плотно взялась за работу.
— Какое там! — отмахнулась она, — Пока что только разбираемся, что к чему. Но ощущения и впрямь знакомые. Пойдемте к столу, я вам ужин поставлю.
Поскольку столовая особняка была непригодна для того, чтоб там есть (и вообще туда заходить), ее подобие устроили в западной части участка. Я устроился на старой дощатой скамье. Над ухом тут же заныл комар. Наверняка по вечерам их плодится видимо-невидимо из-за влажности. Надо будет на досуге составить заклинание для изгнания гнуса с участка, если не забуду. Работы на полчаса, а жизнь облегчит здорово.
Интересно, куда запропастился Альф?
Две женщины, отдуваясь, вынесли из печей тяжелый котел с толстыми стенками. От котла поднимались ввысь струйки пара. Ужин прибыл. Внезапно я заметил над котлом, среди этих струек, неясное мельтешение. Я прищурился. Мельтешение тут же стало ясным.
Гаденыш, легок на помине. Еще тысячу лет протянет, как минимум. Если, конечно, на то будет моя воля.
Мерзкий бесенок описывал круги над котлом. Он явно собирался нырнуть в него, как пловец в бассейн. Я расправил плечи и… дунул. Альф изменил траекторию и вместо того, чтоб угодил в котел, пробороздил носом поверхность стола. Он потряс башкой, не понимая, что происходит, потом огляделся, и увидел меня.
— Зачем ты так поступаешь, Каммерер? — заканючил он. — Никто же не поймет, я тихонько! Ты хоть чувствуешь, как вкусно пахнет?
— Чувствую, — согласился я, — Именно поэтому я бы предпочел, чтоб всякие мелкие бесы, которым даже человеческая пища не нужна, не портили всем ужин.
— То, что она мне не нужна, не значит, что она мне не нравится, Каммерер, — сердито пробурчал Альф.
Подошла Рэнфри, поставила передо мной дымящуюся миску, столовые приборы и стакан чая.
— Разносолов нет, Андрей Александрович, простите, — заявила она, — запасы в погребе оказались невелики, поэтому я импровизировала.
Импровизация у нее вышла блестящей. Даже и не подозревал, что такое простое блюдо, как пшенная каша с вяленым мясом может оказаться изысканным. Но, судя по всему, насчет своего шеф-поварского прошлого Рэнфри не лукавила. Прихлебывая из стакана горячий, крепкий чай, я задумался.
Деньги, по словам Рамона, нам нужны сейчас же. Без них дело никуда не двинется. И пятьдесят тысяч, о которых он сказал, это же самый минимум, чтоб уложиться впритык. А ведь еще есть различные непредвиденные расходы. Если не владеть искусством манипуляций реальностью, то тогда все, что может пойти не так, пойдет не так. Транспортировка, качество материалов, приступы алчности у торговцев…
Алчности… Алчности.
Вот оно!
Я рывком поднялся из-за стола.
— Что скажете, Андрей Александрович? — выжидательно спросила Рэнфри.
— Ты прекрасно справилась, Рэн, — похвалил я, — это то, что было нужно после столь непростого дня.
Она вновь изобразила книксен. Получилось неуклюже и неловко, но это мало меня заботило. В конце концов, так ли важны манеры, когда человек знает свое дело?