но рост действительно приближался к ста восьмидесяти сантиметрам, поэтому зачастую то, что было нормально в бедрах, не доходило и до щиколотки. А если садилось по длине, то висело мешком на плечах. Может быть, в каких-то специализированных магазинах она и могла бы найти вещи по своим параметрам, но масс-маркет шьют по усредненным лекалам, в которые Алиса никогда не вписывалась. В том числе и поэтому она носила в основном джинсы и футболки — их подобрать проще.
Платьев в гардеробе оказалось много. София доставала то одно, то другое, но все они не подходили Алисе.
— Откуда тут столько нарядов? — не удержалась Алиса, стаскивая с себя очередной атласно-кружевной ужас, трещащий по швам.
— Леон часто ходит на приемы, иногда устраивает их дома. Все мы при этом должны быть прилично одеты. Порой у него бывают гости, которые не могут позволить себе дорогой наряд. Порой нужно иметь запасной, если кто-то из гостей испортит свой. Шампанским обольет, например. Леон предпочитает не доставлять своим гостям неудобств.
— А нельзя его удлинить как-то… с помощью магии? — поинтересовалась Алиса, когда очередное платье, хорошо севшее по фигуре, не достало до щиколоток и стало похоже на те, что продавали на рынке во времена ее детства и в которых постоянно ходила директриса интерната.
— Магии? — переспросила София, удивленно глядя на нее. — Ты что, Леона считаешь кем-то вроде Гарри Поттера? — фыркнула она, когда осознала смысл слов Алисы. — Но даже если бы он мог сделать нечто подобное, то уж точно не стал бы тратить себя на твое платье. Снимай.
София повесила платье на место, вытащила новое. Задумчиво посмотрела на него, потом кивнула своим мыслям.
— Это должно подойти.
Платье действительно подошло. Идеально село по фигуре, подчеркнуло красивую грудь, о существовании которой Алиса вспоминала редко, пряча ее под безразмерными футболками, плавные изгибы бедер, бесконечно длинные ноги. Более того, оно даже имело некоторый запас по длине, позволяющий надеть каблуки, которые Алиса не носила никогда и надеялась сейчас, что платье предложат просто укоротить. Отрезать — не пришить.
Все было хорошо, кроме самого платья. Оно было атласным, золотистого цвета, переливающееся на свету так, будто Алиса была новогодней елкой. Плечи и левая рука оставались полностью обнаженными, на правую в виде бретели переходил лиф, а от бретели вниз, до самого запястья, тянулся плотно обхватывающий кожу рукав из органзы, расшитый серебряными нитями. Такого же плана ткань прикрывала и левую грудь. Контрольный выстрел: длинное, до пола, платье по левой ноге имело разрез почти до самого пояса. Пока Алиса стояла, она еще могла кое-как запахнуть подол, но стоило ей начать движение, как платье распахивалось, обнажая ногу, а ей казалось — всю нижнюю часть тела.
— Чудесно, — прокомментировала София.
— Ужасно! — ответила Алиса. — Может, что-то другое?
— Что? Ты уже перемерила половину гардероба, на тебя ничего не подходит. Специально для тебя покупать никто не будет. Так что пойдешь в этом.
— Но ведь есть еще другая половина…
София молча указала на другой шкаф, из которого торчали перья и еще что-то невообразимое в своем ужасе.
— Хочешь карнавальный костюм примерить? Не вопрос, я тебя и в перья одену.
Алиса прикусила язык. Она не сомневалась в том, что София запросто наденет на нее перья, а потом на приеме просто скажет, что ничего другого не подошло. Поняв, что спорить она больше не будет, София подошла к шкафу с обувью.
— Размер у тебя какой?
— Тридцать восьмой.
София вытащила коробку и протянула Алисе. Внутри лежали подходящие по цвету к платью туфли с убийственно высоким тонким каблуком.
— Куда мне такой каблук? — возмутилась Алиса. — Я и так выше половины гостей буду.
— К этому платью подходят эти туфли, — тоном, не терпящим возражений, сказала София. — Пройдись.
Алиса прошлась. Два раза подвернула ногу, один раз чуть не упала.
— Ты на каблуках когда-нибудь ходила? — поморщилась София, возвышаясь на шпильках даже сейчас.
— А сама как думаешь? — огрызнулась Алиса. Подвернутая лодыжка уже начинала болеть.
— Тогда забирай туфли и учись. У тебя три дня. Опозоришься на приеме — собирай вещи.
С этими словами она развернулась и вышла из гардеробной, оставив Алису одну в ужасном платье и отвратительно неудобных туфлях. Стащив последние и отшвырнув их в сторону, Алиса подковыляла к зеркалу. Нет, все-таки стоит признать, что в этом платье она хороша. Фигура отличная, волосы у нее и так красивые: длинные, светлые. В отца, которого она никогда не видела. Если еще макияж грамотный сделать, подчеркнуть светло-серые глаза, вообще хорошенькой станет. Может, и стоит потерпеть один вечер ради того, чтобы увидеть себя совсем другой.
А еще ради денег.
Деньги на этой работе решают все. Ради них можно и бездушного убить, и на каблуках походить.
Повесив платье обратно и подхватив коробку с туфлями, Алиса направилась к двери. Уже коснулась ручки, как вдруг услышала за дверью голос Леона:
— Ты же понимаешь, что это не конец.
— Понимаю, — ответил Влад. — Как только поправлюсь, начну поиски.
— Хорошо. Тварь мы убили, но, если не найдем того, кто это сделал, появится новая.
— Их и так уже…
Похоже, Леон и Влад проходили по коридору, но, к огорчению Алисы, не остановились у ее двери договорить, прошли дальше, и она перестала их слышать. Второй раз уже в этом доме подслушивает чужой разговор и второй раз не понимает, о чем речь.
Подождав, пока шаги окончательно стихнут, она вышла из гардеробной и направилась к себе. Следовало начинать осваивать каблуки уже сейчас, если она не хочет опозориться на приеме.
Глава 10
За три дня, оставшихся до вечеринки у мэра, Алиса более или менее примирилась с каблуками. Возможно, София наклеветала на нее Леону, рассказала о том, какая она неумеха и как много сил ей придется приложить, чтобы не опозориться, потому что все эти дни Леон почти не звал ее. И она, как прилежная ученица, ходила в туфлях по комнате, читала в интернете правила этикета. Не хотела опозориться не только ради Леона или работы, но и ради себя.
В пятницу вечером стало известно, что, как и предсказывала София, мэр получил назначение на еще один срок. Еще пять лет он сможет беспрепятственно воровать государственные деньги, продвигать по службе друзей и родственников, вынуждать неугодных закрывать фирмы и уезжать. По такому поводу просто грех было бы не устроить шикарную вечеринку.
В воскресенье с самого утра в Волчьем логове было шумно и суетно. Точнее, кроме приглашенного визажиста-парикмахера, который должен был привести в порядок Софию и Алису, никого чужого не было, но даже домашние навели такого шухера, что казалось: по коридорам ходят толпы народа, суетятся, хлопают дверями. Вскоре выяснилось, что иногда после подобных вечеринок часть гостей перемещается в дом Леона, чтобы, так сказать, допраздновать. Поэтому на всякий случай должна быть готова и еда, и выпивка, и развлечения.
За эти дни не только Алиса подготовилась к вечеринке, но и Влад. Алиса понятия не имела, что давал ему Леон, только воскресным утром Влад выглядел так, будто и не был ранен и не лежал в коме всего какую-то неделю тому назад. Когда Алиса спустилась вниз, он уже сидел на диване в гостиной, в хорошо скроенном сером костюме, пиджак которого немного топорщился под мышкой, выдавая наличие оружия. И Алиса впервые задумалась, что Влад может быть не просто водителем, а еще и кем-то вроде телохранителя Леона. Водителю нет нужды присутствовать на вечеринке, он может привезти, а потом в назначенное время забрать. А на роль телохранителя Влад подходил идеально: высокий, спортивный, преданный. Теперь, когда Алиса знала, что Влад и Леон были знакомы с детства, понимала, что они не просто начальник и подчиненный, а нечто гораздо большее. Такая должность, кстати, объясняла, почему Влад отправился следить за бездушным, не пошел домой с Алисой.
Они не успели перекинуться и парой слов, как в гостиной появились и Леон с Софией. На последней было скромное, но восхитительное в своей простоте длинное серое платье. Гораздо более целомудренное, чем у Алисы, и оттого элегантное. Алиса почувствовала себя клоуном. Только красного носа не хватает. И если бы не ее параметры, на которые не подходил ни один наряд, подумала бы, что София сделала это специально. Леон же был одет в уже привычные черные брюки, черную рубашку и длинный черный плащ, который он наверняка не снимет. От повседневного наряд отличала лишь трость с набалдашником в виде волчьей головы. Значит, у него такая все же есть.
Окинув взглядом подчиненных, Леон удовлетворенно кивнул.
— Что ж, если все готовы, поехали. Гости начинают собираться к шести, поэтому мы… — Он посмотрел на часы, которые показывали начало седьмого. — Будем как раз вовремя.
Большая черная машина уже стояла во дворе у входа. Алиса бы не удивилась, если бы ею оказался лимузин, но это был обыкновенный пятиместный седан. Наверняка запредельно дорогой, но хотя бы не вычурный. Влад открыл заднюю дверь для Леона, девушкам предлагалось справиться самим. София тоже открыла заднюю дверцу, чтобы сесть рядом с Леоном, но из салона послышался его голос:
— Софи, сядь впереди, пожалуйста. Мне нужно дать Алисе несколько указаний.
— Конечно.
София ответила без недовольства, но взгляд, брошенный ею на Алису, когда она обходила машину, был весьма красноречивым.
— Не обращай на нее внимания, — шепнул Алисе Влад.
Машина медленно выехала со двора и направилась в город, но Леон не торопился давать никаких указаний. Алиса сидела напряженно, с прямой спиной, сама того не замечая. Что бы там ни говорила она Софии несколько дней назад, а все равно волновалась и переживала. Только когда фары выхватили из темноты указатель на город, Леон протянул ей небольшую коробочку, внутри которой оказались изящные золотые часы.
— Наденьте, — попросил он. — Если вы будете мне нужны, на экране появится соответствующая надпись. Но можете не смотреть на них постоянно, вы почувствуете вибрацию, не пропустите. Кроме того, нажав на кнопку сбоку, сможете записывать голос как на диктофон. Это пригодится, если я буду давать вам какую-то информацию. Чтобы связаться с Владом, покрутите циферблат влево, со мной — вправо. Все ясно?