Я поставила перед ней луковицу, и она взяла ее в руки — бумажный сверток был размером с груду белья.
— Спасибо, Рейчел, — сказала она, с трудом набирая высоту. — Дженкс значит для меня весь мир. Я не хочу, чтобы он считал меня глупой.
— Не за что, — сказала я, но она уже выскочила в открытую дверь и спустилась по лестнице. — И Дженкс никогда не считал тебя глупой, — прошептала я.
Счастливый вздох вырвался у меня, и, быстро проверив, все ли жемчужины я достала, в носках я спустилась по лестнице. Гетти в святилище не было, и Дженкс поднял глаза от того места, где они с Констанс стояли над телефоном. Экран светился, и она, судя по всему, использовала его для ругани, если верить смайликам с какашками.
— Что случилось с Гетти? — спросил Дженкс, смущенно покраснев. — Она пролетела здесь так, словно за ней гнался сам дьявол.
— Ей было скучно, — солгала я, не желая говорить ему, что ее мучает чувство неполноценности. — Поэтому я подарила ей одну из луковиц, которые купила для Айви. Наверное, она хочет, чтобы она зацвела.
— Ох… — Его ноги оторвались от стола, и он опустился обратно, явно разрываясь между наблюдением за Констанс и тем, чтобы вломиться к Гетти и ее новой луковице.
Констанс присела на корточки рядом со светящимся телефоном и похлопала по нему, привлекая мое внимание. На нем было открыто приложение для заметок, и, судя по плохому настроению Дженкса, она добилась своего. Что бы это ни было.
— Я благодарна тебе за то, что ты больше не копаешься в моих вещах, Констанс, — сказала я, доставая горсть жемчуга, но затем замешкалась. Мне некуда было их положить. — Хочешь, я отнесу их в сад? Здесь их много.
Констанс покачала головой, указывая, чтобы я положила их в миску с обрезками Гетти.
— Кровавый Усатик считает, что ты плохо справляешься с управлением Цинци, — сказал Дженкс, сложив руки на груди и пнув телефон, чтобы заставить Констанс зашипеть на него.
Горсть жемчуга упала в миску, и я села. Констанс начала пищать, жестикулируя на экране белой лапой. Миска была слишком мала, и я начала складывать жемчужины, хмурясь, пока читала: «Она плохой лидер. Из-за этого пострадал ее волк, и теперь ей приходится выполнять и его работу. Ведьма влипла по уши.»
— Не слушай ее, Рейч, — насмехался Дженкс. — Будто она могла сделать что-то лучше.
— Да, — вздохнула я, но чувство вины мелькнуло, когда Констанс начала похлопывать по всплывающей клавиатуре телефона.
«Пять минут со мной, и Винсент стал бы моим щенком или умер бы. Ты оставила его в живых. Роковая ошибка».
Мышь указала на экран, ее черные вампирские глаза-бусинки были устремлены на меня. Наверное, хорошо, что она такая маленькая, иначе ее феромоны злобного вампира сильно бы меня подкосили. Она была в ярости. Я не была уверена, почему. По-моему, ее никогда не волновали жители города, она лишь отвечала за них.
— Убийство Уолтера Винсента не решит мою проблему, — сказала я, и мое нарастающее оправдание пошатнулось, когда мышка ловко переключила клавиатуру на меню эмодзи и трижды ударила по символу какашки.
— Говорит, что ты, — пробормотал Дженкс.
— Уолтер смог свалить Дэвида только благодаря магии заклинателя, — сказала я, когда Констанс снова начала подбирать слова. — И теперь его магия у меня.
Мышь качнулась назад и жестом показала на экран. Дженкс склонился над ним.
— Ты все еще выполняешь работу собаки, — прочитал он, оскалившись. — Убийство Винсента передаст сообщение. Не убивая его, ты говоришь: «Воспользуйся мной».
Я скривилась, почувствовав упрек.
— Если я убью Уолтера, то попаду в тюрьму.
Констанс оттянула губы от зубов в странной ухмылке и похлопала по экрану:
— Вот что я хочу сказать. Ты неэффективна. Чтобы править, нужно убивать.
— Нет. Нет, не хочу, — сказала я. — Маг — моя ответственность, и я позабочусь о нем.
Но она снова взялась за клавиатуру, и я наклонилась, чтобы прочитать:
— В следующий раз, когда тебе бросят вызов, Дэвид умрет. Ты — плохой правитель, жертвуешь своими людьми, чтобы сохранить свою душу чистой. Научись искусству убивать или позволь это делать кому-то другому.
И тут меня охватило чувство вины. Она была права. Дэвиду было больно, потому что я не справилась со своей работой.
— Рейч, мохнатый пакет с кровью ничего не знает, — сказал Дженкс, и Констанс отсалютовала ему розовой лапой в один палец.
— Нет, она права. — От чувства вины у меня защемило в груди. Опустив голову, я сложила последние несколько жемчужин в чашу. Но они были круглыми, и я отвлеклась. Одна скатилась, а остальные рассыпались по столу звенящим каскадом.
В бешенстве Констанс бросилась за ними, поймала и засунула две в свои защечные мешочки, а еще четыре отскочили от стола.
— Если ты убьешь Уолтера, то попадешь в тюрьму, — сказал Дженкс, не обращая внимания на Констанс, которая сползла со стола и принялась догонять четыре жемчужины, шумно катящиеся по дубовому полу. — Ты — не вампир, живущий вне закона. Она не знает ни капельки мочи пикси.
— Может быть, в этом смысл. — Вздохнув, я поставила локти на колени и обхватила подбородок руками. — Единственная причина, по которой Дэвиду причинили боль, — это то, что он поддерживает меня.
— Я не так это вижу. — Дженкс перевел взгляд на Гетти, когда пикси влетела в убежище из кухни, явно обеспокоенная шумом.
Но пока я смотрела на дверь Ходина, сомнения овладевали мной все сильнее. Констанс может быть жестокой и полубезумной. Ее вкусы в спальне могут переходить границы садизма. Но она также была права, и я не была уверена, что смогу и дальше подвергать своих друзей опасности.
И тут у меня отвисла челюсть, когда Констанс устремилась за катящейся жемчужиной прямо под дверь Ходина.
— Она в комнате Ходина. — Я встала. Мое колено ударилось о стол, и он подпрыгнул. Жемчуг разлетелся повсюду. — Она прошла прямо под дверью.
— Да? — Дженкс поднялся, явно не впечатленный. — Она делает это уже несколько месяцев.
— Да, но почему она может пройти под ней, а мы не можем даже прикоснуться к двери? В чем разница? Это не ее размер. Ты тоже не можешь дотронуться до двери.
Следующие слова Дженкс произнес с запинкой, и его брови поднялись в задумчивости. Из комнаты Ходина медленно выкатились две жемчужины, за ними последовала Констанс, потеснившись и усевшись рядом с ними, чтобы привести в порядок свой мех.
— Ее аура, — сказал он, и я кивнула. Ее аура. У нежити ее никогда не было, а когда она появлялась, то заимствовалась у того, кем они питались. Может быть…
— Эй, клыкастая девчонка! — крикнул пикси. — Как давно ты не ела? У тебя нет почти никакой ауры.
Констанс отмахнулась от него, затем собрала свои жемчужины и убежала на кухню.
— Доброта ничего не стоит, — с упреком сказала Гетти, поднимая с пола еще две жемчужины.
— Куда это ты собралась? — грубо сказал Дженкс.
— Помочь Констанс, — сказала пикси. — Она не сможет нести все это сама. — Высоко поднявшись, она влетела в зал. — Констанс? Позволь мне помочь.
— На улицу? Гетти, там слишком холодно! — крикнул Дженкс, застыв на месте, когда звук ее крыльев затих. — Она впадет в спячку, если не будет осторожна, — добавил он, зависнув в центре святилища.
— Ее зимняя одежда для пикси лучше, чем твоя, — сказала я беззаботно, и Дженкс зашумел крыльями. Медленными задумчивыми движениями я собрала жемчужины на столе и снова опустила их в чашу, после чего поставила ту на пол. — Если дверной замок срабатывает от ауры, то, возможно, я смогу обойти его, оттолкнув свою ауру от руки.
— Я думал, что снятие ауры — это плохо. — Дженкс погладил свой пиджак, нахмурившись в раздумье.
— Да. Но временно оторвать ее от руки, чтобы дотронуться до чего-нибудь, — это нормально. Я и раньше так делала. — Но никогда, когда пыталась обойти защищенный замок. — Попробую-ка я, — сказала я, поднимаясь на ноги и направляясь к двери Ходина. «Легко и просто», подумала я, нервничая, когда заставила себя полностью отпустить лей-линию в саду. Голова начала болеть, но я не обратила на это внимания. Сконцентрировавшись, я положила левую руку поверх правой. Все, что мне нужно было сделать, — это подтянуть ауру к локтю, но для этого между мной и аурой должен был лежать тонкий слой пустоты, как бы надувая ее. — Скажи мне, как только почувствуешь, что от двери что-то исходит, хорошо?
— Именно поэтому я здесь, — сказал Дженкс, зависнув под потолком и убравшись с дороги.
Я медленно выдохнула, положив левую руку на правую. Используя только силу ци, я втянула комок энергии в правую руку, позволила ему закипеть на мгновение, сгущаясь до тех пор, пока рука не начала сводиться судорогой, а аура не вырвалась на свободу. Голова закружилась, я погладила правую руку, чтобы содрать ауру. Я не могла этого видеть, но Дженкс мог, и по его кивку я потянулась к двери, борясь с тем, чтобы моя аура не потекла обратно на место. Задержав дыхание, дюйм за дюймом…
— Рейч! — Дженкс вскрикнул, и я отдернула руку, вскрикнув от вспышки боли в локте.
— Дерьмо на тосте, я никогда не пройду через эту дверь! — воскликнула я, скорее разозлившись, чем пострадав.
— Рейчел? — Гетти позвала из кухни. — Ты в порядке?
Я покраснела, смутившись.
— Все отлично! — крикнула я, а потом уже мягче: — Сукин сын, вытирающий мох. — Я разжала занемевшую руку, и упрек Констанс впился в мое нутро. Но если она смогла попасть в комнату Ходина, то и я смогу. Нужно только выяснить, как.
Глава 12
— Квена здесь нет, — сказал Дженкс, прильнув к окну большого внедорожника Трента, припаркованного перед кофейней Джуниора. — У него всегда отодвинуто сиденье.
— Может, он пошел вперед. — Я закрыла дверь своего красного MINI. Прислонившись к нему, я проверила сумку, чтобы убедиться, что у меня все есть — телефон, пистолет с чарами, болевые амулеты, амулет для поиска Уолтера, жевательные мишки. Я подалась вперед, зевая.
Прошлая ночь сделала меня уставшей, будто я шла на экзамен после сумасшедшей ночи, а от солнца болели глаза. По крайней мере, я нашла место для парковки рядом с внедорожником Трента. Перенести автокресла будет проще.