Улыбаясь, я потянулась к лей-линии, вдохнула, втягивая ее, а затем щелкнула крошечной струйкой по потолочному монитору. Выпустив струйку электронного дыма, маленький красный огонек погас. Не так чисто, как если бы это сделал Дженкс, но я не привередничала.
— Какой фразой можно снять проклятие чакр? — спросила я, и его глаз дернулся, когда я сняла пульсометр с его пальца и надела на свой. — Маг догадался, как перевернуть кольцо? Поэтому он хочет его вернуть? Или он думает, что я догадаюсь. — Уолтер молчал, и я наклонилась к нему, чтобы прошептать: — Что ты дал ему за помощь? Надеюсь, не почку. Ты, скорее всего, потеряешь одну.
Его подбородок приподнялся, исцарапанный и окровавленный.
— Убей меня или убирайся отсюда, — прохрипел он.
— Давай не будем забегать вперед. — Я облокотилась на другой поручень и оперлась на него ладонями. — Думаю, ты будешь рад увидеть ее неудачу после того, что она с тобой сделала, потому что, Уолтер, ты выбыл из игры. — Пульс на его шее учащался, но аппарат издавал ровное бип-бип, считывая мои, а не его показатели. — Расскажи мне о кольце. Маг догадался, как его перевернуть?
— Что за кольцо? — практически прорычал он.
— Может быть, я смогу встряхнуть твою память. Иногда эти обезболивающие амулеты слишком сильны.
Я потянулась к его амулету. Уолтер зарычал, подняв забинтованную руку, чтобы остановить меня, но я попятилась, так как дверь открылась и из коридора донесся шум.
На лице Уолтера отразилось облегчение. Но я наклонилась ближе, уловив запах лосьона после бритья Гленна.
— Гленн тебе не поможет, — прошептала я, а затем сорвала с него амулет.
— О… Боже….. - застонал Уолтер, сжимаясь в комок.
Моя жалость быстро угасла. Голова закружилась от сильных чар, и я бросила амулет Гленну.
— Уолтер перегружен лекарствами, — сказала я, когда Гленн поймал его и стал жонглировать им из руки в руку, как горячей картошкой, пока Кэсси не схватила его и не перебросила на колени Дэвиду. Хотя Оборотень был одет в свои обычные джинсы и рубашку на пуговицах, он находился в одном из предоставленных больницей кресел-каталок, и его внимание расфокусировалось по мере того, как на него действовала магия. — Похоже, он не может связать двух слов и сказать мне, как снять с твоих людей проклятие, Кэсси, — добавила я.
— Он очнулся? — Гленн вышел вперед, его внимание переключилось с медленного писка пульсометра на моем пальце на Уолтера, свернувшегося калачиком и задыхающегося, будто это был его последний вздох. — Серьезно, Рейчел? — сказал он, взяв амулет и протягивая его Уолтеру. Уолтер схватил его здоровой рукой, с облегчением выдохнув.
— Ты, маленькая чахлая шлюха, — задыхался Уолтер, и выражение лица Гленна ожесточилось.
— Ты хочешь вернуть ему пульсометр? — ласково спросила я.
— Нет, можешь оставить себе.
— Я так и думала. — Я была рада, что Гленн позволил мне быть «плохим парнем», и, улыбнувшись, посмотрела на устройство на моем пальце, как на новый маникюр. — Я просто пытаюсь ускорить свой день. Дэвид, ты выглядишь лучше.
Оборотень подкатился поближе, и Кэсси прижалась к его боку.
— По крайней мере, я не забываю раздеться перед обращением, — сказал он.
— Ты это видел? — смущенно спросила я, и Кэсси ухмыльнулась.
— Это в тренде, — сказала она, убирая мою сумку со стула и садясь.
Да, я все еще злилась на Кэсси, но, учитывая, что Кэсси страдала от боли, а Дэвид был в инвалидном кресле, я решила, что она поняла, что это была плохая идея — выведать у меня местонахождение Дэвида, а потом подарить Дойлу последний танец.
— Хочешь, чтобы я заставил его говорить? — сказал Дэвид, и Уолтер медленно разжался.
— Да. — Набравшись нахальства, я наклонилась над Уолтером и расправила его простыню. — Так что если у тебя есть хоть какая-то надежда выйти из этого живым, ты должен сказать мне, кто этот маг, прежде чем Паркер убьет тебя, чтобы ты замолчал. А теперь. Ты встретил его до или после того, как я упрятала Ходина?
— Мне нужен адвокат, — прохрипел он, и Кэсси хмыкнула.
— Ты не получишь адвоката, — сказала я. — Ты получил меня. Я хочу знать, кто этот маг, или детектив Гленн из ФВБ снимет агента с твоей двери и уйдет.
Дэвид притянул Кэсси к себе и зашептал ей на ухо. Я не слышала, что он сказал, но думаю, что Уолтер услышал, так как нахмурил брови.
— Видишь ли, Уолтер, — сказала я, покачивая бедрами, когда заглянула за жалюзи. — Я знаю, каково это — обладать большой властью. Ты часто выводишь людей из себя, и если не заглаживаешь свою вину, они это запоминают. В один прекрасный день ты теряешь свою власть. И тогда все те, кого ты разозлил или напугал, возвращаются. Очень быстро. И очень мерзко.
Я повернулась, вероятно, не более чем темный силуэт на фоне ярко освещенных солнцем жалюзи.
— Ладно, успокойся, Рейчел, — мягко сказал Гленн. — Ты начинаешь меня пугать.
Но он не был ответственным за двух маленьких девочек, напуганных тем, как мы с Паркер дрались.
— Дай-ка я попробую, — сказал Дэвид, и я жестом показала ему, чтобы он занялся этим.
Дэвид перевел взгляд на Уолтера и застыл на месте. Медленно зрачки Дэведа расширялись, пока глаза не превратились в черные точки. Его лицо стало исхудалым, а в позе появилось дикое, неистовое напряжение. Вдох за вдохом его мимика менялась, и вот уже не Дэвид сидит здесь. Это был фокус. Я подавила дрожь. Оно всегда было здесь, но Дэвид редко давал разумному проклятию такую свободу.
Дэвид взял живое проклятие на себя, чтобы спасти мой рассудок, когда я по глупости попыталась его контролировать. Даже сейчас я не была уверена, что понимаю, как именно проклятие дало ему власть над множеством стай, которыми гордился Цинциннати. Я никогда не слышала от него ни одного указа, ни одного обещания или угрозы, и все равно все, чего он хотел, казалось, исполнялось, будь то помощь в подавлении восстания вампиров или поиск места для парковки. Может показаться, что он жил зачарованной жизнью. Но, наблюдая за тем, как в нем бурлит необузданная, дикая сила, я поняла, что это большее бремя, чем он мог себе представить. Контролировать ее было нелегко.
— Рейчел нужно знать то, что знаешь ты, — сказал он, и я посмотрела на Кэсси. Она побледнела, явно потрясенная. Я поняла, что она не понимала всей глубины происходящего, и надеялась, что это не изменит их отношений. — Какую фразу нужно произнести, чтобы снять проклятие чакр?
— Ты можешь… засунуть свой хвост себе в задницу, — прохрипел Уолтер, его выражение лица было напряженным, когда он устремил свой взгляд на Дэвида. У меня отвисла челюсть. Он боялся. Я никогда не видела этого в нем раньше, даже когда его жена умирала у него на руках.
— Уолтер, — почти прошептал Дэвид, и я вздрогнула. Его голос изменился, стал вкрадчивым и хитрым. Я узнала его по тому, как звучал мой собственный голос, когда я держала фокус. Безумие пронеслось в моей памяти, и я отступала, пока не столкнулась с Гленном.
— Ты слишком долго вел других в одиночку, — сказал Дэвид, и глаза Уолтера выпучились, он сжал челюсти. — Дыши легко. Беги ровно. Я знаю. Я понимаю. Увидь меня. Я понимаю. Отпусти. Сбрось свою ношу и живи.
Уолтер застонал, выражение его лица исказилось.
— Ты должно было стать моим. Моим!
Дэвид вздрогнул, и, когда его лицо успокоилось, я не была уверена, что мужчина все еще находится в комнате.
— Я никогда не было твоим, — сказал он, и я поняла, что это говорит проклятие. — Ты кормишь худшее в нас, вместо того чтобы заморить его голодом. Я — то, что делает нас достойными существования, и ты признаешь это. Говори то, что хочет знать демон.
— Я… не могу, — задыхаясь, произнес он, и Дэвид — а может быть, теперь это был фокус — протянул руку и требовательно схватил его за запястье.
— Говори, — настаивал Дэвид.
Гленн крепче сжал мои плечи, и я напряглась, почувствовав, как по позвоночнику пробежало щекочущее ощущение нарастающей энергии.
— Кто этот маг? — спросила я, и губы Уолтера дрогнули: возможно, имя пыталось остаться невысказанным.
— Ты уже… знаешь, — задохнулся он, резко вздохнул, и я почувствовала всплеск лей-линий. Тело Уолтера содрогалось, пульс бился на шее, на лбу выступили вены. Что-то происходило, что-то иное, чем Дэвид, подталкивающий Уолтера. Я чувствовала, как собирается магия, но в комнате не было никого, кроме нас.
— Кто-нибудь еще это чувствует? — спросила я, и Кэсси бросила на меня пустой взгляд.
Уолтер вцепился в руку Дэвида почти в отчаянии.
— Ты можешь сделать нас более могущественными, чем даже вампиры. Почему ты остаешься с ним? Он ничтожество. Я могу сделать тебя царем.
Дэвид отстранился, его губы скривились от отвращения.
— Волк не жаждет власти. Волк жаждет ясных ночей, открытых полей и безопасности стаи. Ты — худший из нас, а не лучший, и я не стану отдавать тебе свои силы. Я изгоняю тебя. Одинокий волк погибнет.
Выражение лица Уолтера внезапно стало растерянным, будто сам Бог сказал ему, что он отвержен.
Гленн столкнулся со мной, намертво прижавшись ко мне.
— Где твое убежище? — спросил он, и Уолтер напрягся, глаза блеснули. — Где Паркер? Маг с ней?
— Э, ребята? — сказала я, подавляя дрожь, когда сила, царившая в комнате, пронзила мой позвоночник. — Эй, нам нужно притормозить, — добавила я, но Уолтер уже ухмылялся, и в его взгляде читалась дикость.
«Он знает», подумала я, осознавая его желание умереть. Я уже видела такое у друзей из больницы, которые пережили больше боли, чем положено любому ребенку. Он хотел уйти. То, чего он больше всего жаждал, отвернуло его. Он собирался покончить с собой.
— Дэвид, подожди! — воскликнула я, но Уолтер подавил кашель, его взгляд был прикован ко мне.
— Ты хочешь знать, кто этот маг? — спросил он. — Я скажу тебе. Маг…
— Нет! — воскликнула я, бросаясь вперед и закрывая ему рот руками.
Но я опоздала, и, так и не произнеся имени, Уолтер забился в судорогах. Застыв, он застонал. Позади него оборудование вывело показания, и раздался слабый сигнал тревоги.