Трент вздрогнул и посмотрел в дальний конец коридора на Ли. Мне было все равно, что он слушает. Напоминание о том, что я могу делать, могло бы помочь.
— Бис больше настроен на меня, чем на тебя, — сказала я. — Я знаю, чего ожидать, и Бис может помочь, если я совершу ошибку. Верно, Бис?
— Верно, — сказал Бис из-за моего плеча, и мои губы приоткрылись, когда его хриплый голос дрогнул.
— Пресвятая богородица, ведерко с гноем! — воскликнул Дженкс, поднимаясь. — Бис, у тебя что, голос ломается?
— Ни слова больше, Дженкс, — сказала я, когда Бис поджал хвост. От парня внезапно начал исходить жар, как от печи. Ему было пятьдесят лет, а он только сейчас вступил в пору подросткового возраста. — Трент, это наш лучший шанс попасть туда, и ты это знаешь.
В мрачном настроении Трент посмотрел в дальний конец коридора на Ли.
— Если ты убьешь себя, это будет не моя вина.
— Мы делаем это? — громко спросил Ли, и я кивнула, размахивая руками и возвращаясь к двери.
Бис не слезал с моего плеча, и я теребила серьгу, пока Дженкс не полетел к Тренту.
— Я не собираюсь убивать себя, Бис, — сказала я, и малыш вздохнул.
— Во всяком случае, когда я рядом, — проворчал он. — Ты помнишь ауру Ходина?
Я нервно облизнула губы. О чем я только думала? Если я облажаюсь, Ли никогда не позволит мне забыть об этом.
— Желто-зеленая, — сказала я, меняя цвет своей внешней оболочки с золотого на зеленый.
— Слишком много красного, — предположил Бис, и я смягчила цвет. — Больше желтого, — добавил он, и мой пульс участился. Мы много тренировались изменять мою ауру, но в большинстве случаев это заканчивалось тем, что я получала ожоги. Это было последнее, что мне сейчас было нужно, но если мы попадем в комнату Ходина, это того стоит.
— Лучше? — спросила я, и он поджал хвост.
— Еще немного коричневого и добавь немного золота в ладони.
Ли стоял там и наблюдал, возможно, немного завидуя, что я делала то, чего не мог он. Тебе нужна горгулья. Вот почему демоны создали их.
— Осторожнее, — прошептал Трент, когда я протянула руку, и заколебалась, услышав предупреждающий сигнал, когда нашла первую защиту.
— Ты в порядке, Рейч? — спросил Дженкс.
— Пока что, — сказала я, нервничая. Первая защита пронзила меня, как головная боль от мороженого, и по мере того, как я медленно продвигалась вперед, вторая защита, казалось, собиралась, посылая в меня многообещающие стрелы.
— Больше фиолетового, — сказал Бис, и с тихим выдохом я ощутила прилив гордости, облегченно выдохнув, когда почувствовала, что защита спадает, растворяясь в третьем.
— Мы внутри, — сказала я, ощутив прохладу ручки почти как шок, когда повернула ее и толкнула дверь.
Глава 16
— Черт, это действительно сработало! — Ли рванул вперед, чтобы первым войти в комнату.
Очень быстро Трент оттолкнул его, чтобы удержать в коридоре.
— Я сейчас приду, Рейчел, — сказал Трент, вставая перед Ли. — Дженкс, иди с ней.
— Я не позволю ей заколдовать себя до смерти, любитель печенья. — Смеясь, Дженкс обошел их обоих, прежде чем юркнуть в старую комнату Айви.
— Хорошо, — сказала я, чувствуя себя неловко, когда оба мужчины уставились друг на друга. Теперь они были слишком могущественны для этих глупых игр. Кто-то должен был оказаться в критической ситуации.
Я щелкнула выключателем, но свет не зажегся, и я поморщилась от слабого запаха жженого янтаря. Там, где парил Дженкс, поднялись вихри светящийся пыльцы, и Бис крепче сжал мое плечо. Я чувствовала запах дождя, хотя окно было закрыто.
— Мы больше не дети, — сказал Трент из коридора. — Никогда больше не подвергай ее такой опасности. Понял?
— Прекрати, Калли. — Ли сильно ударил по ненавистному прозвищу. — Твоя девушка все предусмотрела.
— Чем больше все меняется, тем больше остается по-прежнему, — пробормотала я, когда они встретились взглядами. Я подслушала похожий разговор в лагере о сенсорном ожоге и сломанном заборе, но думаю, Трент беспокоился о Жасмин, а не обо мне. По крайней мере, я думаю, что ее звали Жасмин. Дурацкие блокаторы памяти…
— Эй, Рейч. Как насчет немного света? — спросил Дженкс, и я послала луч осознания к лей-линии в саду, втягивая живой солнечный свет глубоко в себя. Мои ступни в носках покалывало, когда я стояла на покрытом иероглифами полу в комнате Ходина. Он не получит обратно свой задаток.
— Lenio cinis, — прошептала я, указывая на захламленный рабочий стол в центре комнаты, и на нем расцвел шар света. В отличие от большинства заклинаний, это требовало, чтобы я удерживала лей-линию, и я повела плечами, чувствуя, как энергия поступает в часто используемые каналы, где я могла бы позволить ей течь часами без напряжения. Бис прищурился, его хватка на моем плече ослабла, когда линия прошла через нас обоих.
— Всегда говорил, что демон более удобен, чем баночка вазелина. — Крылья Дженкса затрепетали, когда он метался из одного угла комнаты в другой. Ходин покрыл стены и потолок серебристым металликом. Большую часть пола занимали три переплетающихся круга, в одном из которых стояла аккуратно застеленная кровать, в другом — отдельно стоящий верстак, а в третьем — незаконный очаг с открытым огнем под окном. Вытяжки для отвода дыма не было, и уж точно не было необходимости в кодировании.
— Милое местечко, — сказала я, подходя к захламленному рабочему столу. К стене было прислонено круглое зеркало без единого пятнышка, а лежащий рядом масляный карандаш говорил о том, что он использовал его как доску для записей.
— Эй, это мое! — воскликнула я, обнаружив носок, скомканный рядом с использованной пентаграммой, и хвост Биса обвился вокруг меня. Я думала, что потеряла этот носок.
— Ничего не трогай. — Трент ворвался в комнату, Ли быстро последовал за ним.
Он был прав, и я отдернула руку, хмуро глядя на книгу, открытую на лежащем рядом с ней проклятии двойников. Оно было не из тех, что можно купить на Хэллоуин. Оно было так же незаконно и опасно, как левый поворот на скоростную автомагистраль. Сын тролльего дерьма. Так вот куда деваются носки из сушилки. Используются для проклятия демона-двойника.
Ли взял мой световой шар и поднял его к потолку.
— Трент, подержи, пожалуйста. — Он протянул ему шар. — Я хочу сфотографировать эти символы. Я никогда не видел ничего подобного.
— Будто он обил стены фольгой, — прошептал Трент, его беспокойство было очевидным.
— Abundans cautela non nocet, — сказала я, когда Ли вытянул шею, и раздался щелчок. Бис загрохотал от волны энергии линии, прошедшей через нас, когда заклинание обнаружения смертоносной магии окутало рабочий стол, а затем растворилось в ничто. Вокруг было чисто, и когда Бис спрыгнул с моего плеча на стол, я сунула носок в карман и закрыла книгу заклинаний, прежде чем Ли успел ее увидеть.
Под ним лежала записная книжка, написанная от руки. Если Ходин записал какие-то экспериментальные заклинания, они могли быть там, и я из любопытства взяла ее в руки.
— Спасибо, Рейчел, — сказал Трент, и Ли раздраженно фыркнул, когда Трент опустился на колени и направил свет под кровать. — Это удобные чары.
— Если ты доверяешь этому, — кисло сказал Ли. — Там есть какие-нибудь глифы? — добавил он, когда Бис открыл книгу в кожаном переплете. Она была почти такой же большой, как и он сам.
— Да, и я всегда доверял чарам Рейчел.
— Ми, ми, ми, ми, ми, ми, — передразнил Ли, держа телефон наготове, когда Трент поставил мой шар на стол и отодвинул кровать в сторону, чтобы показать другую пентаграмму, поменьше, под ней.
— Ребята? — Я пролистала записную книгу, когда зазвонил телефон Ли. Все рукописные заметки были о Стеф, и я отложила их, чтобы отдать ей позже. — Мы можем сосредоточиться? Я ищу действительно старую книгу заклинаний или что-нибудь еще, что свяжет проклятие чакр с магом.
Ли оторвался от того, чтобы помочь Тренту вернуть кровать на место.
— Кто этот маг?
Дженкс вылез из-под кровати, стряхивая паутину со своей куртки.
— Это мы и пытаемся выяснить, пыль для мозгов.
— Бывший ученик Ходина. — Трент вытащил книгу размером с ладонь из-под подушки Ходина. Она была старой, в кожаном переплете и разваливалась на части, и мой интерес возрос. — Мы думаем, он работает с новой стаей альф, чтобы попытаться взять под контроль оборотней Цинциннати, — добавил он.
Или работал, как я думала, ценя тактичность Трента. Я не должна была знать, что Уолтер мертв. Трент тоже, но я не собиралась ему говорить?
Бис тут же уронил свою большую книгу, заставив Трента отвлечься от изучения, когда его крылья раскрылись, и он наполовину взлетел, наполовину прыгнул эльфу на плечо. Малыш пожал плечами, приподнимая крылья, а затем наклонился, чтобы изучить потрепанную книгу, которую Трент держал раскрытой в своих руках. Мои брови поползли вверх. Страницы засветились.
— Рейчел? Взгляни на это, — сказал Трент, наклонив голову и подходя ближе. — Почти уверен, что это последнее проклятие, которое наложил Ходин перед тем, как ты поймала его в тульпу. Пентаграмма на камине — та, что изображена здесь.
— Невозможно поймать людей в тульпу, — сказал Ли.
Бис улыбнулся, и его черные зубы блеснули в случайном свете.
— Рейчел может.
Я соприкоснулась плечом с плечом Трента, и, голова Биса оказалась между нами, я изучала незнакомый почерк.
— Я не узнаю этот язык, — сказала я, накрывая руку Трента своими пальцами, чтобы перевернуть книгу и посмотреть на обложку и корешок. Там не было названия, что, по логике вещей, делало ее демонической. Но когда слабое предупреждающее покалывание в моей руке начало намекать на приступы боли, я засомневалась. Моя рука, почти державшая книгу, зажгла еще не активированное заклинание, и я отстранилась, когда свечение сменилось на красное. Я не понравилась книге.
«Но Трент ей нравится», подумала я, когда страницы снова стали приветливо-белыми.
— Это эльфийский?
— Древнеэльфийский, — сказал Трент, и Ли перестал фотографировать и подошел посмотреть. — Это трудно читать, но думаю… — Трент осторожно перевернул потрепанную страницу, переводя взгляд с пентаграммы на ту, что была на полу. — Что ж, это правильная книга, — сказал он, сосредоточившись на строчке текста. — Это та самая фраза, которую ты произнесла в больнице. Ал был прав. — Он виновато наморщил лоб. — Проклятие чакр — эльфийское. Я не хотел ему верить.