Неспешно выбираясь из подвала я пыталась, как привыкла, проводить по телу энергию астрала. Маги способны напитывать собственное физическое тело, поддерживать его, быстрее справляться с полученными ранениями, отгонять усталость… Но в моем случае результат был скоромнее, чем хотелось бы. Скорее всего, нужны тренировки, ну или, опять же, проблема в непривычному к проводимости телу. Радовало только, что сила рода все же медленно залечивала последствия отравления. Процесс только начался, но все же.
Несмотря на поздний час и довольно большую слабость, энергия рода, а может и зелье Георга, позволяли неспешно, но двигаться к алхимику. По дороге никто не встретился, что скорее радовало: лишних вопросов не хотелось.
Во флигеле мало что изменилось, разве что Георгий убрал кровь, да пустые бутылки зачем-то накрыл курткой. Ну и к полной, судя по всему, приложился. Ну хоть в кресле не спал, перелистывал какую-то замусоленную книжку с желтыми страницами. Дверь в «лабораторию» была приоткрыта, и на столе там виднелось что-то, накрытое ветошью.
Все еще бессознательный родственничек обнаружился лежащим на боку рядом с потрескивающим камином.
– Он живой вообще? – полюбопытствовала я, не имея большого желания прикасаться к этому слизню больше необходимого.
– Живой, – лаконично отозвался старик. Он не шевелился, наблюдая за моими действиями и явно что-то обдумывая.
Стоило сосредоточиться, как стало ясно, что ремень – действительно артефакт. В астральном плане он казался чем-то похожим на кусачую псину, сейчас вздыбившую шерсть.
Вообще-то ты – моя, собачка. Это ощущалось совершенно четко – меч принадлежал мне. Точнее даже не совсем мне, а роду. Роду, в котором я была старше этого дурманщика.
Я положила ладно на пряжку, на сей раз игнорируя вспышку жара. Сторожевого пса надо поймать за гордо и держать. Держать, пока не поймет, кто его хозяин.
Мгновение, другое… Под моей рукой неистовствовала вложенная в артефакт энергия, пытаясь ударить, укусить побольнее, впиться в ладонь, предплечье, плечо. Но здесь и сейчас моей воли было достаточно, чтобы прижимать к земле, укрощать рвавшуюся из пояса силу.
Этот сторож должен знать свое место. И своего хозяина.
Последний всплеск – и кусачее пламя энергии опало, успокаиваясь. Ладонь больше не покалывало, ничего не пыталось прожечь ни плоть, ни энергетику.
– Неплохо, – заметил Георг. – Значит, ты все-таки одарена.
– А ты сомневался.
Старик хмыкнул.
– Ни малейших проявлений – раз. И ничего не показавшая диагностика – это два.
– А какие проявления должны были быть?
Я начала стаскивать перевязь, развязывая хитрым образом завязанный узел.
Георг повел плечом.
– В зависимости от основной Печати. Там спонтанный пирокинез, левитация, усиление регенерации… Вариантов много. Обычно уже до семи лет уже понятно, к чему энергетика предрасположена, ну а во время Инициации все потенциально возможные Печати появляются.
Интересно… Все потенциальные Печати? Это какие-то вбитые в энергетику мыслеформы для концентрации энергии или что?
Мне точно нужен местный самоучитель магии. Но есть и другой вопрос, более насущный:
– А почему не попробовали Инициировать даже без предпосылок? Вдруг тест ошибся, и я там, не знаю, какую-нибудь такую Печать имела бы, для проявления которой просто не было условий?
Георг развел руками.
– Опасно. Если неодаренный прикоснется к Сердцу, то его может сжечь изнутри. Энергия пойдет в неспособное проводить ее тело – и дальше мучительная смерть.
Некоторое время старик молчал, потом добавил:
– Владимир собирался попробовать с Дмитрием. Твой брат сам этого хотел, да и было одно происшествие, похожее на спонтанное самоусилиние… Но не успел.
По лицу Георга пробежала судорога и он, совершенно не смущаясь, приложился к бутылке.
– Ты установил время смерти?
– Да. Ребенок погиб два дня назад.
Вот же…
– И, я так понимаю, в поместье беременных или недавно родивших нет?
Ну вдруг…
Георг покачал головой.
– Я не думаю. К тому же все обитатели усадьбы сейчас здесь. Стеф не носила ребенка, ты – тоже.
Таак…
А вот это уже интересно. Выходит, что Врата должна была нарисовать или я, или он, или Стефания с Маратом. Или есть еще что-то, чего я не знаю.
– А гости? Я не думаю, что кто-то притащил с собой мертвого ребенка, но отраву-то же кто-то подсыпал…
Георг развел руками.
– В день подписания брачного контракта тут были и твой жених с братом и родителями, и приглашенные повара, Стеф в одиночку столько всего не приготовила бы. Но не думаю, что кто-то из них бы действительно принес бы с собой тело ребенка.
– Но откуда-то он взялся… А Марфа?
Последнее было сказано наугад. Стоило узнать об этой женщине побольше до того, как будить родственничка.
– Что – Марфа?
– Ну если я гонялась за ней с ножом, то…
Старик помрачнел.
– Марфа уволилась после того случая. Хотела подать в суд, ты ей, вообще-то, лицо, да и не только его, порезала сильно, но Марат все уладил, да и с невменяемой спрос меньше.
Так. Значит, я гонялась за работницей, коль «уволилась». Работницей, которая, как минимум, должна тут все знать и в подвал, наверное, попасть смогла бы…
– Но это мог бы быть ее ребенок?
– А я знаю? – пробурчал старик. – Мы с ней нечасто встречались, знаешь ли. И у меня нет привычки выяснять, не находится ли в положении все женщины вокруг меня.
– Жаль.
Значит, надо будет поговорить с этой Марфой. Но это уже явно не сегодня. А сегодня…
Я вытащила из ножен меч, который так предусмотрительно захватил с собой Марат. Короткий и на удивление простой клинок в два моих локтя. Эфес без всяких украшательств, прямая гарда, рукоять с обмоткой из кожи, небольшое яблоко... Простой и добротный клинок, но не такой, какой обычно держат в артефактных ножнах. Хотя баланс близко к рукояти, и заточка позволяет и рубить, и колоть, и сталь вообще-то очень неплохая... А еще где-то глубоко внутри этого оружия дремала энергия. Далеко, далеко даже по меркам моего искаженного восприятия. Какая-то собственная сила, жившая где-то между волнистыми слоями булата.
Мой старый клинок был таким же. Почти таким же – длиннее на половину ладони. Пока остальные кто пытался сделать из меча тесак, кто украшал гарду так, словно собирался фехтовать с людьми, а не демонов уничтожать, а кто и вовсе предпочитал алебарду или топор, глава моего рода носила самый обычный клинок без знаков отличия. Клинок, который перешел ко мне…
Что с ним стало? С моей и Киры смертями род прервался. Захочет кто-то взять его себе? Или все ушли в портал раньше, чем решили проверить наши маяки, и меч так и остался лежать на мосту?
Да неважно.
Я вогнала меч в ножны и надела на себя перевязь. Надо будет еще дыр сделать, так-то болтается немного… Теперь это – мое оружие, а остальное – в прошлом. Хватит того, что показало Сердце и что возможно в будущем…
– И последний вопрос перед тем, как мы разбудим моего родственника, – я оглядела задумчивого старика, – как я объяснила нападение на Марфу и что сказали потом врачи? Почему меня признали больной? Это ведь могла быть просто ссора. Просто весь тот день как в тумане, а сейчас, выходит, она могла бы… отомстить с помощью демонов.
Старик какое-то время молчал. Смотрел пустым взглядом в камин – и молчал. Потом бросил тяжелый взгляд на лежавшего на полу Марата и признал:
– Ты ничего не говорила. Просто молчала, и все. Вызванный Маратом целитель, Виноградов, обследовал тебя и сказал, что со времени аварии… Скажем так, пережитое тобой породило что-то вроде второй личности. Ты с Марфой не ладила никогда, да и брат твой тоже, и… В общем, ссора зашла слишком далеко, вторая личность вышла наружу – и ты едва ее не убила.
Я мотнула головой, недоверчиво смотря на целителя. Он мало того, что описал временное подселение, так еще и в таких терминах, словно сам ничего в этом не понимал… Нет, конечно, может тут все не так, но у нас любой Книжник терминами сыпал будь здоров, да и из обычных людей врачи тоже все усложнять любили.
В Анклаве следили за магами. Вдруг кто-нибудь крышей поедет от близкого знакомства с баньши или суккубу продастся и периметр ослабит?.. Но до запечатывания дара и перевода в Любящие без права проведения нужен был не один и не два осмотра и несколько заключений – мало ли, вдруг ошибка какая.
А тут что – одно нападение, одно решение – и вот я уже безумна?..
– А что именно ставили? Какие препараты? Почему не решили, что это разовый припадок и со мной все нормально?
Целитель глубоко вздохнул.
– Я не знаю.
– Что?
– Я не знаю. Я… После аварии тебе было сложно, никто не справлялся, Диме тоже было нелегко… В итоге тебя положили в лечебницу. Наблюдали, потом выписали. Ты читала книги, тихо сидела около кабинета отца… И все равно была тенью себя. Все больше и больше уходила куда-то далеко от реальности, в мир, где родители живы. Потом вроде стало легче, таблетки из лечебницы отменили. Но потом ты напала, и… Я не участвовал в этой истории.
Я оглядела целителя. Он серьезно?
– «Какие-то таблетки»? Это как? Ты не знаешь, что это было? И кто вообще знает – Марат?
Старик отвел взгляд.
Виноватое выражение. Такое бывает у дежурного, проспавшего нападение и делающего вид, что он тут вообще ни при чем.
– То есть так ты выполнял свое обещание защищать род? Напиваясь тут и на все плюнув? – М-да, и с кем приходится работать… – То есть в поместье сейчас только целитель-алкаш…
– Я – алхимик.
– Да плевать. Алхимик-алкаш, мой дорогой родственничек-дурманщик, претендующий на главенство в роду, и горничная? У нее никаких проблем нет?
Взгляд старика стал еще более виноватым.
– Выкладывай! – рыкнула я.
– Стефания… Она в Империи по квоте. Ну, она из Польши, сбежала из-за восстания, и смогла осесть тут как потенциально одаренная. Владимир посчитал ее перспективной, взял к нам, но не успел ничего оформить, и Инициировать ее тоже не успел. Время для обновления квоты вышло, и…