– Я не предполагала, что так получится… – это уже Анна Михайловна.
Ощущения медленно возвращались. Самым неприятным был зуд, распространяющийся от чьей-то лежащей на животе ладони. Тело словно бы чесалось изнутри, при этом голова была набита ватой. Хотя я и осознавала, что где-то… лежу?
Лазарет? Почему такие странные методы лечения?
Меня проткнули мечом, должна болеть грудь, а не…
Анна Михайловна. Менталистка. Лечебница Горчаковой, изгнание, другая реальность…
Все случившееся после того, как Истиннорожденный убил меня на мосту, догнало разум. Я не в лазарете, а черти где после черт-те чего, и со мной еще и что-то делают! Нет, так не пойдет.
Я открыла глаза, обнаружив себя в палате, похожей на ту, где проходило изгнание. Только за окном догорал закат, я лежала на кровати, ладно хоть не привязанная, а рядом сидел незнакомый немолодой мужчина, не слишком-то похожий на врача. В отглаженном костюме, с золотыми запонками, благоухающий неярким, но глубоким ароматом, этот человек, не скрывавший ни залысины, ни сломанный когда-то нос, мог быть кем угодно, кроме как целителем. Хотя именно он держал ладонь на моем животе. Перчаток он не носил, зато носил несколько массивных серебряных колец, от которых веяло ощутимой силой. На тыльной стороне ладони мужчины пульсировало сразу три знака, один из которых был похож на знак Стефании. Глаза незнакомца странно поблескивали.
Я попыталась вывернуться из-под его руки, но мужчина не дал, надавив сильнее.
– Лежите. Или останетесь тут на недельку пациентом и окончательно разорите свой и так испытывающий трудности род.
Я скрипнула зубами. Вот и откуда он знает, спрашивается?
– Что вы делаете?
Хотя бы на этот вопрос я имею права знать ответ. Определенно.
Мужчина осмотрел меня, словно насекомое. Едва ли микроскоп не достал. Но все же ответил после паузы:
– Довольно интересно, что вы интересуетесь действиями, а не личностью. Хотя последнее обычно более продуктивно. Что ж, отвечу: избавляю вас от последствий проведения через тело запредельного для вас количества энергии. Вы, полагаю из-за своего изначального обучения, способны вести силу в обход Печати в куда больших объемах, чем те, которые может обработать без последствий Ника Владимировна Ланская.
Я бросила испепеляющий взгляд на стоявшую рядом Анну Михайловну. Этот тип явно знал то, что рассказать ему могла только она!
Менталистка, кажется, смутилась. Мужчина же усмехнулся.
– Большинство тайн рано или поздно становятся явными, Ника. Если этого захотеть, а я, определенно, хочу, ведь знания – сила куда большая, чем деньги. Но я вам не враг. Вы помогли моему родственнику, я же намерен помочь вашему.
Интересно… Значит, это именно тот человек, о котором говорила Анна Михайловна. Его племянник – одержимый, еще и с меткой, которую поставил… Кто-то. Возможно и он сам.
Но от мужчины не пахло Скверной. Только приятный одеколон, не более.
Зуд начал уменьшаться. Глаза мага на мгновение вспыхнули ярким белым светом, а потом стали совершенно обычными. Медленно затухали и рисунки на руке, которую он убрал с моего живота.
– У меня здесь еще одно не слишком времязатратное дело, – сказал он, обращаясь не то ко мне, не то к менталистке, не то к нам обеим, – потом я вернусь и отвезу нашу нечаянную пациентку домой, ну и заодно выясню, какие проблемы организовал себе ее опекун. А вы, – это уже явно адресовалось Анне Михайловне, – постарайтесь, чтобы мои труды не пошли насмарку. Да и вроде бы у вас есть тема для разговора.
Мужчина, игнорируя меня, вышел из палаты.
Я же медленно села на кушетке, пытаясь понять, что вообще произошло. По телу расходилась слабость и тошнота, но сознание хотя бы не подводило.
– Что… Кто это вообще был?
Анна Михайловна села рядом, явно не совсем понимая, куда себя деть.
– Князь.
Это имя что ли такое? Или позывной?
– А звать его как?
– Петр Борисович Шуйский, – немного странным тоном произнесла Анна Михайловна, – дядя юноши, которого ты освободила от демона.
Вот как…
Менталистка какое-то время молчала, потом заметила:
– Предлагая изгнание, я не предполагала, что оно может навредить тебе.
Я только плечами пожала.
– Оно и не должно было.
– Мне доводилось быть свидетелем изгнания раньше, и это было… совершенно иначе.
Я вновь пожала плечами.
– Я делаю то, чему меня научили. Как жертва?
– Пришел в себя. Ничего не помнит, говорит только, что во сне на него обрушилась ярость, которой он не мог сопротивляться.
– Кровожады примитивны. Он не стал будить, просто влез в разум, да и все. Типично для этих тварей. Защититься во сне к тому же сложнее, чем когда бодрствуешь. Да и… – я притормозила, подумав, что звучать это будет как-то некрасиво.
– И?
Ладно, видимо, уже не отвертеться.
– Нулевые разматывают наши чувства, используют их. Они, неважно, имеют тело или нет, по сути просто астральные паразиты. Самые простенькие присасываются к энергетике и просто вытягивают все, что могут. Ну а те, которые посложнее, часто паразитируют на эмоциях. Находят того, кто что-то ярко переживает, и начинают подползать к разуму, усиливать эмоцию. Ну и… Вот, в общем.
Менталистка задумалась.
– Не думаю, что это так. Иначе бы у нас одержимыми уже все отделение было бы забито.
Я склонила голову. У нас все совершенно точно так – за защитами Анклава любой, не умеющий держать эмоции в узде, мог стать жертвой Нулевого. Но, с другой стороны, наши демоны присутствовали в мире постоянно, здесь же Врата вполне можно было закрыть.
– Думаю, что в вашем случае Нулевому кто-то помог найти нужного человека.
Менталистка сцепила пальцы.
– Но этот ваш… Кровожад – призвали именно его?
– В смысле?
Теперь настало время уже Анне Михайловне думать о том, насколько она хочет продолжать разговор. Но менталистка все же объяснилась:
– Владислав… У него сложный характер. Его отец почти круглогодично на работе, мать умерла вскоре после рождения сестры. Он в целом хороший парень, но чуть младше был весьма вспыльчив. Петр Борисович взялся за него, заставил отправиться в Корпус, хотя парень и продержался там год, отправил на единоборства – и, в целом, помогло. Но относительно недавно Владислав вновь конфликтовал с домочадцами, на сей раз из-за девушки. Этот… Кровожад способен быстро подчинить любого человека? Или психическое состояние имеет значение?
Я провела рукой по волосам. Необычно было ощущать вместо привычно-коротких длинные пряди. Подстричься, что ли…
Вопрос интересный. Раньше бы я точно сказала, что плевать, сожрет любого. Но этот Кровожад был не слишком силен. Да, меня он зацепил, но во многом из-за специфики контакта при изгнании. А тут парень, который наверняка жил в защищенном поместье, да и, возможно, сам маг… И – мгновенное подчинение, если верить рассказу.
– Парень – маг?
– С одной Малой Печатью – но да, маг.
– Им овладели в поместье?
– В доме Михаила Борисовича, но защита там есть.
– Тогда думаю что имеет. В том смысле, что Кровожад, конечно, может подчинить любого. Но все же кое-какая природная сопротивляемость обычно есть, да и этот был не самым сильным, плюс какая-никакая защита на доме, она все равно должна была мешать. Демон бы сломал парня, даже если бы тот был монахом, все равно, но не за мгновения. Только учтите – если метка получена добровольно, то наш разговор не имеет смысла.
– Почему? Демон же изгнан.
Я усмехнулась.
– Метка суть приглашение. Изгнан этот – придет другой, оказавшийся поблизости.
– А если недобровольно?
– Все то же самое с той разницей, что получившей ее принудительно будет сопротивляться вторженцу.
– Мы учтем. Насколько мне известно, есть способы заблокировать подобный рисунок... Но, так или иначе – Ника, ваши знания поразительны. Даже зная, что ваш, кхм, отец сам был экстраординарным магом и занимался экзорцизмом, вы далеко его обошли.
Я склонила голову, рассматривая менталистку и пытаясь понять, что это вообще значит. И слова, и тот факт, что она перешла с «ты» на «вы». Я в ее глазах перестала быть пациентом, что ли?
Анна Михайловна продолжила:
– Как я уже сказала, мне доводилось быть свидетелем изгнания. И оно потребовало от проводящего его мага задействования сразу нескольких Больших Печатей. Вы же, используя куда более совершенные символы, проводили через себя энергию каким-то совершенно уникальным образом, не задействуя свою Печать напрямую. К тому же у вас одна Малая, а потоки энергии были больших объемов. Собственно, именно поэтому и откат – вы действовали так, как привыкли у себя. И вам удалось.
– Не думаю, что это плохо.
– Нет, разумеется! Честно говоря, предлагая вам изгнание, я несколько сомневалась в результате... А зря.
– То есть вы просто хотели меня испытать? – наконец дошло до меня.
Менталистка покачала головой.
– Я хотела, чтобы вы помогли парню. Ему шестнадцать, и что бы он ни сделал, уверена, он не заслуживает забвения в объятиях Друго… демона.
С этим я бы поспорила. Если он призвал в себя существо добровольно…
Впрочем... Местные безумно беспечны. Они, кажется, вообще не понимают, что демоны за создания и чем чреваты игры с ними. В моем мире когда-то тоже считали, что это – просто существа, которых можно использовать, если ты силен. Просто отдельные твари из иного пространства, которых можно подчинить и которые будут работать на тебя…
А потом эти твари сделали наш мир своим.
– Но вы хотели проверить, будет ли от меня толк.
Анна Михайловна лишь коротко улыбнулась.
– Вы хотите помочь родственнику, и у вас нет денег, чтобы заплатить за это. Состояние финансов вашего рода для интересующихся не секрет. Я лишь предложила вам альтернативу. Замечу, что князь за свою помощь вам сейчас ничего не намерен брать. Ну и я, думаю, разобралась с вашей странной реакцией на собственного жениха. В рамках наших договоренностей.