Стефания бросила на меня несмелый взгляд. Я кивнула.
– Думаю, пока все в порядке. Проводишь Надежду в столовую и сделаешь чай? С десертом. А я пока загляну к себе на минуту.
Вассал кивнула и чуть более уверенно последовала за гостьей, действительно убрав из глаз свечение. Надежда же продолжала рассказывать о своем неудачном эксперименте с «этой Печатью».
Стоит проверить, и правда не пропало ли чего. В правом крыле разрушений было куда меньше, а вот дверь моей комнаты кто-то попросту выбил, расплавив замок.
– Что, на защиту этой двери сил не хватило?
– Мой приоритет – разумные члены рода и вассалы рода, – как ни в чем небывало отозвался Ловец. – Материальные ценности можно вернуть или приобрести заново. К тому же уже не выжженная потратила почти все время на то, чтобы обыскать кабинет и вскрыть замок в этой комнате, а после ваше приближение спугнуло ее.
– Мог бы и остановить.
– Я уже объяснил, что важнее. К тому же, ее защитные амулеты все равно полностью поглощали тот объем энергии, которым я могу оперировать. А ты свалила неизвестно куда!
– Я, вообще-то, занималась как раз таки решением проблем разумных представителей рода!
– Все равно! Эти безмозглые железки все тут разнесли! Мой дом! Мои…
Ловец взмахнул руками – и исчез.
Это что было – истерика?.. У магического вроде бы существа?
Впрочем, я и сама чувствовала не только собственную усталость, но и усталость и глухую тоску от Сердца Дома. То, что сломали эти… демонические механизмы, пусть так, было, в некотором роде, частью тела поместья, и так пребывающего не в лучшем состоянии.
И «уже не выжженная»… Это наверняка о Марфе. Она ведь могла появиться здесь, так? Она, как вассал рода, могла войти в дом, потому что связана с его Сердцем. Еще бы сделали возможность уже неугодных вассалов выгонять куда подальше…
Я, опустив ладонь на дубинку, вошла в комнату.
Ну и бардак… Все перерыто, постель разворошена, у комода вскрыта большая часть ящиков с помощью того же расплавления замка. Содержимое валяется по всей комнате… Но до трех последних ящиков воровка не дошла. Выпрыгнула в окно, чьи осколки усыпали пол.
Генрих, она точно ушла?
– Да.
А какого ты ее пустил? Почему нельзя ей просто запретить приходить, она ведь атакует тех, кто дал ей магию!
Белка повисла в воздухе около моего лица, скрестив лапы на груди.
– Да будет тебе известно, неуч, что есть прекрасная возможность запретить приходить неугодным вассалам. Блокирование магии называется! А до тех пор сами несите ответственность за тех, кого признали достойных магии Ланских! Идиоты…
Ловец растворился в воздухе. Вот же хамло…
Я на всякий случай проверила содержимое закрытых ящиков. И листы, и книга рода уцелели. Надо почитать. Как время будет, а пока есть другие задачи.
Вернув все на место, я направилась вниз.
Около подножья лестницы раненный уже пришел в себя, споря с Георгом о необходимости ехать в лечебницу.
– И что я им расскажу, когда речь зайдет о том, как это случилось? – слабым голосом, но проникновенно говорил толстяк. – Харакири недоделал?
– Ну пусть хоть Маринка приедет посмотрит! – почти взвыл Георг. – Я мог что-то не заметить, я…
– Ни за что! Она меня убьет! А потом будет еще потешаться над тем, что… – Златан заметил меня и продолжил тише, – ни до чего важного недостало.
Я с трудом сдержала усмешку. Смеяться тут на самом деле не над чем – если бы не внушительные габариты мужчины, ножи вошли бы куда глубже, и, скорее всего, убили бы на месте. Но он так переживал…
– Ника, ну ты, как хозяйка, ему скажи! У меня и кровезаменитель так себе, старье уже, нового мало, и вообще…
Я только плечами пожала.
– Давайте так, чтобы трупов у нас не прибавилось. Но и если о нападении узнает каждая собака, то может все закончится плохо.
– Я же говорил!
– Я звоню Марине, – уверенно откликнулся Георг, – она болтать не будет. И она – твоя жена, вообще-то! Глупо от нее все скрывать. Ника, можно ли будет занять гостевую комнату?
– Да, разумеется. Потом расскажете, что произошло.
– Я и сейчас могу, – кажется, толстяк даже расслабился от того, что все-таки будет приглашена неведомая Марина, хотя на словах и сопротивлялся. – Я пришел, как договаривались. Выпил чаю, только наверх собирался, как дверь распахнулась, словно ее вырвали с петель, и там эти две жестянки странные и женщина с ними, в плаще и с маской на лице. Из-под маски только и видно глаза такие злющие. Я только решил узнать, не вы ли это, и что это за железяки, как они возьми да напади, а женщина куда-то налево побежала. Вот, в общем-то, и все. Меня быстро прижали, а потом я только и мог, что Регенерацию поддерживать.
– Вот ты бы не болтал лучше, – мрачно отозвался Георг, на чьей руке пульсировали сразу два знака. – Потом все расскажешь.
– Ладно, не буду отвлекать. Вам вроде должны помочь…
– Да, я, – появился водитель Шуйского с массивным квадратным чемоданчиком в руках. – Аптечка, – ответил он на мой взгляд.
Я кивнула, видя, как оживился Георг. Ладно, пойду на кухню что ли…
Стефания и Надежда обнаружились в столовой. Блондинка делилась какими-то случаями из своей юности, Стефания же осторожно кивала.
– О, вот и глава рода, – улыбнулась Надежда при виде меня.
Стефания же засуетилась, наливая чай и доставая из шкафчика шоколадку.
– Ну что – все хорошо, что хорошо кончается?
– Ну как хорошо, – убитым голосом отозвалась Стефания, – столько всего поломали, господина Златана ранили, кабинет почившего господина Владимира вверх дном перевернули...
Рыжеволосая отмахнулась.
– Ничего необратимого, разве нет? Да и если это прототипы, а это скорее всего они, пока никто таких автономных машин не одобрял, то отец все оплатит, еще и сверху денег даст. Вам эти железяки все равно ни к чему, а он наверняка сообразит, как таких же, только без Аспектов сделать. Или ты понимаешь и в механизмах? – ее любопытный взгляд упал на меня.
Я покачала головой.
Княжна продолжила, теперь обратившись к Стефании:
– Все в итоге будут в выигрыше. У вас появятся деньги, у нас – возможность понять, что задумал Зотов или кто-то из его клики. А раненого вылечат, у вас тут целитель есть, да и если что – у отца есть пара контактов из тех, кто живет недалеко и не болтает. Так что – за все, что хорошо кончается! – она полушутя, полусерьезно протянула в центр стола чашку с чаем.
Я ответила на ее жест. Все живы, так что, пожалуй, закончилось все и правда хорошо.
А Марфу я достану из-под земли, как и ее друзей-изобретателей.
Глава 15
– Я его усыпил, – с оттенком задумчивости проговорил Шуйский, смотря на внешне не изменившегося Марата.
Чтобы не вызывало думы князя, свою работу он сделал. Я и без обращения к астралу чувствовала, что магия Сердца, магия рода больше не боролась с чернотой в голове родственника. Бороться-то больше не с чем – все черное, все злое и разрушительное исчезло.
– Проспит, скорее всего, до завтрашнего утра, возможно и до вечера – все будет зависеть от скорости адаптации, – продолжил князь, – если ваш целитель хочет, то пусть проверяет. А пока у меня лично к вам есть разговор.
Я кивнула и на мгновение задумалась: а где, собственно, говорить? В столовой? Как-то… неправильно, что ли. Да и там Стефания с Надеждой, нашедшие, на удивление, общий язык. Выгонять их как-то и некрасиво. Не в спальню же разгромленную вести князя? Кабинет отца Владимировны в таком же состоянии… Хотя есть одно помещение, которое тут держали в порядке…
– Идемте, – я направилась в оружейный зал.
Да, пыльно, да, окна помыть не мешает… Но с потолка не капает, ничего не занавешено, да и у стен с полом состояние лучше, чем в других помещениях. К тому же можно открыть окно и присесть на широкий подоконник. Стоять, честно говоря, долго не хотелось. Крепкий чай с сахаром придавал сил и в этом мире, но все же на ненужные подвиги меня не тянуло.
Ночной парк за окном тихо шумел листвой, рассказывая какую-то собственную историю. А мне вот предстояло услышать чужую.
– О чем вы хотели поговорить? – сидя на подоконнике я была даже чуть выше Шуйского.
Князь, судя по усмешке, маневр оценил.
– Я знал отца Ники Ланской, – негромко начал он. – А мой отец знал его отца. Ланские всегда были… Эксцентричны. Отец Владимира тратил силы и средства на то, чтобы понять, как уничтожать Других, хотя тогда они только-только перестали быть мифом. Полностью погрузившись в это, он не задумался ни о чем ином, как и его сын. Алексей игнорировал всех, кто не будет полезен в будущем противостоянии Другим, в которое никто не верил, да не верят и сейчас. Владимир же… – на лице князя появилось странное выражение. – Казался замкнутым и грубым человеком. Его интересовали лишь Аспекты, демоны. Поговаривали, что здесь, в особняке, он проводил все свои дни вместе с ними.
Шуйский краем глаза следил за моим выражением лица. Не знаю, видел он что-то или нет – все же притворство никогда не было моей сильной стороной. Я – Защитник, воин, а не политик. Не генерал… Как он.
– Думаю, Анна Михайловна рассказала вам мою… историю.
Шуйский кивнул.
– Весьма некрасиво делать это без спроса, – подчеркнула я.
– Думаю, что да. Но информация – истинная сила и власть, и так уж сложилось, что вы ее имеете, сами о том не задумываясь. К тому же я хотел знать, не будете ли вы угрозой.
Интересно… Я вгляделась в лицо князя. Он чего-то хотел… Вот только чего? Не просто так же он ведет пространный разговор.
– Вы мало что понимаете в политике, – это не было вопросом, но я все же кивнула. – У себя вы были солдатом, верно?
– Я предпочитаю «Защитник».
– Защитник… Да, звучит лучше. Солдату платят за службу, защитник же – это миссия… Видите ли, Ника, боюсь, вы попали с одной войны на другую. Только если в привычной вам враги известны и понятны, то тут все куда сложнее. Будь вы кем-то еще, то я бы не вел этот разговор, но вы – Ланская во-первых, во-вторых – глава рода, а в-третьих – обладаете действительно уникальными возможностями, и, боюсь, об этом скоро многие узнают.