– Скорее – кто-то, кто хочет использовать тебя в своих целях. Нулевой, Высший, Истиннорожденный… Имя им – Легион. Даже Низшие порой прикидываются безобидными созданиями, видела я и таких. Ребенок, ставшей игошей – от Марата?
Застать врасплох князя точно не удалось – судя по усмешке, мой маневр он понял.
– Я не знаю, что такое «игоша». Думаю, только вы одна владеете точной терминологией и классификацией Других, Ника. И теми приемами, о которых не знал ни ваш отец, ни какой-то еще из известных мне экзорцистов. Давайте прямо – я предоставляю вам информацию потому, что хочу видеть в вас союзника. Ценного союзника. Да, пока ваш род не имеет никакой власти, не имеет денег и влияния, вы признаны невменяемой, а ваш опекун задолжал кому-то, кому этого делать не стоило. Но все решаемо. Что касается ответа на ваш вопрос о ребенке – увы, память вашего родственника повреждена. По сути, из последних пяти лет я видел лишь одни обрывки, связанные с увольнением из администрации из-за какой-то истории с махинациями, неудовольствие жизнью, муки совести из-за оставленного внебрачного ребенка, но не младенца, алкоголь и, позже, дурман. Остальное почти полностью уничтожено. Как я понял, незадолго до смерти Владимира, старый друг из администрации, чьей образ размыт, пригласил Марата в респектабельную компанию молодых наследников и просто имеющих отношение к одаренным родам. Обещал работу, обещал перспективы, давил на несправедливость увольнения… В компании играли в карты на деньги, употребляли дурман…
Шуйский замолчал.
В принципе, продолжение и не нужно было. В Анклавах были отчаявшиеся. Чаще всего неодаренные, реже – маги, которые устали от существующего положения дел и выбирали бегство от реальности.
Ни к чему хорошему это не приводило.
– Кто эти люди?
Шуйский развел руками.
– Не знаю. Не потому что скрываю, а потому что, во имя своего же психического здоровья, предпочел не лезть в поврежденные слои памяти. Но точно могу сказать, что Марат действительно намеревался выдать вас за Хорошилова и получить финансы рода. Уже проигранные, кстати. Он, хоть и является опекуном, ничем распоряжаться напрямую не может. Точнее, может передать в управление и еще кое-какие мелочи, но, скажем, продать что-то и забрать деньги себе он может лишь побудив вас заключить невыгодный брак.
– Или убив.
– Тут ничего не скажу. Марат явно первый подозреваемый, но у меня сложилось впечатление, что он… Скажем так, не из тех людей, кто способен убить близкого. Хотя ему, кстати, предлагали.
– Мой «жених»?
– Нет. Кто-то, скрывший свое лицо маской. Все же предположу, что Марат едва ли стал бы убивать вас. Мог, наверное, воспользоваться возможностью, мог не торопиться оказывать помощь, но убивать не стал бы. У его плана с женитьбой, в общем-то, нет недостатков.
– Кроме одного – мне она не нужна.
– Вам – да. Но вы – это вы. И это возвращает нас к тому, о чем я говорил раньше.
Я склонила голову, рассматривая Шуйского.
– Союзники. Но неравные, – усмехнулась я.
– Пока – нет. Но в войнах родов каждый на счету и, к тому же, вы и так сражаетесь с моим противником. Те, кто прислали автоматонов – не друзья ни вам, ни мне. К тому же я предполагаю, что убийство ваших родителей, а я уверен, что авария случилась неспроста, как и покушение на вас и попытка зачистки особняка – дело рук одних и тех же людей.
Я усмехнулась.
– И зачем им это? Отец был против их изысканий?
Шуйский кивнул с совершенно серьезным выражением лица.
– Зотов и его товарищи удобно устроились в Москве и подмяли под себя множество предприятий, богатств и должностей. Мы, опорники, пока держимся, но нам сложно стоять на своем под напором новых инициатив. Особенно тех, которые связаны с использованием Других для облегчения управления сложными механизмами. А Разрешенным эти инициативы только на руку.
Я вытаращилась на него, забыв о приличиях.
– Эти… Роботы – они что, не единственные в своем роде?
Шуйский покачал головой.
– Посредничество Других используется во многих цехах заводов Зотова и союзников, внедряется на юге и кое-где на Урале. Сейчас разрабатывается и автономное оружие, и роботы и много чего еще. Например, автомобили, для управления которыми нужно лишь задать направление на приборе. Автомобили, которым не нужно топливо, лишь переодическое обслуживание у специалиста по Другим. Техномагия, Ника. Пока мы с трудом изолируем компьютеры, на передовых производствах ищут способы «сделать инженерные чудеса доступными каждому».
– Они… они это серьезно?
Руки сжались в кулаки. Серьезно, кто-то намерен вселять тварей в механизмы? Повсеместно? Совсем как…
– Пока автомобили и многое другое – лишь пилотные проекты, хотя про цеховые станки со вселенными демонами я сам видел, пусть и в небольших количествах. Но направление перспективное, императорская казна несколько больших грантов на него выделила.
– Они… Это безумие! Эти твари… Они не просто то, что можно призвать, что можно запихнуть в контролирующую схему, протащить через Врата и заставить слушаться каких-нибудь команд или приборов!
Я соскочила с подоконника и, не найдя, куда бежать, принялась мерить шагами зал.
– Они думают, что все контролируют, но это не так! Одни Врата, другие, третьи… А потом дыр в реальности станет слишком много – и миры сольются, будет Прорыв! И эти твари останутся тут, и они будут уничтожать все на своем пути! Никакая магия их не остановит, никакое оружие! Только Сердца, если их напитать, порой даже жертвами тех, кто готов отдать магию! И даже так – они будут лезть и лезть и…
– Ника, – Шуйский заступил мне дорогу, – успокойтесь. Я это осознаю. Владимир поделился своими опасениями еще когда только пошли разговоры о первых исследованиях в этом направлении. Да, у меня нет вашего опыта, но я все же смыслю в магии достаточно, чтобы понимать, что не стоит заигрывать с этими силами. Потому я и вижу в вас союзника. К тому же... – он достал из кармана смартфон и, прочитав что-то на нем, вернул обратно, – я готов предоставить вам некоторые из недостающих ресурсов. В обмен на помощь в борьбе с любителями Других.
– Помощь?
– Всему свое время. Но цели у нас одинаковые.
Я склонила голову.
– Даже к одним целям можно идти по-разному.
– Разумеется. Хорошо, давайте не торопить события. Сделка. Пока я не хотел бы вмешиваться в ситуацию с висящими на вас Нитями Марионетки и ограничением дееспособности. Меньше произвола, меньше проблем. Если вы заставите Хорошилова, или кто ставил Нити, выдать список команд, то я поспособствую снятию этих чар и официальной отмене всех наложенных на вас ограничений. Но есть то, что я могу вам предложить сейчас: пятьсот тысяч за каждого поверженного вами автоматона и адрес проживания Марфы Антиповой, вассала Ланских, которую привел в дом Владимир.
Так. Вообще-то, я не говорила ему, кто стоит за нападением.
Я отшагнула назад, осматривая князя. Тот лишь выставил руки ладонями вперед.
– Я не в курсе о том, кто это все устроил. Но я знаю, что Марфу привел в дом ваш отец, и знаю, что четыре с половиной года назад она и ваш двоюродный дядя как минимум были знакомы. О ее выживании в аварии и выжигании магии я тоже слышал, а дальнейшее понять несложно. Вы ведь закрыли дом от незваных гостей? Или ваш жених вхож в поместье?
– Был вхож, – честно призналась я. – Но я его вышвырнула.
– Даже так? Будьте осторожнее, Хорошиловы оскорблений не прощают. Особенно при свидетелях, если они были. Так или иначе – вассал рода, пока его магия не заблокирована, может и попасть в дом господина, и покинуть его. Выжигание не равно блокировке.
– Фамильяр считает, что уже не выжжена.
– Тогда тем более вам стоит поговорить с ней. Кто-то оплатил лечение. Не у Горчаковой, сразу скажу. Где-то в другом месте.
Я склонила голову. Миллион и адрес – за железяк, с которыми я все равно не разберусь. Звучало неплохо.
Но…
Но.
– Адрес мне наверняка предоставят в полиции, попрошу Голицына, – тут взгляд князя заледенел, – а роботы эти… Их ведь не выпускают серийно?
Шуйский сложил руки на груди.
– Вы встречались с Голицыным? – мой вопрос князь проигнорировал. – С младшим?
– Думаю что да. Это важно?
Шуйский глубоко вздохнул.
– Тут бы я предложил поиграть в шахматы… Но времени мало, уже поздно. Скажем так: Голицыны – приближенные императорской семьи, но играют в собственные игры. Они пользуются немалым доверием императора, и в прошлом, и сейчас. И не один род неугодных им опорников отправили на плаху. Просто помните, что какими бы приятными не казались представители их рода, они всегда думают лишь о себе и своей выгоде. Я не уверен в том, сторонники ли они автономной машинерии или противники, но уверен, что они, если увидят в вас угрозу своим планам, без сожаления представят опасной для общества и уничтожат.
– Учту.
Шуйский кивнул.
– Буду благодарен, если вы в дальнейшем скажете мне об интересах Голицына. Но настаивать не стану.
Я легко пожала плечами.
– Пока он приходил расследовать дело о моем отравлении.
– Интересно… Голицын – и обратил внимание на тот котел, в котором давно варится вся Москва… Ладно, думаю, позднее все прояснится. А что касается автоматонов – пока, предполагаю, это экспериментальные разработки. Вас и ваш род серьезно недооценили. Думаю, в изначальном плане они должны были убить тут всех и уйти до того, как тела обнаружат. Обычно в таких прототипах есть система уничтожения, но в этих она, скорее всего, должна была сработать при массивных повреждениях корпуса, а вы, по сути, одним ударом лишили их «пилота» и источника питания в одном лице, и теперь можно изучить оставшуюся начинку. Ладно – полтора миллиона. За обоих. И я советую вам проверенного человека, способного помочь с ремонтом поместья за нормальную цену и без обмана. Ну и Шереметьева, если хотите, пообщается с вашим родственником.
Я склонила голову. Звучало в целом заманчиво…