– Ну и подвезу вас до ворот к вашим новым гостям, – усмехнулся Шуйский, смотря в окно.
Я повернула голову, следя за его взглядом.
И правда – кто-то у калитки махал чем-то светящимся. На таком расстоянии видны были лишь блики света в темноте.
– Идет, – кивнула я.
Наверняка можно было торговаться и дальше, но у меня только что появились другие дела.
Глава 16
Князь свое слово сдержал. Надежда с Артемом погрузили в машину роботов, запихав одного в багажник, а второго оставив сидеть на заднем сиденье, сам Шуйский с помощью смартфона перевел деньги. Всего пара нажатий – и все. Странная система, но удобная. Никаких казначеев, никаких подписей…
Договорился князь и насчет ремонта. Завтра должны были прийти Анна Михайловна – к Марату, и некий Иван Алексеевич – ко мне. Чинить крышу как в переносном, так и в самом прямом смысле – Иван был главой небольшой строительной артели и собирался оценить фронт работ.
Едва ли стоило тратить все полученные деньги на ремонт, пригодятся еще, к тому же мне не нравились слова Шуйского про то, что поместье заложено Маратом. Надо узнать, во-первых, как он вообще мог это сделать без чьего-либо согласия, во-вторых – что нужно, чтобы выкупить дом. Но в любом случае крышу стоило починить, да и лестницу тоже, а то заходишь в особняк – и сразу видно, что средств у хозяев ни на что нет. Так себе впечатление…
Ехать к Марфе я решила завтра. Не думаю, что это будет мирный разговор, а из меня сейчас боец не самый лучший. После длинного дня хотелось лечь и проспать до полудня, а то и дольше.
Так и сделаю. Как только выясню, кого в ночи нелегкая принесла.
Ворота выпустили автомобиль Шуйского без проблем и без какого-либо моего усилия.
– Что-то мне подсказывает, что если мы задержимся, то створки придадут ускорение, – с весельем заметила Надя.
Чуть замешкавшийся Артем покраснел – груженая машина стартовала медленно, и стремительно закрывающиеся за нами ворота действительно почти догоняли багажник.
Шуйский бросил на свою дочь испепеляющий взгляд. Надя лишь отмахнулась.
– Ника не обидится, верно? – она повернулась ко мне. – Хочешь, устроим тренировочный бой на мечах? А то все, что умеет Густав, я уже и так изучала вдоль и поперек, а всем остальным некогда.
Интересно, как так вышло, что дочь князя, местного генерала ведь, столь… непосредственна? Или это тоже игра, только другая? Впрочем, отказываться от предложения я не видела смысла. Пусть девушка меня и моложе раза в два, но все же новый опыт лишним не будет, да и, глядишь, сумею понять, что она и ее отец на самом деле из себя представляют.
– Хочу. Но, боюсь, не в ближайшие пару дней.
Надя тряхнула головой.
– У Стефании есть мой номер. Ну или я напишу. Там будет, кстати, выставка оружия из Эрмитажа в Государственном музее, и…
Шуйский выразительно кивнул на стоявших около ворот парня и маленькую девочку.
– В общем, я напишу. Рада была познакомиться!
Я кивнула ей, Артему, вежливо попрощалась с князем, и выбралась из машины в московскую ночь.
Город не спал. Светились огни в домах напротив, проезжали, пусть и не так часто, как днем, автомобили, сверкали вывески, как движущиеся, так и нет.
Около ворот особняка стоял совершенно незнакомый мне нескладный пацан с сумкой через плечо, на вид – ровесник Стефании, и маленькая девочка в нарядном платье и с небольшим рюкзаком за спиной. У ног парня лежала весьма объемная клетчатая сумка.
– Вы что-то хотели, молодые люди? – проговорила я, оглядывая улицу в астральной проекции.
Ярко горящие фонари едва ли бы позволили скрыться хоть кому-нибудь, но все же.
– Это – дом Ланских, так? – с вызовом и сомнением разом спросил юноша.
Астрал ничего не дал. Совсем. Пусто. И на этих двух магии не было, ну или я ничего не чувствовала.
– Все верно. А вы кто?
– Даниил. Козленко, – зачем-то уточнил парень.
– И?
– Он вас не предупредил, что ли?
– Кто – «он»? И о чем?
– Э… Ну вот, – юноша чуть подтолкнул вперед девочку. – Света. Дочка Марата Ланского.
Тааак…
– И вы…
– Я ее брат. Ну, в смысле, у нас одна мать… Была. Наша мама, она… Ее не стало, – сдавленно закончил юноша. – Я отпросился с учебы, приехал сюда, вот документы, сейчас, – он начал рыться в сумке и достал оттуда какую-то папку. – Вот, смотрите.
В папке было несколько листов на гербовой бумаге с печатями. О том, что некая Марина Козленко скончалась пять дней назад от какого-то непонятного мне заболевания легких, о том, что Светлана Козленко была дочерью Марины Козленко и Марата Ланского, о то, что место жительство девочки из-за смерти матери и отсутствия близких родственников определенно с отцом…
Вот уж не было печали.
– Я хочу поговорить с Маратом Евгеньевичем, – стиснув зубы заявил юноша. – Мать попросила кое-что передать.
– Боюсь, сейчас не получится. Только завтра.
– Завтра? – откликнулся парень. – Мы еле добрались сюда! Скажи своему господину, что его дочь хочет его видеть! Сейчас!
Я не смогла сдержать усмешки. Пацан ведь испугался, и теперь прятал свой страх за бравадой.
– Что смешного? – юноша сжал кулаки.
– Идем, – ну не улице же их оставлять?.. – в дом. Переночуете и завтра поговорите, иначе никак.
Юноша тряхнул головой.
– Мне нужно ехать обратно. Я должен поговорить с Ланским.
– Должен – езжай. Или жди завтрашнего дня тут, под дверью, а твоя сестра переночует в доме. Больше вариантов нет.
– А чем таким важным Ланской занят, а?
– Осторожнее, – холодно произнесла я, – еще слово – и двери моего дома останутся закрытыми и для тебя, и для твоей сестры. Марат будет жить с ней где хочет, коль суд так постановил. Где хочет – но не под крышей родового особняка.
Словно в подтверждение моих слов ворота угрожающе заскрипели.
Юноша стушевался.
– А… вы кто?
– Ника Ланская, владелица этого прекрасного места. Еще вопросы?
– Э… А он, ну, говорил, что…
– Вот завтра и выясните, о чем он говорил, – меня этот разговор уже утомил, – решай – идешь с сестрой в дом или остаешься тут?
Девочка несмело посмотрела на брата и сжала его руку.
– Иду, – мрачно откликнулся юноша. – Завтра так завтра.
Одно радовало – кровь на лестнице уже смыли.
Прибывших я перепоручила Стефании. Удачно вышла в холл и жена Златана, приехавшая еще когда Шуйский работал с Маратом и собиравшаяся остаться на ночь с мужем в особняке, а завтра или послезавтра, если все будет в порядке, забрать его домой.
Проходной двор, право слово… Но хоть за этими двумя вдвоем присмотрят.
Хотелось наконец заглянуть в записи отца Владимировны, но стоило дойти до комнаты и переодеться, как непреодолимое желание прилечь и закрыть глаза на минуточку поставило на всем остальном жирный крест.
Проснулась я уже утром. От вопля:
– Помогите! Убивают!
Вскочила с кровати, едва не поскользнулась на дурацком полу, рванулась вперед…
И сжала зубы из-за напомнившего о себе колена. Вот же!
До комнаты Марата, откуда и доносились вопли, вскрики и звуки ударов, пришлось добираться шагом. Быстрым, очень быстрым, но шагом.
Я распахнула дверь и застыла на пороге. Вчерашний юноша, Даниил, гонял по комнате пытающегося увернуться от него Марата. Тот почему-то не пользовался магией, а просто пытался уклониться от рассвирепевшего пацана. Выглядело это несколько нелепо, потому что оба бегали вокруг кровати, словно в дурацкой игре.
– Ублюдок! Довел мать!
– Да ничего я не делал!
– Обещал и не женился!
– Ничего я не обещал!
– Сказал, что приедешь, заберешь к себе и вылечишь! Она ждала!
– Ничего я не говорил! Ай!
На сей раз Марат не успел вовремя отойти – и получил хороший удар в глаз. Пошатнулся, сделал пару шагов назад – и заметил меня на пороге.
– Ника, ну скажи ты ему хотя бы! Ничего я не говорил! Ни о каком ребенке не знаю! Где твой отец? Почему он его сюда пустил? А мать где? Или Марфа хотя бы!
– Ты говорил, что богато живешь! – Даниил воспользовался тем, что Марат остановился, и перешел в наступление. – Обещал поместье в Москве, лучшую жизнь, все – лишь бы ребенок остался. И мать поверила тебе! Верила, ждала до самого конца! Отказалась от помощи моего отца, от любой помощи – потому что верила, что вот-вот ты приедешь, урод! А теперь делаешь вид, что ничего не помнишь! Скотина! Убил ее! Ты…
Парень понесся прямо на Марата.
Я успела выставить щит, отдавшейся неприятной, но терпимой болью в животе – и Даниил влетел в барьер на полной скорости. Не сдался, попытался пробиться к остолбеневшему Марату, не сводившему взгляд с Печати на моей руке.
– Пусти! Пусти, тварь!
– Так, что тут происходит?! – в комнату вошла Анна Михайловна в сопровождении Стефании. – Что за бардак? Кто это вообще?
– Да если бы я сам знал, – потирая глаз обиженно проговорил Марат. – Заявился ко мне! Горничная пустила, стоило мне только чай попросить. Влетел, начал рассказывать, что его мать ни за что меня не винила, что понимает, что у меня сложная жизнь, что… Ерунду какую-то. И говорил, говорил, заводился… А потом разъярился и душить кинулся, я ничего и сообразить не успел.
Менталистка глубоко вздохнула. Шагнула прямо к моему барьеру и мягким движением коснулась лба все еще сбивающего кулаки о невидимую преграду юноши. Тот вздрогнул – и опустил руки, осоловело моргая.
Анна Михайловна обернулась к Стефании:
– Есть свободная комната?
Горничная кивнула.
– Отлично, отведите, – менталистка, стоило мне убрать щит, тут же подхватила парня за плечо. – Будем считать, что это входит в наши договорённости.
Едва за Даниилом, Стефанией и Анной Михайловной закрылась дверь, как Марат повернулся ко мне:
– Ника, что происходит? Откуда у тебя магия? Где Владимир Алексеевич? Я что, вчера перепил? Или моя дурацкая Печать опять подвела? Что это за тип, откуда он здесь вообще? И…