Связывать людей мне доводилось лишь раз, да и поторопиться стоило, потому я просто завела обоим молодчикам руки за спину и перетянула их же ремнями. По крайней мере, так не нападут, ну или хотя бы не смогут быстро освободиться и подкрасться незаметно. И дубинку, и нож я забрала, и направилась к приоткрытой двери в квартиру.
Слабый-слабый, но все же различимый запах Скверны, примешивающийся к аромату крови и чужой смерти, заставлял морщиться и сжимать покрепче дубинку. Да, пожалуй, будь тут демоны, несло бы куда сильнее, но и находится в жилище Слуги тоже приятного мало.
Небольшая прихожая. Все перевернуто, куртки валяются на вытоптанной ковровой дорожке, обувь – рядом. Словно что-то искали. Или тут была драка, но для нее как-то много вещей на полу. Я закинула отобранное оружие за стоящую в прихожей обувницу, и медленно направилась к приоткрытой двери в какое-то разгромленное помещение.
Ну и хаос... Дверь, ведущую на пустой незастекленный балкон, попросту сняли с петель. Диван вспороли, разбросав обивку, разбили несколько стоявших на полках ваз, вещи из шкафа выбросили на пол, книги разорвали… Из следующей комнаты доносились ругательства и глухой стук.
Я осторожно приблизилась к двери. Видно было плохо, но все же мне удалось различить какого-то весьма мощного на вид лысого парня, методично пролистывавшего стоящие на полке книги – и скидывающего их на пол.
Интересно… Ладно, что стоять? Я рывком распахнула дверь.
Комната как комната. Крови, кстати, нет. Только не заправленная кровать, пара вспоротых подушек, комод, ящики которого вырвали из пазов, а их содержимое разбросали по полу, и почти пустой уже стеллаж с книгами.
– Сивый, ну что? – не оборачиваясь спросил лысый, роняя на пол очередную книгу, – прогнал ту дуру?
– Нет, – усмехнулась я, – скорее даже наоборот.
– Ээээ… – лысый медленно повернулся, затравленно косясь в угол.
Я перехватила его взгляд. В углу стоял длинный металлический прут, который при некоторой сноровке мог бы сойти за тупой меч, наверное. По крайней мере, им можно было бы раздробить колено или проломить череп.
– Не советую. Очень не советую. Иначе закончишь так же, как остальные, – я чуть качнула дубинкой, шагнув ближе к возможной угрозе. Так, чтобы достать в случае чего.
Лысый совету не внял, начал двигаться в угол – и получил по колену. Удар вышел удачным – парень с воем потерял равновесие и рухнул на пол, прямо на книги. Схватился за колено и разразился отборной руганью.
– Заткнись, – посоветовала я, садясь рядом, – или проломлю череп.
Вообще-то, он мне нужен целым и в сознании. Но он-то об этом не знает.
– Вот ты … !
– Еще хочешь? – я качнула дубинкой перед его глазами. – Устрою.
– Ты, мля, кто вообще? На черта приперлась?
– Сначала от тебя хочу услышать ответ на тот же вопрос.
– Ты…
Я ударила. Не слишком сильно, но лысый едва сдержал крик. Дубинка опустилась на ту руку, которой он опирался о стеллаж. Прямо на пальцы.
– Или рассказываешь, или все кости переломаю.
В Анклаве были такие. Мало – но были. Те, с которыми можно нормально говорить только пока они чувствуют себя уязвимыми. Только пока боятся.
– Да мля! Ну фига тебе надо-то?
– Еще раз: кто ты и что тут делаешь?
Лысый попытался что-то еще высказать, но посмотрел на дубинку в моих руках и выплюнул:
– Мерин я, ясно? Ищу тут… бумаги какие-то.
– Какие?
– Не твоего ума…
Я ударила еще раз. Не сильно, но все же неприятно. Теперь по той руке, которой этот милый юноша обхватывал колено.
– Какие бумаги ты ищешь?
– Да не знаю я! Не знаю! Сивый знать должен, у него и спрашивай!
– А что тогда ты знаешь?
– Да ни фига! Сивый мне кое-что предложил. Пойти и подсобить. Ну, мне и Битому предложил, за бабки. Типо в одной хате покопаться и бумажки какие-то вытащить. Ну мы, млин, приперлись. А тут воняет, жмурица эта… Но Сивый уперся, говорит: хотите бабки – делайте, как оговорено. Типо надо искать спрятанные бумаги, и все, что найдем – ему показывать. Все! Мы тут с утра роемся, Битый стоял на стреме. Услышал, что идет кто, ну Сивый и вызвался подсобить, ну, успокоить ненужного. А я ищу вот.
Успокоить? Это так называется?
– И тебя не смутило, что твой друг взял для «общения» с той, кто шел в квартиру, нож?
Мерин скривился.
– Ну а что? Попугать хотел.
– Брешешь. Как сивый мерин и брешешь.
– Я? Да ни в жисть!
Я покачала дубинкой.
– По второму колену получить хочешь?
– Нет! Ну не знаю я, что ты пристала! Сивый, в общем, сказал, что эта жмуринка, она мол одна жила, и если кто к ней придет – то того гасить сразу, не друзья они нам. Я от такого расклада сразу в отказ пошел. Барахло искать – одно, а убивать – другое. Я не мокрушник!
Да. Просто кретин. И что вообще мне с ним делать?..
– Сивый – это который? Как выглядел?
– Ну… У него шрам на щеке, вот.
Был такой, да. Любитель ножей.
– Слушай, ты… Не знаю, кароче, кто ты вообще – но я в чужие разборки не лезу, ага? Сивый там мутит свои дела со всякими из «Подполья», но я-то не при делах, я даже не хожу туда! Не знаю, что за дерьмо, но клянусь – я не в курсах! И жмуриху я не трогал! Не нужно мне ничего, я валю!
На ноги он поднялся, пусть и сжав зубы.
– Я валю! Все, я не при делах! Клянусь! Я пошел! – лысый, не сводя с меня взгляда, начал, припадая на одну ногу, двигаться по стенке к выходу из комнаты.
Можно его остановить… Но что это мне даст? Можно дальше бить в надежде, что он что-то еще расскажет… Но зачем? Мне нужен скорее этот «Сивый». Какие бумаги он искал? Те, которые Марфа должна была похитить из моего дома? Или эту троицу вообще кто-то другой нанял, а хозяйка жилища со своими роботами приходила не только ко мне?..
Пока я раздумывала, лысый шустро дохромал до выхода из квартиры.
Я следовала за ним – больше из любопытства, на самом деле. Лысый не то чувствовал мой взгляд, не то просто хотел только свалить, но добрался до прохода к лифту – и уже спустя минуту послышалось гудение и кабина ушла вниз.
Он свое получил.
Ладно, чуть позже попробую привести в чувство Сивого, а пока нужно выяснить ответ на один, собственно, важный вопрос: где сама Марфа?
Запах Скверны-то никуда не исчез…
Из прихожей можно было зайти в еще одну дверь или пройти вперед по небольшому коридору. Я выбрала второе – и оказалась на разгромленной кухне. Из настенных шкафов выбросили все содержимое, открыли духовку, перетрясли кастрюли, даже мусорное ведро перевернули…
Но если не считать беспорядка – просто кухня, причем кухня, в которой и ремонт-то толком не доделали. И – никаких следов крови.
Единственное, что тут не тронули грабители – так это новый вместительный холодильник. Холодильник, от которого шел слабый-слабый, но до боли знакомый запах.
Я, переступая через битые тарелки и рассыпанные пакеты с крупой, добралась до хранилища продуктов и заглянула внутрь. Холодильник как холодильник – овощи, просроченное масло, кусок шоколадки, кастрюля с супом. Открыла морозильную камеру – и едва сдержала позыв расстаться с завтраком. Демоны – демонами, но как-то все равно не ожидаешь увидеть пустые, затянутые черной поволокой глаза дохлой собаки на вроде бы вполне нормальной кухне.
Я выдвинула второй контейнер – оттуда пялилась помершая белка и пара ворон. Причем вороны-то интересные… Несмотря на холод одна из них вполне себе глазами-то моргала.
Вот же!
Я привычным Кулаком выбросила из мира мелкого демона-Наблюдателя. Этот почти не сопротивлялся, все же сидение в холодильнике ему на пользу явно не пошло. Запах Скверны ослаб, но не исчез. Значит, дело не в... этом.
В ту дверь, которая вела из прихожей в еще необследованную комнату, я заходила с тяжелым предчувствием. Источник запаха явно находился там.
В подъезде лифт, кажется, поехал наверх. Мерин решил вернутся?.. Ладно, если вернется – получит еще раз.
За дверью оказалась ванная комната. Тут на полу, прислонившись к стиральной машине, полусидела женщина, кровь из перерезанного горла которой забрызгала все. Стены, пол, стиральная машина, кажется, даже потолок – все это было в красных каплях. Пустые глаза смотрели в никуда, а на лице женщины застыло выражение ужаса. Не испуга, не усталости, а ужаса. Рядом валялось перепачканное в крови лезвие.
Я шагнула ближе и села около погибшей. Развернула к себе ее руку…
Да, как есть – метка. И на втором запястье – такая же. И на груди – тоже. И…
Пока я думала, как передвинуть тело так, чтобы осмотреть основание шеи и при этом не испачкаться с ног до головы, до уха донесся скрежет раздвигающихся металлических дверей.
Лифт. Лифт, приехавший на этот этаж!
Я шагнула к двери, порадовавшись, что ее хотя бы прикрыла, и повернула ключ в замке.
Послышались взволнованные голоса. Я выглянула в глазок и поняла, что кто-то включил на площадке свет, и теперь около бессознательных бандитов стояли двое трибунальщиков в форме, похожей на ту, в которой ко мне приходил Голицын.
Твою же!
Как бы то ни было, если меня найдут прямо здесь – вопросов будет много. И что дальше – рассказывать про роботов в поместье? Про демонов? Владимировна же вроде как нападала уже в прошлом на эту Марфу… Запихнут еще куда-нибудь до выяснения, а там эта свадьба еще дурацкая, которую нужно отменить, ремонт, вот это все…
Полицейские начали стучать в двери. Ладно хоть начали с крайней, не с этой… Так, прятаться тут негде – ни в гостиной, ни в зале ничего целого нет, да и – если найдут?
Постучали в одну дверь, крикнули: «Откройте, полиция!», не дождались ответа и… Отправились стучать в следующую.
Выходит, в квартиру они не заходят почему-то. Ладно, оно и к лучшему.
Я вернулась в ванную. Была там одна вещь, которую стоило осмотреть.
Около того места у стиральной машины, где стояла корзина для белья, потеки крови были уж больно правильной формы и казались словно бы въевшимися в кафель. Ну-ка… Я переставила корзину – и под ней обнаружился ритуальный рисунок. Именно от него шел запах Скверны. Здесь кровавые линии уже въелись в кафель, въелись в мироздание – и Врата были приоткрыты даже сейчас. Не распахнуты, нет… Но приоткрыты. Совсем чуть-чуть, но даже это – тревожный знак.