Всполох сил вздернул Голицына на ноги – и отбросил в соседний стеллаж. И в еще один. И в стену, давя, вжимая…
– Ника! Ника, успокойтесь! Давайте поговорим! – последнее трибунальщик уже прохрипел – его щит под давлением энергии дома лопнул, и призванная мной сила начала сдавливать ребра. – Прошу!
– Нет, ты конечно можешь его убить, – подал голос Ловец, перебравшийся на разбитый стеллаж, – а старик позаботится о теле. Но за ним придут другие, и другие, а потом дом возьмут штурмом, и…
Я рыкнула, глубоко вздохнула – и уняла разбушевавшееся Сердце, развеивая его энергию. Вспышка ярости прогорела, но злость осталась.
– Прошу меня простить, – Голицын, тяжело дыша, отошел от стены, пытаясь отряхнуть китель от осколков сервиза, – за это… недоразумение.
– Думаю, наш разговор окончен.
Злость никуда не делась.
– Подождите! – Голицын быстро достал из наплечной сумки платок, перемазанный чем-то черным, и торопливо заговорил: – Я объяснюсь! Антиповой приказали покончить с собой, но не удалось установить – это был ментальный приказ или случай одержимости. Она явно зналась с Другими – мы нашли на теле облегчающие связь с ними метки, которые позволяют Аспектам легче отыскивать нужного человека. А у вас в первую встречу я взял образец вещества, которое является кровью, по составу сходной с кровью измененных Аспектами животных. Предположу, что в этой крови тогда была и ваша одежда. Если во время Призыва что-то пошло не так, часто приходится уничтожать вышедшего из подчинения носителя Аспекта. Я хотел убедиться в том, что был не прав, но не предположил, что вы… так резко отреагируете.
– Вы обвинили меня в открытии Врат! Приближении конца мира!
Голицын глубоко вздохнул.
– Некоторые вещи… Вызывают мое опасение. Я рад, что вы ненавидите демонов, а не пользуетесь ими. И потому у меня есть к вам предложение: полиция забудет о том, что вы можете хоть как-то быть связанной с Антиповой, а вы поможете очистить от Других одно… помещение. Если, разумеется, отец рассказал вам, как это делать.
– А что – штатные экзорцисты закончилась?
Голицын скривился.
– Тех, кто действительно знает, что делать с Другими, в Москве немного. А тех, кто, скажем так, ни в чем не заинтересован – еще меньше. Вы, я уверен, не хотите сейчас тратить время на объяснения с полицией, не хотите быть арестованной, не хотите ходить на допросы. Не думаю, что у вас нет дел, которые нужно сделать. А так я предлагаю вам один короткий визит в одно помещение – и полную свободу от всякого преследования. Слово Голицына и дворянина. Если сомневаетесь – могу оформить как сотрудничество со следствием, у меня весьма большие полномочия.
Вот же гад… Впрочем, если речь идет о демоне, то его все равно надо выкинуть куда подальше.
– Я помогу. А вы расскажете, кто нанял воров.
Голицын задумался – и кивнул.
– И – завтра.
Голицын вновь кивнул и уточнил:
– Возможно даже через один или два дня. Мне нужно получить ключи от… помещения.
– И вы расскажете, кто убил Марфу.
Тут трибунальщик развел руками.
– Если выясню.
Ладно, и то неплохо…
В холле раздался топот.
– Господин, подождите! – голос Стефании.
Дверь распахнулась, и в столовую ворвался Марат, сжимавший в руках тяжелую трость. Вид у родственника был весьма решительный.
– Ты! Что ты сделал с моей племянницей?!
– Ничего, – Голицын вновь скупо улыбнулся и выудил из волос осколок стекла. – Только немного разозлил.
Марат выдохнул, осматривая разрушенные стеллажи и разбитую посуду.
– Владимиру эти тарелки никогда не нравились… – пробормотал он.
Глава 20
– Ника, ты уверена, что вчерашнее происшествие никак не связано… – Георг многозначительно оглядел столовую, которая благодаря усилиям Стефании и Марата избавилась от стеллажей и битой посуды, и теперь выглядела почти пустой. Немного осколков по углам не в счет.
– Разумеется! – вышло резче, чем хотелось бы.
Голицын вчера ушел сразу после всех извинений и разбирательств. Я решила успокоиться, поднялась к себе... И под начавшийся дождь уснула, проспав завтрак и встав только к обеду.
В итоге почти ничего из того, что хотела, толком не успела, а теперь вот Георг приступил к расспросам. Приехал его «специалист», который на вид внушал еще меньше доверия, чем сам целитель. Матвей Васильевич Нетан, высокий, худой, опиравшийся на трость старик с бегающим взглядом запавших глаз, производил не лучшее впечатление.
– Не стоит нервничать, – подал голос этот «субъект». – Это ни к чему.
– Наше общение с Голицыным не имеет отношения к Нитям, – парировала я, – и расспрашивать о нем сейчас – значит тратить и так недостающее время.
– Как минимум дважды управление было задействовано в его присутствии, – Матвей Васильевич старался не встречаться со мной взглядом, – это может быть важным. Вы хотите понять, кто держит контроль, но для этого мне нужно знать все факторы. Управление может быть завязано на присутствие рядом конкретного лица, группы лиц, лица определенного пола или возраста, лица, находящегося в определенном эмоциональном состоянии…
– Ладно, ладно! Я поняла. Но все же вы не там ищите. Голицын обвинил меня в крайне… неблаговидном поступке. Бездоказательно. И моя реакция была вполне искренней.
Матвей Васильевич что-то черкнул у себя в блокноте.
– Я понимаю, что тема неприятная, – Георг отступать не намеревался, – но все же…
Под моим мрачным взглядом старик осекся.
– Госпожа Ланская, – Матвей Васильевич теперь смотрел в точку куда-то над моим плечом, – «Нити Марионетки» опасны в том числе и тем, что невероятно сложно, почти невозможно, я бы сказал, быстро выяснить все заключенные в них команды. Именно поэтому того, на ком обнаружат эти чары, должен быть как можно быстрее изолирован. «Нити» потенциально способны спровоцировать потерю контроля над собой и последующее нанесение кому-либо тяжкого вреда здоровью. И чем более полной информацией о происходящем я буду обладать, тем с наибольшей долей вероятности смогу сказать, на кого настроено управление и по каким блокам идет реакция.
– Я вам уже все рассказала – во-первых. А во-вторых – не надо меня шантажировать изоляцией.
– Ника, перестань, – влез Георг, – Матвей тут по моей просьбе, он вреда не причинит и никого шантажировать не собирается.
Я многозначительно подняла бровь.
Старики переглянулись.
– Ты не сказал ей? – со вздохом поинтересовался Матвей Васильевич.
– О чем? – вмешалась я. – Георг!
– Некогда я сам оказался подвешен на Нити, – с неохотой пояснил визитер, – и, в отличие от вас, не смог сопротивляться управлению. Та история побудила меня помогать в подобных случаях. За плату, разумеется, но не запредельную. Двадцать тысяч – и я выясню личности контролеров. К тому же, если вы получите описание команд, то я смогу распутать Нити. Полностью. Без дополнительной стоимости. И я не намерен предавать огласке ваш случай.
– Я бы не стал приглашать Матвея, если бы не был в нем уверен, – подал голос Георг, – я мало знаю об этих чарах, но нам точно нужен полный список команд, и чем быстрее – тем лучше. Если, разумеется, ты не хочешь иметь дело с коллегами Голицына или кем-то похуже в самое ближайшее время.
– К чему ты клонишь?
– Я поднял кое-какие знакомства, – поморщился старик, – сделал пару звонков, когда увидел Хорошилова с полицейским. Хотел понять, как о случившемся стало известно, ведь Марат не хотел огласки, а Стеф точно не стала бы подавать заявления в полиции. Вчера вечером встретился кое с кем, посидели… В общем, по, можно сказать, агентурным данным, анонимный донос был или от твоего жениха, или от кого-то из его семьи.
– Он мне не жених. Даже не представляю, как ту помолвку вообще заключили.
– Возможно, я смогу найти ответ на этот вопрос, – откликнулся Матвей Васильевич, – если вы позволите, конечно.
А это мысль, кстати… От Марата толку никакого. Да, именно он «настойчиво попросил» у Георга нужные для наложения Нитей препараты, а общавшийся с бутылкой алхимик даже не задумался о том, чтобы выяснить, зачем они ему понадобились. Но, увы, «родственничек» теперь ничего не помнил, а, значит, надо что-то соображать без него.
Кстати, насчет родственников…
– Тридцать тысяч – и вы осмотрите моего дядю на предмет тех же самых Нитей.
– Есть основания полагать, что чары были наложены и на него тоже?
– Пока – нет, но лучше перестраховаться. К тому же – с исчезновением воспоминаний Нити ведь не спадают?
Матвей Васильевич покачал головой.
– Тогда тем более. Георг?
Старик кивнул и поднялся со стула.
– Пойдем, Матвей. Ника права, надо проверить и Марата тоже. Если в окружении завелся паук, то непонятно, до кого он дотянулся.
Визитер после короткого колебания тоже поднялся с места.
– Ведите. Установить наличие Нитей непросто, но возможно, и с двумя случаями, как ни парадоксально, работать проще. Можно искать контролеров разом при перекрестном анализе.
Маги вышли из столовой. Я собиралась понаблюдать за процедурой перед тем, как самой соглашаться на этот магический осмотр, но у вселенной явно были другие планы. В кармане завибрировал смартфон.
Строитель, над чьей сметой я просидела половину сегодняшнего утра, но все-таки отправила подверждение на часть работ, писал, что вызвал к особняку доставку стройматериалов, но сам с бригадой задерживается, и просил встретить водителя и грузчиков.
– Ловец, передай Георгу, чтобы без меня все делали, – попросила я «белку».
– У меня имя есть, – фамильяр тут же материализовался на столе, – вообще-то.
– И что оно значит?
Белка пожала плечами.
– Понятия не имею. Но у каждого должно же быть имя? Вы, люди, так считаете.
– Передай, – надавила я и направилась в холл.
Интересно, а в этом мире есть какие-то средства передвижения кроме автомобилей? Ходить каждый раз к воротам пешком – та еще морока, надо признать. Но и открывать их, не видя визитеров, не хотелось.