Я поймала взгляд князя и благодарно кивнула. Он-то знал, откуда эти навыки. Впрочем…
– Думаю, я могу, в теории, попробовать показать, как и что делаю. Но это работа не на один день, да и я не в лучшей, пока, форме. И, что важнее – мне надо отделаться от этой идиотской свадьбы, пока не поздно.
– Могу ли я попросить… – начал было Нетан и осекся.
– Покажу. Просто не сейчас.
– Я думаю, господа Голицын и Шуйский не откажутся узнать об особенностях «Нитей» и тем, что нужно, чтобы их снять, – чуть подрагивающим голосом продолжил Нетан, – коль их установили на госпожу Ланскую без согласия, то, боюсь, Виноградов действительно мог или сделать то же самое с кем-то из других конкурентов Хорошиловых, или обучить этим чарам кого-то еще. Его нужно остановить, и быстро.
– На него повесили ментальный замок, – нахмурился Голицын. – Если я помню ту историю.
– Взломать его для менталиста – сложно, но посильно, – вмешался Шуйский, – рассказывайте. Если вы пойдете против Виноградова, то нужно действовать сообща, иначе он выкрутится, как выкрутился уже на комиссии. Александр Витальевич?
– Да, разумеется, я помогу, – вернул себе спокойный вид Голицын. – Какой план?
Что ж, придется рассказывать. Впрочем – за тем и звала. Если все пройдет гладко, то с поддержкой этих двоих удастся прищучить и любителя копаться в чужих мозгах, и моего женишка, и всех этих «сторонников прогресса». Никто обиженным не уйдет.
Хватит и одного мира, который сожрали демоны. Более чем хватит.
Глава 24
– Западло с таким, как я, даже чая выпить, да?
Я едва не подавилась воздухом. Судя по лицу Оберихина-старшего, полноватого и уставшего от жизни субъекта, он чего-то подобного от сына ждал.
Даже не знаю, что меня удивляло больше: то, что разноцветноволосый Дмитрий Оберихин оказался сыном человека, владеющего домом едва ли сильно меньше моего, то, что его отец безропотно согласился на эту авантюру, или то, что в доме Оберихиных были комнаты, происходящее в которых можно было услышать из кабинета главы рода.
– Зря мы это затеяли, – пробормотал Нетан, вслушиваясь в возражения Виноградова, – Антон не дурак, он на это не купится. Возьмет образец чая, и…
– Кароч, я понял: вы мне помогать не хотите. Как и все остальные. Не уважаете меня. Вот и идите себе! Никаких амулетов я снимать не стану, и не просите! – разошелся Дмитрий.
Нетан страдальчески поморщился.
А план-то ведь был неплох: Оберихин-старший пригласил к себе домой Виноградова, обратившись в клинику именно к нему как к «специалисту, готовому работать с самыми щекотливыми случаями»; Дмитрий без энтузиазма, но согласился подыграть и заставить менталиста выпить с ним чай; Голицын ждал, когда из дома поступит сигнал о вызове наряда…
Но увы, с чаем не срасталось. Его пить Виноградов отказывался категорически, а настойчивость Дмитрия скоро станет заметной…
– Думаю, пора нам вмешаться, – я поднялась со стула.
Кабинет хозяина дома позволял услышать происходящее в части комнат, и теперь словно бы из ниоткуда уже знакомый голос менталиста уговаривал младшего Оберихина дать себя осмотреть, а потом уже и чай, и все остальное.
– Катитесь! – перебил Дмитрий Виноградова.
Я ругнулась. Ладно, есть еще план «Б», менее законный…
– Подождите, – подал голос Оберихин-старший, – он дожмет. Всегда добивается своего. Вот увидите.
Ну увидеть-то я вряд ли увижу…
– Дмитрий, давайте будем взрослыми людьми. Вам нужна помощь…
– Мне не нужна помощь от того, кто брезгует даже из одного чайника со мной пить, ясно? Я вам отвратителен!
– С чего вы это решили?
– Да потому что вы не хотите выполнять даже простую просьбу! – в голосе Дмитрия прорезались плаксивые нотки. – Прям как отец Ани… Он даже за стол со мной не сел! Потому что я для вас – второй сорт! Для всех вас, магов!
– Дмитрий, наличие или отсутствие Печатей не делит людей на хороших и плохих, – с бесконечным терпением отозвался Виноградов. – И…
– И – это тупо слова! Я тоже могу втереть любую дичь – и что? А по факту – вот оно ваше отношение! Вот оно!
Бульканье наливаемого напитка.
– Вот – это не отрава, я сам пил. А вам – вам западло! Как и всем! Я думал, что отец правда кого-то стоящего найдет, что вы от всех отличаетесь, а вы…
Тяжелый вздох.
– Если я присоединюсь к чаепитию – ты позволишь себя осмотреть?
– Залезть в голову? – неуверенно отозвался Дмитрий.
– Можно и так сказать. Но я не увижу там ничего лишнего, лишь помогу.
– Валяйте. Если вам не западло со мной дела иметь и разделить хлеб и воду. Хлеба не подали, воды тоже – вот чай. Или катитесь к свои одаренным пациентам и общайтесь с ними на свои мажеские темы!
Еще один тяжелый вздох. Вновь бульканье жидкости, движение кружки по блюдцу…
– Матвей Васильевич, – я обернулась к Нетану, – а когда там этот развязыватель языка начинает действовать?
– Спустя примерно две минуты после применения, – с готовностью отозвался старый маг.
– Ладно, вы, выходит, не такая гнида, как казались. Ладно, чай попили – пора и делом заняться.
Надо же – этот Дмитрий кодовую фразу все-таки запомнил. И правда – дожал ведь…
– Вперед! – Оберихин-старший с немалой для его комплекции скоростью вскочил из-за стола и вылетел за дверь.
Нетан, сжав кулаки, последовал за хозяином дома. Я отстала, неспособная пока двигаться столь же быстро. По заверению Георга – из-за того, что часть каких-то там ресурсов организм оттянул на заживление руки.
Нужная дверь находилась, как назло, в другом крыле, да еще и в конце длинного коридора, последнюю половину которого я преодолевала под ругань:
– Ты меня никогда не уважал!
– А ты считаешь меня неразумным ребенком!
– Ты и есть ребенок, Дмитрий! Что это за истерики с этим чаем?!
– Истерики? Ты сам попросил!
Ну вот надо этому Дмитрию ляпнуть что не нужно!
– О чем попросил? Вести себя нормально? – нашелся Оберихин старший.
– Нет, о…
– Что тут происходит? – Нетан явно понял, что пора спасать положение. – О, а ваш гость…
– Хватит! – это уже Виноградов. – Я немедленно ухожу.
– Антон Максимович, мы с вами не закончили…
– Закончили, – по астралу пронеслась слабая вспышка энергии. – Я ухожу.
– Вы посмели применить ментальное внушение?! – гнев в голосе Оберихина был вполне настоящим.
– А вы опоили меня неизвестно чем!
Ну почему это неизвестно?..
Я дошла до нужной двери и разом включила и запись звука на смартфоне, и записывающий амулет, который раздобыл Шуйский, и амулет-передатчик, настроенный на Голицына. Хоть какая-то из этих записей да пригодится.
Дверь отворилась, выпуская хозяина дома с мрачным и каким-то поникшим сыном. Наверняка не обошлось без магии или артефакта – смотрел Оберихин-младший куда-то в никуда, да и в целом выглядел пожевано.
Виноградов хотел было выйти следом, но я не дала, перегородив дорогу.
– Есть разговор, Антон Максимович. Как со специалистом, знаете ли.
– Я вам ничего не скажу! Вы что-то использовали, что-то запрещенное! Это вам с рук не сойдет!
Я улыбнулась и попросила:
– Вернитесь в комнату, Антон Максимович. Я хочу с вами поговорить. С разрешения хозяина дома.
– А я с вами – нет!
А ведь он искренен. Георг клялся и божился, что с этим зельем даже менталисту сложно будет удержаться от того, чтобы честно отвечать на прямые вопросы.
– А придется. Я хочу, чтобы вы рассказали про Нити Марионетки. Те самые, которые на меня поставили. А вы использовали эти чары на мне, не так ли?
Виноградов замер. Замер, плотно сжав губы. Видно было, как он борется с собственным телом, с собственным разумом, пытаясь промолчать тогда, когда хотел говорить.
– Отвечайте на вопрос! – надавила я. – Сейчас же!
Виноградов дернулся всем телом… А потом поймал мой взгляд. На мгновение, но этого хватило.
Страх сковал тело. Липкий ужас, появившийся из ниоткуда и вцепившийся когтями в разум.
Темная ночь, ни единого источника света – и демоны, демоны повсюду. Блестящие клыки совсем рядом. Черное ничто, так похожее на меня силуэтом.
Я падаю – и нет никакой опоры.
Запах Скверны, касающийся ноздрей…
Реальный запах. Реальный!
Виноградов, только что отпихнувший меня в сторону, уже удалялся по коридору. И вместе с ним – удалялся и запах.
Проклятие!
Тело почти не подчинялось, по спине тек холодный пот, и, казалось, совсем двигались чудовища – только руку протяни…
Но ярость сильнее страха и наваждений. Ярость – и ненависть.
Я выбросила на пути Виноградова физический щит. Менталист этого явно не ждал – и с треском влетел в преграду. Щит лопнул, но я поставила новый быстрее, чем Виноградов успел вскочить на ноги.
– Отвечай на вопрос, – вышло слабо. Жалко даже…
Ужас, леденящий ужас, заставлявший сердце биться у горла, не исчез, стоило мне сделать шаг. Еще один шаг, еще…
Чем бы это ни было – артефактный щит на разуме не помогал. Не помогал и тот, который с трудом, но поставила я сама. Страх был внутри, он жил во мне.
На волю вырвался тот самый трус, который боится темноты, боится битв, желает сидеть в углу и не поднимать головы. Трус, который всегда был частью меня. Тот трус, что вжимает голову в плечи при виде молнии и готов упасть на колени перед любым врагом.
Я заставила себя сделать еще один шаг. Еще один…
Но дальше идти не смогла. Одежда промокла от пота, сердце билось о ребра и никак не удавалось вдохнуть достаточно воздуха.
– Отвечай на вопрос, Антон, – раздался позади меня полный холодной силы голос Матвея Васильевича. – Ты использовал «Нити Марионетки» на Нике Ланской? Да или нет? Отвечай!
Раздался рык. Менталист навалился на мой щит, перегородивший проход.