– Да ответ, в целом, простой: кто-то, скорее всего, не в одиночку, призвал Истиннорожденного, а этот Виноградов заключил с ним договор, – я чуть пожала плечами, – вот и вся история. Менталист принял Скверну в себя, но, видать, это случилось совсем недавно. И когда Виноградов не сдержал эмоции, демоническая энергия хлынула в тело – и результат вы сами видели.
Нетан кивнул.
– Я… В теории понимаю, что тут явно замешаны Аспекты. Но с точки зрения науки… Я хотел бы понять, что это, и как вам удалось с этим справиться. Разумеется, после того, как сниму Нити.
Я задумалась. Не хотелось решать вот прямо сейчас, но ведь откажу – не факт, что еще раз предложит. Знаю таких, были и среди Книжников Анклава – понимающие, как и что в мире устроено, и не понимающие, как устроены люди и как с ними говорить.
– Стеф нужен кто-то, кто ее нормально обучит, – как бы между делом бросил Георг, – я – не Видящий. У тебя, Ника, может и есть потенциал, но даже если ты возьмешь и откроешь эту Печать, и не выгоришь сразу, то все равно не хватит опыта, чтобы объяснить, куда и как смотреть.
– Я готов, – отозвался Матвей Васильевич, – у меня более чем достаточно свободного времени и… Немного других обязательств.
– К тому же, – продолжил гнуть свое Георг, – если ты продолжишь получать травмы в таких количествах, то мне помощь еще одного целителя точно пригодится.
– Я в большей степени исследователь…
– Не прибедняйся, – перебил приятеля Георг. – Я знаю твои возможности.
– Думаю, вам, Матвей Васильевич, в любом случае стоит подумать о собственной защите, – в столовую зашел Голицын. – И остаться в родовом поместье Ланских – не самый плохой вариант.
– Что случилось?
Трибунальщик сел за стол, попутно одарив меня сложночитаемым взглядом.
– На дом Оберихина напали. Что-то, похожее на те доспехи, которые вы уничтожили на складе, только меньше, в рост человека, и проворнее.
Я не сдержала ругательств.
– Человек пришел вместе с таким вот, одетым в плащ, субъектом. Представился посыльным, подождал, пока дворецкий откроет дверь, и… – Голицын развел руками. – Теперь Оберихин ищет нового дворецкого и ругается попеременно на нас, на нападавших и на сына.
– Он не пострадал? – уточнила я.
– Ранен, но «извел поганую жестянку на металлолом», как сам выразился.
– Быстро работают.
– Быстро. Думаю, у Виноградова были какие-то маячки или способы связи, – поделился догадкой севший на ближайший стул Голицын, – да и он, как менталист, мог связаться с теми, кто сделал его… тем, кем сделал, напрямую.
– Не с тем, кто его таким сделал, а с тем, кто этого «делателя» вызвал. Надо найти тех, кто способен призвать Истиннорожденого.
Так как минимум новых Слуг больше не появится.
– Кого?
Я повторила короткую лекцию о том, как становятся Высшими.
– Значит, это не личная инициатива Виноградова? – уточнил трибунальщик.
– Шансы на это близки к нулю.
– Ясно. А я думал – почему часть ментальных блоков на Хорошилове настолько жесткие… Повезло еще, что из-за них не стали закрывать информацию о «Нитях».
Я криво улыбнулась. Повезло, да… Собственно, за мой не самый длительный допрос – на нормальное поддержание «ауры ужаса» сил не хватило – ответил «женишок» от силы на десяток вопросов. Это Марат, видимо потому что был Ланским, начал говорить то, что вызвало активацию стирания воспоминаний, а вот Олег Хорошилов бледнел, дрожал, заикался, но мямлил лишь «не могу сказать» и «ответ меня убьет».
Блондин ничего не сказал ни про то, как стал Высшим его родственник, ни про то, по чьей прихоти Марат лишился воспоминаний, ни про то, кто нанял громил, искавших записи Владимира Ланского в доме покойной Марфы. Сказал лишь, что знал, что Марфа мертва. Уверял, что сам никого не посылал и с демонами дел не имел… Ну и рассказал прекрасную сказку про то, как задолжавший «важным людям» Марат Ланской обратился к своему старому другу и пожаловался на то, что долг, собственно, платить нечем и на то, что «эта мелкая выскочка ничего не дала, а проценты капают». Выскочка – Владимировна, видимо… Тогда, по словам Хорошилова, они и придумали план: Марат убеждает меня, то есть Владимировну, что брак с его красивым холостым другом – то, что нужно ей и роду. Брак заключается с переходом жены в род мужа – как я поняла, Владимировна не то чтобы разбиралась в тонкостях подписанного контракта – и Марат получает поместье, а сам Хорошилов – доступ к «редким записям известного человека». Что именно ему в этих записях понадобилось, кстати, так и не сказал…
Так или иначе, изначальный план потерпел крах: Владимировне блондин не пришелся по душе, да и уезжать из отчего дома она не планировала. На Марата давили – хотела бы я знать, кто – и в итоге Олег, «чтобы помочь другу», предложил куда менее законный и чуть более надежный вариант: Нити. Кто именно надоумил его обратиться к Виноградову и как удалось уговорить менталиста, Хорошилов не сознался, увы.
Новый план сработал. Марат забрал у вечно пьющего Георга нужные препараты «для важной цели», на Владимировну повесили Нити, решив не мелочиться и поставить контролерами и Олега, и его сестру, и родителей. Почему – блондин так толком и не ответил, отделавшись отговорками про то, что «менталист меня сдал и пришлось им все рассказать».
Вот и вся история. После «Нитей» Владимировна, согласившись на брак и подписав предварительные помолвочные документы, вдруг пошла на попятную – и вроде как Марат предложил идею с «временной недееспособностью» и заодно избавлением от Марфы, с которой у него была случайная, но продуктивная связь…
В общем, Хорошилов все валил на моего родственника и вроде как оставался почти не при делах.
– Послушайте, Ника, – Голицын поймал мой взгляд, – важно, чтобы вы ответили честно. Потому что мне в любом случае надо будет совершать… разные бюрократические действия. Вы действительно убили Аскольда Хорошилова?
Я хмыкнула.
– А вы думаете, что дедушка этого Олега мог провести три года, а именно столько в кабинет даже Марат Ланской не заходил, в подвале без воды и еды?
Голицын задумался. Посмотрел на Георга, на Нетана…
– По мнению господ целителей – реально ли столько времени поддерживать какой-нибудь аналог гибернации?
– Без внешней подпитки – едва ли, – первым отозвался Георг.
– Исключено, – поддержал его Нетан, – три года – слишком большой срок. К тому же – если бы речь шла о представителе рода Ланских, то, теоретически, может быть удалось продержаться за счет поддержки от Сосредоточия магии, хотя оно при этом, скорее всего, истощилось бы. Но чтобы кто-то из другого рода… Нет. Все же поместье – место силы лишь для рода и его вассалов, мы же не о храме каком-нибудь индийском говорим.
Голицын кивнул и спросил, продолжив смотреть на меня:
– Но вы спрашивали у Хорошилова, как его дед стал Высшим. Откуда взял силу.
– Хотела запугать, – соврала я, – если Виноградов связан с демонами, то и этот Олег наверняка тоже. В нем самом нет Скверны, но не значит, что его семья чистенькая.
Трибунальщик улыбнулся одними губами.
– А эти самые Аспекты, Ника, способны прожить три года без воды и еды?
– Нет.
Сами Аспекты без носителя – нет.
Голицын переплел пальцы.
– Хорошо. Допустим, вы не врете. Тогда еще вопрос: этот Виноградов и то, во что он превратился, Высший… Это – Аспект? Или что-то иное?
Умный он…
– Иное. Высший – это Высший. Человек, продавшийся Скверне. Низший – труп, который занял демон. Ну или вот их тут в машины запихивают… Нулевой – энергетическая форма с редкими физическими проявлениями. А Высший… Они все были людьми, и все поддались Перерождению добровольно. Как Виноградов.
– И Высший мог бы прожить три года без воды и еды?
– Мог, – тут не было смысла скрывать правду.
Местным надо понимать, что могут Высшие и насколько они опасны. Надо. Судя по всему, в этом мире Слуги и то, во что они Перерождались, было в новинку.
Чудо, что удалось отправить Виноградова на тот свет. Он был слаб, явно неопытен в обращении с энергией Скверны, поддался эмоциям и не сумел справиться с демонической силой. Ну и хорошо, что у Оберихина было ружье с пулями из этого мананита, который хорошо справлялся со всем защищенным магически.
– Ясно, – Голицын поднялся с места. – Я понял ситуацию. С признанием Олега Хорошилова и покойного Антона Виноградова опека будет приостановлена в любом случае, вне зависимости от того, что потом установит следствие. Отдохните, Ника. Я дам знать, как только выясню что-то новое.
Трибунальщик кивнул Георгу с Нетаном и направился в холл, куда по доносившимся для меня фразам, вывели Олега.
– О, Александр Витальевич, хорошо, что вы тут, – раздался голос Шуйского, – идемте. И вы, Максим Леонидович, тоже.
Мгновение – и в столовую зашел князь вместе с вернувшимся Голицыным и старшим из приехавших с Хорошиловым законников.
– Ника Владимировна, – Шуйский оглядел меня с ног до головы и покачал головой. – Паршиво, честно говоря, выглядите. Но, тем не менее, прошу вас позволить мне небольшую проверку. А то ваш «жених» утверждает, что вы ему внушили все сказанное.
Быстро же блондинчик успокоился…
– Он говорил все от чистого сердца.
– Это ваш «допрос» – одно издевательство! – подал голос законник. – И прежде, чем начать разбирательство, я должен убедиться, что у вас не было возможностей что-либо ему внушить или иным способом повлиять на данные показания.
– Он рассказал сам. Испугался того, что я поняла все о «Нитях», и рассказал.
– В таком случае – необходима проверка энергетики. Для установления ваших возможностей. И ментальная проверка, и…
Шуйский покачал головой.
– Первой хватит, и я проведу ее на месте. Остальное – по решению суда. Госпожа Ланская не в том состоянии, чтобы куда-то ехать, да и после многократных попыток контроля с помощью «Нитей» и происшествия с Виноградовым ей противопоказаны ментальные вмешательства в ближайшее время.