– Но…
– Вы хотите оставить девушку ментальным инвалидом? Нет? Тогда я при вас проверю Печати, коль вы не доверяете стандартным артефактам, а остальное после судебной санкции и новых допросов человека, использовавшего «Нить Марионетки» для контроля будущей жены.
– Марат Ланской…
– Уже понес часть наказания. Но, уверен, вы сумеете выяснить степень его причастности ко всему произошедшему. Однако пока стоит начать с того, кто хотя бы помнит, что и когда делал.
Я не сдержала ухмылки. Ладно хоть все равно из-за полотенца не видно… А этому Шуйскому я явно нужна, весьма или весьма. Ну или Хорошиловым он давно хотел нагадить, а тут случай подвернулся…
– Итак – проверка? Или мы покидаем поместье и даем, наконец, девушке отдохнуть? Разумеется, если вы сомневаетесь в моей компетентности как ведущего энергета лечебницы Горчаковой, то я могу пригласить кого-то из своих коллег. Но – уже завтра, сейчас госпоже Ланской явно нужен покой.
Спорить с ним желания не было. Редкий случай, на самом деле…
Законник в восторг от постановки вопроса не пришел, но все же кивнул.
– Если вы оформите все необходимое, то делайте сейчас.
– Оформлю, не беспокойтесь. Ника, сядьте, пожалуйста, ровно и положите руки на стол так, чтобы была видна тыльная сторона кистей.
Надеюсь, он ничего не найдет…
– Того, что могло бы помешать арестовать того недалекого – нет, – откликнулся Ловец, как-то незаметно вернувшийся в столовую, – но потенциал твой увидит.
Это плохо?
– Я в людях не разбираюсь.
Вот уж спасибо…
– Я, вообще-то, тебе помог.
Спасибо.
Я нехотя размотала повязку на руке и выпрямилась так, как просил князь. Шуйский придвинул стул и сел рядом, негромко сказав:
– Процедура не принесет боли. Мне нет нужды выяснить, действительно ли проявленная какая-то из Печатей, вы их едва ли захотите подделывать. Если хотите, то можете попросить удалиться… Остальных. Кроме представителей закона. Впрочем, без Проявителей они все равно ничего не увидят, так что…
– Не думаю, что тут в чем-то есть великий секрет, пожалуй.
Нет, можно выгнать Нетана и Георга… Но первый вряд ли станет подглядывать, как и Георг. Да и – вроде же целители…
– Давайте начинать.
Я попыталась улыбнуться. Из-за крови, которая все еще сочилась из носа, вышло паршиво. Оба находившихся в столовой законника подошли ближе и достали какие-то амулеты наподобие того, через который Георг как-то рассматривал дверь в лабораторию.
Шуйский положил руку мне на живот. На солнечное сплетение, туда, где находится основное энергетическое ядро. От ладони князя шло воздействие, не болезненное, но ощутимое. Чужая сила прошла от точки входа на ядре к выходам на руках, попутно гоня к ладоням тепло.
Это ощущалось вовсе не так же, как выбрасывала в реальность энергию я сама. Больше похоже на то, что кто-то лил воду на вроде бы ровное, но на деле утыканное крохотными дырами натянутое полотно, и смотрел, откуда эта вода просочится.
Много откуда. Я это чувствовала. Видела по удивлению Голицына, по нахмуренному лицу этого Максима Леонидовича… Но деваться некуда. К тому же достаточно широких «дыр», каналов, способных проводить энергию, было всего два, и те – тонкие, слабые, второй так вообще какой-то словно бы даже немного обожженный…
– Малая Печать Защитника и Малая Печать Воеводы, – констатировал Шуйский. – На третьем и первом объемах проведения, замечу. Это для протокола. Учтите, госпожа Ланская: продолжите проводить столько энергии через Печать Воеводы – сожжете, а не расширите канал. Сейчас я с ним помогу, но дальше – сами.
Голицын убрал артефакт, и под его взглядом Максим Леонидович поступил так же. Я чувствовала, что Шуйский изменил воздействие – и ожог окутала энергия, медленно-медленно заживляя канал изнутри.
– Вот и все, – князь убрал руку, – отдыхайте. И энергетически, и физически. Или поступите пациенткой в лечебницу очень скоро. Господа, – Шуйский поднялся на ноги, – думаю, вы увидели, что хотели.
– Печать Воеводы… – нахмурился Максим Леонидович. – Это ведь… У нее есть ментальный компонент?
– Печать Воеводы способна давать своему носителю возможности вселять страх во врагов и предавать уверенность друзьям. Как и возможность манипулировать весом своего оружия или носимой на себе брони, – ровно отозвался князь. – Ни о каких масштабных внушениях речи не идет.
– Под влиянием эмоций люди могут говорить то, что не является правдой…
– Наличие у Ники Нитей, поставленных моим бывшим учеником Виноградовым, я готов подтвердить, – подал голос Нетан. – Где расписаться?
Законник тяжело вздохнул.
– Мы вас, Матвей Васильевич, вызовем. Для дачи показаний.
– Но пока опасность для госпожи Ланской со стороны временного опекуна очевидна, – взял слово Голицын, – как и вовлеченность его семьи. Как и то, что постановка временной недееспособности человеком, до того установившим «Нити Марионетки», не может не быть аннулирована. На данный момент, думаю, вы, господин Шац, согласитесь, что оптимальный вариант – оставить прямо сейчас госпожу Нику в ее доме рядом с Сосредоточием магии ее рода. Прямой угрозы она не представляет, с проживающих совместно возьмем расписки о принятии ответственности. Я, после того как разберусь с прошедшим мимо меня прошением о передаче опеки, вернусь сюда. Во избежание. И завтра-послезавтра, думаю, все разрешится наилучшим образом.
Шац окинул меня тяжелым взглядом, но, не найдя к чему придраться, кивнул. Видно было, что ему хотелось как можно быстрее оказаться как можно дальше от всей этой истории.
– Вот и отлично, – подвел итог Шуйский, – думаю, нам пора оставить госпожу Ланскую в покое на сегодня.
И с ним у меня не возникло желания спорить. Ни у кого не возникло, что радовало.
Я чувствовала почти физическое облегчение, когда автомобили гостей выехали за открытые Ловцом ворота.
– Все, уехали. Думаю, мне правда пора к себе.
– Доберешься? – уточнил Георг, протягивая мне стакан с напитком, который до этого с чем только не смешивал. – Вот, выпей сначала.
– Доберусь, – я опрокинула в себя мерзкую на вкус жидкость. – И попрошу Стефанию устроить вас, Матвей Васильевич. Думаю, пока все же не стоит дразнить опасных людей и рисковать лишний раз.
– О, благодарю, но, думаю, сегодня достаточно хлопот, а…
– Оставайся, – вновь вмешался Георг, – ты не здоров. Давай я еще кое-что сделаю, посиди пока…
Нетан кивнул.
Я вышла в коридор. Сейчас только подняться наверх без лишних свидетелей, и... На площадке второго этажа мялся Марат.
– Ника, слушай… – несмело начал родственник, – я ничего не помню. Я не знаю, сказал ли Олег правду. Я и его-то почти не знаю, помню только, как начал работать в администрации и с ним познакомился, и все… Но, в общем… Если все – правда… Что я могу для тебя сделать? Мы мало виделись, я не всегда с Владимиром ладил, я не знаю, как он мог… Как все это случилось. Не знаю, что за долг, смотрю на свои записи – и не понимаю, зачем я их писал и кому. Но, в общем… Я – Ланской, и если я нанес урон роду – я хочу это исправить, а не просто... уходить. Ты ведь – Глава, тебе решать.
Да что тут решать…
– Заботься о дочери. О поместье. Может, что с финансами придумаем. Ну и попробуем выяснить, кому ты задолжал и как найти деньги на покрытие долга, – я пожала плечами. – Будем исправлять то, что сломано. Ну и перед Стеф извинись – три года обещал Инициировать, но так и не собрался.
– Я… Хорошо. Хорошо, я буду стараться. Переберу бумаги, и может все-таки что-то пойму. Не знаю, будет ли арест, но если что…
– Что-нибудь придумаем, – отмахнулась я. – Не в первый раз.
Да, Марат – идиот. Но он – Ланской, а значит – свой идиот. И черта с два я дам добраться Хорошиловым, Виноградовым всяким и их дружкам до своих, а демонам и их слугам – до этого мира.
Будем исправлять то, что сломано. Коль я тут – Воевода и Защитник.
Эпилог
Голицын заехал на ужин вечером второго дня после визита Олега Хорошилова. С плохими, как он признался еще по телефону, новостями. И вкусной едой из «Щита и Меча», без всяких странных вилок и больших раков.
После ужина, когда в столовой остались только я да Георг – Нетан ушел заниматься с весь день хлопотавшей по дому Стефанией – Голицын достал смартфон и положил его на середину стола.
– Так, для протокола – я сейчас под запись задам вам несколько вопросов, – он достал еще и небольшой артефакт из наплечной сумки, – отвечайте, пожалуйста, честно.
– Это допрос? – вскинулся Георг. – Тогда нужен официальный вызов, и…
– Я просто провожу беседу, – миролюбиво откликнулся Голицын, – и прошу пока не перебивать, ничьих прав я не нарушаю. Или хотите, чтобы сюда этот Шац пришел? Пришел и начал задавать вопросы по поводу условий хранения алхимически-опасных веществ и истекшей регистрации одаренного вассала?
Я тяжело вздохнула.
– В чем дело?
– Ответьте на вопросы – и я расскажу. Готовы? – после кивка он активировал артефакт, – начали. Итак, ваши имена?..
Это и правда был, скорее, допрос. Трибунальщик спросил не только имена, но и даты рождения, чем были заняты вчера чуть ли не по часам, как провели ночь, что знаем о старших Хорошиловых…
– Что-то явно не самое лучшее, – отозвалась на последний вопрос я. – Но ничего конкретного. Нас в чем-то подозревают?
– Нет. Вовсе нет. Скажите, вы когда-нибудь видели серебряный ключ?
– Что, просите? – не поняла я. – Какой ключ?
– Из серебра.
Я задумалась.
– Да нет, наверное. Ну у нас в доме нет таких. Да и зачем ключ из серебра делать? Разве что против демонов, но там паста нужна обработанная, или на лезвие нанести, но последнего надолго не хватает, и…
– Ладно, я понял. Георг?
Целитель ничего не ответил. Только смотрел куда-то в стену с отсутствующим выражением лица.
– Георг? Ты что-то знаешь? – надавила я.
– Я… Не уверен. Но… Речь идет о маленьком серебряном ключике, так?