— Поехала бы с ним, не волновалась бы, — прошептал Эдвард жене, когда ее прижало к нему на очередном повороте.
— И оставить тебя одного?
— Ну я-то уже не маленький.
— Вот именно, — нахмурилась миссис Грин. — Снова влезешь во что-нибудь без меня.
— Тебя беспокоит, что я во что-нибудь влезу, или то, что я сделаю это без тебя?
Элизабет шутить была не настроена, о чем сообщила супругу болезненным тычком локтем в бок. Когда Грэм задремал, последовала его примеру. Вернее, сделала вид: положила голову на плечо мужа, закрыла глаза и до Энсвуда притворялась спящей.
Когда подали поезд, она была уже само спокойствие и продержалась в этом состоянии до того момента, как окошко вагона, откуда им с улыбкой махал сын, уплыло в затянутую паровозным дымом даль.
— Эд…
— Не волнуйся. — Доктор крепко обнял жену. — Грэм прекрасно проведет время в пути. Поездки он переносит хорошо, с Нэнси замечательно ладит.
— Конечно, — согласилась миссис Грин. — С ней он проводит больше времени, чем…
Глаза ее заблестели от слез, подбородок опасно задрожал, но у Эдварда уже созрел план:
— Сейчас подкрепимся перед обратной дорогой, а потом Рысь пустит тебя за руль.
Пообедав в привокзальном ресторанчике и вернувшись к автомобилю, они обнаружили у машины незнакомого пожилого господина. Тот, поставив у водительской дверцы большой саквояж, прохаживался рядом, постукивая по брусчатке тяжелой тростью, и сомнений относительно его намерений ни у Гринов, ни у сержанта Эррола не возникло.
— День добрый. — Незнакомец приподнял над головой шляпу, позволив ветру взъерошить редкие седые волосы. — Прошу простить мою бесцеремонность, но я заметил на вашем автомобиле значок внутренней полиции Королевской академии…
— Вам нужно туда? — без обиняков спросил Рысь.
— Если это возможно.
Улыбка добавила морщин покрытому нездоровыми пятнами лицу чужака, но в целом смотрелась открытой и искренней.
Эдвард обменялся взглядами с оборотнем и легонько кивнул. Элизабет неуловимо передернула плечами: возможный попутчик был ей сейчас ни в радость, ни в тягость, и на старика она почти не смотрела.
А зря. Интересный случай. Интересный и запущенный.
— По делам к нам, мистер… э-э-э… — Рысь выдержал вопросительную паузу.
— Нет-нет, какие дела? — отмахнулся интересный господин. — Хочу навестить бывших учеников. Они сейчас работают в академии.
Вторую половину вопроса он то ли не понял, то ли проигнорировал.
— Вы преподаватель? — вступил в разговор Эдвард. — Тоже работали у нас?
— Нет, не у вас. А вы… — Старик прищурился. — Целитель, полагаю? Только целители глядят на меня с такой профессиональной кровожадностью.
— Угадали, — поклонился доктор. — Эдвард Грин к вашим услугам.
— О, тот самый Грин? Наслышан, весьма наслышан. Но, боюсь, даже вы мне не поможете. Магические травмы, как мне разъяснили, редко подлежат полному исцелению.
— Предлагаю обсудить это по дороге, — сказала Элизабет, решительно пробиваясь к месту водителя.
Незнакомец подхватил с земли свой саквояж, прижал к груди и растерянно захлопал глазами.
— Моя жена, — отрекомендовал супругу Грин. — И наш сегодняшний шофер. Вы ведь ничего не имеете против быстрой езды? Зато попадем в академию засветло.
— Да-да, конечно. — Старик влез в салон и устроился напротив Эдварда, по-прежнему обнимая саквояж.
— У вас там что-то ценное? — не сдержал усмешки целитель. — Не беспокойтесь, ваше имущество в полной сохранности. Сержант Эррол об этом позаботится.
— Норвуд Эррол, — дружелюбно представился оборотень, заняв место рядом с Грином.
Только тут до попутчика дошло, что он не назвался. Он поставил саквояж на пол, стащил с головы шляпу, боязливо покосился через плечо на усевшуюся за руль миссис Грин и кивнул по очереди мужчинам:
— Вилберт. Питер Вилберт. Э-э-э… профессор… А мы уже едем, да?
Автомобиль, мягко тронувшись с места, поплыл по улице под негромкое урчание двигателя. Эдвард не стал предупреждать, что это лишь до тех пор, пока они не выехали за город.
Бегство Нелл трансформировалось в бесцельную многочасовую прогулку и закончилось в старом разросшемся парке, похожем на сказочный лес. Есть такие страшные сказки о колдунах-чернокнижниках, якшающихся с нежитью ведьмах и безжалостных разбойниках, караулящих жертв в сумрачных чащобах. В качестве жертв чаще всего выступали неразумные девицы благородного происхождения. Если конец у сказки предполагался счастливый, на выручку прекрасной деве в последний момент приходил не менее родовитый рыцарь. Если же история сочинялась с целью напугать и на корню отбить у неразумных девиц желание шляться по темным лесам и общаться с подозрительными магами, рыцари сюжетом не предусматривались.
Устав блуждать в сгущающихся сумерках, Нелл приметила поваленное ветром дерево и достала портсигар. Относительно финала своей сказки она не питала иллюзий. Нет, чернокнижникам и нечисти, равно как и алчным разбойникам, поживиться за ее счет не светило, но и благородных спасителей она не ждала. Сама справится. И будет жить. Пусть не долго и счастливо, но будет.
Она присела, не жалея пальто, на влажный ствол. Огонек вспыхнул на кончиках пальцев, дым наполнил легкие. Медленный выдох и следующая затяжка. Выдох и следующая…
Следующая сигарета. Мысли замедлились, не стучали свинцовыми молоточками в висках, и сердце забилось ровно и неторопливо. Только ладонь еще болела, и светилось на запястье плетение-ключ.
Нелл коснулась манящей паутинки. Поддела, словно струну, и отпустила. Потянулась снова. Позволила себе почувствовать кожей тепло и легкое покалывание запускаемого заклинания и разомкнула канал.
— Почему нет?
Почудилось, что голос Оливера звучит в ее мыслях. Иначе она вряд ли ответила бы:
— Потому что нельзя.
— Почему? — Оливер — не плод ее воображения, а человек из плоти и крови — перешагнул бревно и сел рядом с ней. Неизвестно, сколько времени он простоял у нее за спиной, но увидеть и понять успел достаточно.
Нелл прикурила еще одну сигарету. Дотронулась до заклинания-ключа.
— Это — маяк? — спросила, рассматривая переплетение тонких нитей.
— Нет. — Оливер накрыл ладонью ее запястье, словно хотел нащупать пульс. Потом поправил рукав и вынул из пальцев сигарету. Затушил, смяв в кулаке. — Маяк — ты. Я найду тебя, где бы ты ни была. Это мой запасной план.
— А какой… — Она сглотнула мешавший говорить ком. — Какой основной?
— Есть несколько вариантов.
Он привлек ее к себе. Нелл не сопротивлялась, и через секунду ее голова покоилась на его плече. Нельзя, да. Но если так хочется?
— Ты обедала? — шепотом спросил Оливер.
От этого простого и, казалось бы, неуместного сейчас вопроса захотелось вцепиться в его плащ, уткнуться лицом и разрыдаться — благо ткань непромокаемая…
— Не успела. — Нелл закрыла глаза, уже зная, что последует за ее ответом.
— Я тоже. — Он поднялся и ее поднял. — Инспектор, списки… Эксперты из столицы. Разругался с ними вдрызг. Видите ли, нельзя было приводить в порядок раскуроченную аудиторию, пока они все не осмотрели. Будто у наших специалистов опыта меньше…
Нелл почувствовала под ногами ровный пол и открыла глаза. Увидела знакомую гостиную, куда не собиралась уже возвращаться, и опять зажмурилась. Стояла так, пока Оливер, ругая столичных следователей, снимал с нее пальто. Затем послушно опустилась в кресло, позволяя снять с себя обувь.
— Это — один из вариантов? — проговорила, не размыкая век. — Сделать вид, что ничего не произошло? Что все как прежде?
— Нет. — Он за руки поднял ее с кресла. Обнял, прижался губами к ее лбу. — Как прежде уже не будет. Лгать себе и друг другу — не вариант. А их, собственно, два. Либо ты остаешься со мной, либо я уезжаю с тобой.
— Что? Ты… Нет, — замотала головой она. — Нет, ты не можешь… У тебя академия и…
— Значит, первый вариант — остаться — ты не рассматриваешь?
— Я? Нет, я…
Запуталась. С самого начала их отношения казались ей ошибкой, случайностью, и она не могла, даже права не имела строить на эту случайность каких-либо планов. И он не должен был. Потому что…
— Это глупо, — сказала она. — Неправильно. Ты меня даже не знаешь…
— Помолчи, пожалуйста. — Если приказы можно отдавать негромким ласковым голосом, это был приказ. — Помолчи и послушай. Я многого не знаю о тебе — да. Но тебя я знаю. Знаю с первой ночи. Иначе она стала бы и последней, несмотря на все побочные эффекты. Скорее, я постарался бы избегать тебя, а не искать встреч. Не придал бы значения случайно услышанному разговору. Не рылся бы в библиотеке и не мотался по стране, собирая информацию. Я знаю тебя, Нелл. И знаю, что буду сожалеть, если позволю тебе сейчас исчезнуть. Я дал тебе время. Надеялся, ты обдумаешь все спокойно, но вижу, что ты не можешь или не хочешь рассуждать здраво. Поэтому: ты со мной или я с тобой — единственный выбор, который я доверяю тебе сделать. Разве что еще… мясо или рыба?
— Что?
— Мы собирались пообедать.
Она покачала головой:
— Я не могу… Не могу выбирать меню. Закажи сам, пожалуйста…
— Хорошо, — кивнул Оливер, соглашаясь сделать за нее этот выбор.
Но только этот.
— Ты правда готов уехать со мной? — спросила она, когда он вернулся в гостиную, по телефону распорядившись насчет обеда.
— Да. Не сразу, конечно. Пока не закончится следствие, я не могу оставить академию. После нужно найти хотя бы временно исполняющего обязанности ректора и преподавателя, который возьмет специальный курс. Это займет время, но да, я готов уехать. Давно подумывал о том, чтобы перебраться в более спокойное место.
Нелл представила себе ферму в Расселе. Куда уж спокойнее? Овцы, виноградники. Теплица для редких растений, дающих прибыли больше, чем вся шерсть, сыр и вино. Добротный дом, слишком большой для тех двоих, чьи друзья и родственники никогда не соберутся здесь.
Она видела все это наяву. Даже думала, что сможет привыкнуть.