— Но… — Уже не Нелл, а доктор Грин хотел выразить сомнение, но и ему этого не позволили.
— Я не для того почти ежедневно треплю себе нервы общением со всевозможными крючкотворами, чтобы не суметь в итоге устроить собственную свадьбу, — отчеканил Оливер, обернувшись через плечо на целителя и тут же вернувшись взглядом к Нелл. — Повторяю: никто, даже королевский суд, не оспорит наш брак. — Лукавая мальчишеская улыбка, точь-в-точь такая, как была у него на островах и в тот момент, когда он звал ее в студенческий клуб, скользнула по обветренным губам. — Если запись в храмовой книге и выписка из нее будут сделаны на эленари.
— На эльфийском? — непонимающе переспросила Нелл. Документы на языке длинноухих соседей в Арлоие ходили наравне с составленными на языке королевства, а в храмовых обрядах эльфийскому даже отдавалось предпочтение, но в данном случае какой в этом смысл?
— На книжном эльфийском, — со значением уточнил Оливер.
То, что между разговорным и официально-книжным языком эльфов существуют какие-то отличия, Нелл слышала, но тонкостей не знала и эльфийский в свое время учила исключительно в рамках обязательной программы: ведь эльфы никогда не занимались демонологией, как и любой темной магией, и книг по данной теме не писали.
Доктор Грин, судя по тому, как он прищурился, прокручивая что-то в уме, эленари знал не в пример лучше, но объяснения уверенности Оливера в успехе тоже не нашел.
— Это потому, что вы читаете только легенды и рецепты травяных чаев, — снисходительно бросил ему Оливер. — А мне приходится штудировать договоры и деловую переписку.
— И что? — поторопила Нелл.
— В документах, составленных на эленари, людей никогда не называют просто по имени, а пишут: «известный среди сородичей как такой-то». Понимаешь?
— Нет.
— В храмовой книге будет записано не «Оливер Райхон сочетался браком», а «мужчина, известный среди сородичей как Оливер Райхон, сочетался браком с женщиной, известной среди сородичей как Элеонор Мэйнард». Я решил, что лучше использовать это имя, ведь в последние годы ты именно под ним известна, и в случае осложнений не составит труда это подтвердить.
— В королевском суде?
— Думаю, до этого не дойдет. И прости, нужно было сразу все объяснить, чтобы ты не волновалась.
— Я и теперь волнуюсь, — призналась Нелл. — Ты же знаешь, документы Элеонор — подделка. Вернее, они настоящие, но получены по ложному поручительству…
— Не важно. До оформления гражданского свидетельства твое настоящее имя значения не имеет.
— А потом? Меня все равно могут обвинить…
— Тебя? — В глазах Оливера вспыхнул недобрый огонек. — Никто не вправе обвинять тебя. Если ты и нарушила в чем-то закон, сделала это по вине настоящих преступников. Они и ответят. За все. Запомни это.
Нелл запомнила.
Запомнила бескомпромиссный тон и тепло ладоней, в которых ее похолодевшие от волнения пальцы отогрелись в считаные мгновения. Во многом можно было сомневаться, но не в Оливере.
— Солнце садится, — напомнил о себе и о запланированном деле доктор. — Стоит поспешить.
В ноябре рано темнеет. Когда добрались до храма, на улицах уже зажигали фонари, но Нелл все равно не разбирала дороги: шла, вцепившись в руку Оливера, с усилием переставляла ноги и всерьез боялась хлопнуться в обморок.
«Предсвадебный мандраж», — объяснила она свое состояние будущему мужу. Иных причин для беспокойства не было. Из гостиницы они вышли беспрепятственно. В храме тоже осложнений не возникло. День был не праздничный, до вечерней службы оставалось достаточно времени, и людей в большом, озаряемом тысячами свечей зале было немного: несколько нищих сразу у входа и около десятка молящихся. Оливер обратился к первому же священнослужителю, тот выслушал, одарил будущих молодоженов благостной улыбкой и озвучил стоимость предстоящего обряда, включавшую в себя надбавку за срочность. Просьба оформить запись на эльфийском жреца не удивила и вопросов не вызвала. Он задержал понимающий взгляд на невесте, которой не привыкать было к тому, что из-за белых волос, высокого роста и природной худощавости не обладающие даром люди принимают ее за полуэльфийку, снова улыбнулся и добавил к уже названной сумме «еще немного». Натуральный грабеж именем храма, но боги равнодушно взирали на это с цветных фресок, а люди, которым спешно требовалось соблюсти все формальности, были не в том положении, чтобы спорить.
— Церемонию также провести на эленари? — подведя их к малому алтарю, уточнил священник в надежде на очередную надбавку.
— Нет, церемонию — на арлонском, — разочаровал его Оливер. — Короткую. Мы просто хотим засвидетельствовать обеты.
Когда-то Нелл мечтала о другой свадьбе, с множеством приглашенных, цветами и музыкой. И храмовый обряд хотела полный, когда жрецы зачитывают отрывки из священных книг, хор песней славит новый союз, а жених трижды проводит невесту по ритуальному кругу пред ликами богов и гостями. Но это было давно, в прошлой жизни, в этой же и сокращенный обряд казался невероятно затянутым, а вопросы, на которые пришлось отвечать, — глупыми и неуместными. Неужели непонятно, что она пришла сюда по доброй воле? И именно с этим мужчиной? Согласна ли она взять его в мужья? Любить и заботиться о нем? И чтобы он ее любил и заботился? Да. Да. Конечно да. Определенно да.
— Теперь можете обменяться кольцами… У вас же есть кольца?
— Да, — ответила Нелл по инерции.
— Нет, — покачал головой Оливер. — Будут потом, — сказал уже не священнику, а ей. — У нас все еще будет, обещаю.
Нелл подумала, что тоже должна пообещать ему что-нибудь, и, когда священник, долго о чем-то раздумывавший, наверное о том, нельзя ли увеличить стоимость церемонии ввиду отсутствия колец, наконец объявил их союз угодным богам и словно нехотя предложил скрепить его поцелуем, первой шагнула навстречу.
— Я постараюсь… правда, очень… чтобы ты никогда не пожалел о том, что не прошел тогда мимо той беседки…
— Не пожалею, — улыбнулся Оливер и под требовательным взглядом священнослужителя почти невесомо коснулся губами ее губ.
— Олли, я…
— Я знаю, рыжая.
Она вздрогнула, лицо обдало жаром. То ли от того, как он назвал ее, то ли от нежности в его голосе — никогда ее не было столько.
— Знаю, — повторил он шепотом, прижимая Нелл к груди. — Кажется, все уже знают…
— Я?..
— Да. И это замечательно.
Замечательно, что не нужно подбирать слова, чтобы объяснить, что ты чувствуешь.
Священник опять задумался, и теперь наверняка не о деньгах. Со стороны слышалась чья-то истовая молитва. Пожилая нищенка, стоявшая с кружкой у входа, ссыпала мелочь в широкий карман и с тихими уговорами подняла с пола другого побирушку — слепого старика с увечной ногой, подставила плечо и, продолжая бормотать что-то ласково, потащила к дверям. А доктор Грин, когда Оливер подвел к нему Нелл, выглядел настолько сосредоточенным и отрешенным одновременно, что казалось, мысли его заняты судьбой целого мира, не меньше. Но для новобрачных доктор расстарался и растянул-таки губы в улыбке.
— Поздравляю.
— Спасибо, Эдвард, — поблагодарил Оливер и немного подтолкнул Нелл вперед, к целителю. — Вы же хотели познакомиться? Позвольте представить вам мою жену, леди Райхон.
— Очень… приятно, да…
— Можно просто Нелл, — потупилась новоиспеченная леди, понимая причину растерянности доктора.
Это временно, скоро пройдет. Она уже спокойна, и чувства спрятаны глубоко внутри, где-то между бешено колотящимся сердцем и начинающим ныть от голода желудком.
— Знаешь, чего я хочу? — прошептала она Оливеру, едва они сошли со ступеней храма.
— Наверняка того же, чего и я.
— Наверняка, — согласилась она. — Но никакой рыбы, только мясо. Сочная телячья отбивная была бы кстати.
— Двойная порция, — уточнил он. — И горячий грибной суп.
— И кофе. Море кофе, иначе я усну, не дождавшись, пока принесут обед.
— И кофе. — Оливер обернулся к шагавшему рядом Грину. — Пообедаете с нами, Эдвард? Я надеюсь, время до встречи с лордом Аштоном еще есть?
— Да. Уверен, что есть, но… Простите, не поинтересовался, как вы себя чувствуете после стольких телепортаций?
— Прекрасно. В самом деле. Ваше средство просто волшебное.
— Действительно, — кивнул доктор, при этом как-то странно поглядев на Нелл. — Волшебное средство.
Пообедать решили в ресторане гостиницы.
Правда, мистер Грин их покинул, извинившись и пообещав присоединиться попозже, но леди Райхон отсутствие целителя не расстроило: им с лордом Райхоном было о чем поговорить без свидетелей.
Свадьба напомнила Эдварду его собственную. Первую. Тогда они с Бет почти так же заявились без предварительной договоренности в храм, повторили вслед за священником слова брачной клятвы, обменялись простыми серебряными кольцами и успели до начала рабочего дня в лечебницу. Уже после того, как доктор Грин провел обход, Элизабет позвонила из его кабинета отцу. Нервно сжимала ладонь Эда, а в трубку тараторила нарочито радостно: «Здравствуй, папочка. Ты уже знаешь, что у нас тут случилось? Прости, не могла рассказать сразу. Теперь, конечно, объясню. Все-все-все. И ты не подумай, я не сошла с ума и совсем не беременна, но я вышла замуж».
Академия гудела, обсуждая другие новости, и, хотя те разговоры тоже вертелись вокруг них с Бет, ее переезда из общежития в коттеджный поселок, казалось, не заметили. Вещи — весь немалый гардероб, книги и милые девичьему сердцу безделушки — были перевезены в тот же день. Вечером пытались организовать подобие праздничного ужина, но подруги Бет не пришли, стесняясь ее «взрослого» мужа, а коллеги и соседи, с которыми Эдвард пусть и не дружил близко, но поддерживал добрые отношения, сослались на неподготовленность к внезапному событию и составленные едва ли не за год до него планы. В итоге за столом, помимо новобрачных, сидели лишь леди Пенелопа Райс, совершенно довольная выбором как своей ученицы, так и своего начальника, и инспектор Крейг, полностью ее мнение разделяющий. Чуть позже Бет втянула в столовую упирающегося студента-оборотня, зашедшего «на минуточку, только поздравить». Затем так же, только поздравить, заглянул Оливер Райхон, так же отказывался и даже не пытался скрывать, что чувствует себя неловко, но все же был усажен за стол и, как ни странно, не ушел до конца вечера, положившего начало доброй многолетней традиции.