Район проживания печенегов самый дикий в Итиле. Там можно выпить невероятно крепкие напитки, сидя в таких темных комнатах, что зажженная свеча лишь немного придает желтизну этой тьме. Можно наблюдать бои между бабуинами и тиграми, между женщинами, убивающими медведей деревянными ладонями, которые после многих лет тренировки превратились в смертельное оружие, за мужчинами, спокойно погружающими руку в огонь и при этом рассказывающими анекдоты. И еще есть представления людей с крепкими желудками или испорченным вкусом.
Еще привлекает «Гостиница хазара». Это, по сути, восемь комнат из дерева, скрепленных друг с другом. Часть их предназначена для ночевок приезжих, кровать для каждого. Но есть и роскошно обставленные комнаты, в которых можно увидеть всякие памятки, оставленные знаменитыми путешественниками. Гарун-Аль-Рашид и Шехеразада гостили здесь инкогнито, под маской продавцов клея, Конан-варвар оставил на память знак змея, который висел на груди убитого им великого колдуна. Есть и другие имена, которые ничего не могут сказать ни читателям этой книги, ни ее автору.
Около этой гостиницы стоят стулья и столы. Можно посидеть и отдохнуть. Вы достаточно посмотрели в этот день. Пора и отведать что-нибудь необычное. Только намекните официанту, и он мгновенно вас обслужит.
Блюда здесь намного дешевле, чем в других местах, и при этом намного вкуснее. Конечно, здесь еда некошерная. Придется есть вегетарианскую пищу. Еда подается в хлебных тарелках. Когда соус и приправы впитываются в них, они становятся очень вкусными, и их можно есть, закончив само блюдо. Я ел там капусту трех цветов – белую, зеленую и желтую. И милая супруга моя, которая, обычно отказывается заказывать еду, съела порцию грибов, сваренных в яйце и в редком сорте жира. Сжевал я также и тарелки. Такой еды я больше нигде не встречал.
День третий: парки, аллеи, библиотека и Оружейная палата
Третий день следует начать экскурсией в карете, ибо нужно ехать далеко, до окраины города.
Заранее договоритесь о цене и отметьте, что она включает и проезд через Царские аллеи и парки, а возвращение – через библиотеку и Оружейную палату.
Есть и более короткие пути к Царским паркам без посещения аллей. Извозчики в частном порядке обслужат вас без посещения аллей или покажут лишь начало аллеи с шестьюдесятью шестью сортами цитрусовых деревьев.
Итак, вы взобрались с женой в карету, кучер натягивает вожжи и ударяет палкой по жирному заду лошади. Чем больше вы удаляетесь от реки и дворца, тем меньше становится теснота строений, высокие деревья растут между домами, уменьшается число мостов. С каждой стороны города тридцать пять разветвлений реки текут в море. На первых десяти площадях между потоками строительство очень плотное и земля дорога. За этими потоками строительство резко уменьшается, и дома выглядят намного менее роскошными. Почти нет учреждений, тем более – важных. «Шатры письма» – так называют учебные заведения, здесь весьма скромны, дворы их запущены.
На семи самых отдаленных от центра протоках видно, что небрежно следят за берегами и водами, нет стен и насыпей по берегам, нет причалов, весь ландшафт здесь более близок к природе. Может, чересчур дик или чересчур запущен. Зависит от взгляда. Здесь бывают небольшие наводнения весной.
Между тридцать пятым и тридцать шестым потоком находятся великолепные Царские сады.
(Извините, ремарка автора. Точное описание аллей и всех их чудес, особых сортов деревьев, называемых «стеклянными», исчезло. Потеряно описание мрамора, украшавшего парки, но известно, что были целые парки мрамора, и были целые разделы четырех сортов растений к празднику Суккот – лулавов – нераскрывшихся пальмовых ветвей, шестидесяти шести сортов этрогов – особо выращиваемых лимонов, и у каждого свое благословение. Был и отдельных парк плакучих верб. Восемьсот сортов роз и мирта посажены были вдоль берегов. Пытались, и надо сказать, весьма успешно создать Райский сад. Все это прекрасно, но не этим, вернее, не только этим были знамениты парки и аллеи. И не для этого мы послали вас туда вкарете. Но что делать? Сколько я не искал, так и не мог найти того, что стерто, ушло в разруху и забвение.
Все же осталось, благодаренье Богу, последнее описание, некое приложение к этому путеводителю по паркам и аллеям.
И это – кладбище клеток.
Опишем его, пока и оно не исчезло с лица земли.
Кладбище клеток
После обеда, когда воздух пропитан запахами нарциссов, анемонов и цикламенов, которые цветут круглый год, поедем в обратный путь. Но прежде разрешите вам предложить менее знакомый для туристов угол в Царских садах и аллеях. Это кладбище, огражденное невысокими яблонями с большими плодами. Нет ворот. Через этот низкий забор, на уровне колен, можно перешагнуть, и там люди хоронят клетки, в которых проживали дорогие им животные и птицы.
Кладбище возникло случайно с погребением клетки соловья одной из принцесс дворца, дочери Кагана по имени Сара, у которой есть еще второе имя, как принято в царской семье. (В этом – семейном имени – буквы читаются в обратном порядке).
Умерший соловей был погребен во дворе круглого шатра. Но Сара все тосковала по птице, и всё поглядывала на пустую клетку, привезенную из Китая, в которой обитал соловей. Однажды утром она встала и поехала в Царские сады и аллеи с клеткой руках.
Погуляв, она остановилась, вырыла в земле яму своими руками принцессы, положила туда эту клетку с тонкими прутьями, засыпала землей, и на душе ее отлегло.
Каждую неделю она посещала могилку. Постепенно и другие люди начали хоронить там клетки любимых птиц, обезьян, тигров и белок. Один похоронил там футляр от флейты. Другой – клетку, в которой держал наложницу. Он любил эту буйную девицу, а она все время сбегала, пока он не построил для нее клетку. Оказавшись в ней, она успокоилась и сильно любила его. Забеременела и умерла при родах вместе с ребенком.
Рыдая, он приехал на это кладбище, вырыл огромную яму и захоронил там клетку. Люди ставили надгробья в память животных, даже если не было у них клеток. Хоронили и клетки, которые вышли из строя, а любимые животные были живы.
Если и вас есть клетка, по которой вы тоскуете, и сердце ваше сжимается при воспоминании о ней, вышедшей из строя, приходите сюда и хороните ее здесь, а затем посещайте ее могилу, горюйте, спрашивайте Бога, почему клетка так рано разрушилась.
Глава семьдесят девятая
Ахав оставил Итиль и уехал с друзьями болгарами в их страну. Они плыли на север, вверх по течению великой реки, насколько это было возможно. Затем, когда плавание стало весьма дорогим из-за малого количества пассажиров, пошли пешком.
Там, в лесах, у болгар, в землянках, сверху заваленных снегом, он прожил зиму. Пять девушек, одну за другой, приводили ему, но ни одна не сумела утолить его голод по Деби. Он продолжал кричать в ладони, я люблю ее!..
Первой была девушка, имя которой можно перевести на иврит как Сапир. Как все служанки-проститутки, она предложила приносить ему деньги от всех мужчин, с которыми спала в поле, на плантациях, в коровниках и свинарниках.
Красивые служанки получали свободу через год-два. Умелые – через три-четыре года. А потом могли спать допоздна.
Сапир было двадцать лет. Она была небольшого роста, поэтому ей можно было дать от силы двенадцать лет. Она не давала целовать себя в губы из боязни заразиться какой-нибудь болезнью, но в сексе была изощренна.
Он пытался пристроиться к ней сзади. Она стала на коленки, но ничего не получалось.
«Ты слишком высокий», – сказала она с дружеской усмешкой, и это было правдой.
«А как ты больше всего любишь?» – спросил он.
«Так», – сказала она и легла на спину, расставив ноги.
Он лег на нее. Она стонала, но мог ли Ахав знать, истинная ли это страсть или работа профессионалки?
Потом наступило расслабление. Они лежали в постели и просто беседовали. Откуда ты? Есть у тебя кто-то, кого ты любишь?
Она из южного села, из мадьяр, есть у нее любимый человек.
«Главное, что ты меня трахнул», – неожиданно с игривой грубостью сказала она, когда они уже прощались. Больше он с ней не никогда не встретился.
Может, она думала, что Ахав ее купит для себя? Может, стоило вернуть ее? Может, нет? Но хотел-то он Деби, даже если нельзя с ней переспать, только Деби.
Болгары рассказали ему об Этелик, длинноногой красотке. Он пошел к ней. Заплатил заранее. Она вышла к нему из избы, и вернулась к нему после того, как отдала деньги своему сутенеру. Она красива, сказал он про себя, увидев платье, которое, несомненно, казалось ей эротичным. У нее была гладкая кожа, волосы немного суховаты. Она разрешала целовать себя в губы. Он пытался с ней делать то, что не позволял себе с другими, и, конечно же, с Деби. Она ложилась на живот, и, кажется, ей нравилось то, что он делал. Но ему как-то быстро наскучило то, что он всегда мечтал сделать.
Зад у нее был упругим, но грудь мягкая, соски не возбуждали. Она с удовольствием брала в рот, и все же Ахаву казалось, что она где-то далеко, и делает всё автоматически. Кожа ее шеи была удивительна. Наслаждайся, наслаждайся, приказывал себе Ахав. И тут вырвалось у него: «Сейчас».
Она поняла, но все же была удивлена: ведь это был пик наслаждения. «Как? – спросила она. – Я или ты?» Готова была его оседлать.
Но он хотел не этого, он хотел быть активной стороной. Она легла. Мгновение сладко, думал он про себя, или пытался себя в этом убедить. Между нами, есть ли в этом что-то плохое? «Не болит?» – спросил он в самый разгар их слияния.
«Нет, нет. Хорошо» – сказала Этелик. Он старался поверить. Она обняла его длинными ногами. Это было подобно тому, как ребенок лежит в объятиях матери, и это было настоящее.
Закончив, он внезапно ощутил себя в глупом положении, и продолжил болтовню, стараясь еще что-либо взять у девицы. При всем при том, что он получил от нее всё, что хотел, ощущение было, что не получил ничего. И все же, она была умелой в высшей степени. Привет, Этелик. Спасибо тебе, я полюбил тебя, я скучаю по тебе, ты вообще помнишь меня, еврея Ахава? Согласись, необычного клиента?