«Твоя жена излечится, и никогда не потеряет разум. Живи с ней, а после ее смерти – приди ко мне».
Прозвучавшие больше шестидесяти лет назад слова Йози слова зазвенели в памяти, и Фенар медленно, неохотно, опустился на колени в ртутную траву.
– Я пришел… – Древесный помедлил. – Я пришел служить.
– Опять не то, – с сожалением вздохнул Город Зеркал. Прямо за ним тихой, неумолкающей мелодией звучали листья и ветви его прародителя. – «Службу» принимают властители Творения. Но никак не Те, Кто Создал Мир.
Наступила тишина; дракорожденный сжал кулаки, пытаясь отыскать в себе нужные слова, верный образ. Передать то, что он на самом деле ощущает… к чему он готов.
Да, к чему? Что он готов отдать за помощь, как готов расплатиться за шестьдесят счастливых лет и спокойную, мирную жизнь с любимой?
Слова пришли сами, вплетаясь в шелест ветра меж зеркальных листьев, и были единственно верными и возможными.
– Повелитель Сзорени, – прошептал Тересу Фенар. – Прими душу мою.
И мир вокруг взорвался тысячами отблесков.
Мириады отражений закружились вокруг Древесного, его собственный образ засиял в них, искажаясь и изменяясь. Сквозь зеркала проступила фигура – ладонь Кагами легла на лоб дракорожденного.
Кажется, он закричал. Сказать было трудно – тело Фенара пронзила волна невероятно острых, пылающих чувств. Зеркальные осколки вспарывали плоть, раздробленное стекло мешалось с кровью, острые длинные иглы пронзали тело, впиваясь остриями в душу. Бесконечная сила, текущая сквозь него, заставляла корчиться от боли и одновременно испытывать непередаваемое, дикое наслаждение.
Он ощущал, как исполинские руки поднимают его в воздух, с легкостью разрывая на части – но уже не чувствовал ни страха, ни боли. Энергия, отражающая в себе весь мир, текла в его крови, обжигая своей мощью – но Фенар знал, что на нем не останется ожогов.
Или это лишь казалось?
Или он по-прежнему стоял на коленях посреди тысяч отражений, чувствуя, как пылает лоб от касания Города Зеркал, и разум просто наполнялся образами, которые нельзя выразить словами?
Фенар не мог и не хотел определить. Он вообще сейчас не мог задуматься – полностью погрузившись в пронизывающие и обжигающие волны силы, переплавлявшие его плоть и душу, разрывавшие тело на мельчайшие частицы и соединявшие его заново.
Сколько это длилось? Минуты? Часы? Дни?
Время перестало иметь значение. Пространство – тоже.
Как и весь мир.
***
Серебристая трава щекотала тело мягким холодом. Фенар смотрел вверх, в залитое зеленым огнем небо, понимая, что оно кажется более родным, чем синий небосвод Творения.
Это не удивляло. Совершенно. Он и себя теперь чувствовал иначе – родная Эссенция Древесной стихии теперь была пронизана мириадом серебряных искр, миниатюрных зеркал. Новая мощь струилась в жилах… и по-новому ощущался мир.
Больше не было растерянности или страха. Пропали нерешительность и сомнения.
Фенар чувствовал лишь уверенность – несокрушимую, стойкую уверенность в своей цели и в главном благе своей жизни. Впервые он твердо знал, чего хочет – и хотел он исполнять приказы своего повелителя, делать все возможное, дабы его планы претворились в жизнь.
Мощь и уверенность. Сила Йози и бесконечно ясное понимание цели. Вот что значит – быть верным повелителям демонов, быть их избранным, достойнейшим слугой.
Быть акумой.
Рядом послышались шаги, и даже не оглядываясь, дракорожденный ощутил, что рядом стоит Кагами. Резко выдохнув, Фенар попытался подняться на ноги, прогоняя слабость.
– Вернее тебя, – негромко произнес демон нараспев, – не будет служителя у Серебряного Леса.
– Он… – Фенар наконец сумел встать и взглянуть в собственное лицо, пронизанное зеркальным серебром. – Он этого и ждал? Столько времени?
– Конечно. Разве не стоит подождать десятилетия, чтобы обрести верного помощника на века?
Дракорожденный покачал головой.
– Это… Это все равно очень долго. И он ждал меня все это время…
Осознание наполняло гордостью. И радостью предстоящего служения владыке, что держит свое слово.
– Он ждал, – тихо повторил Древесный.
– Разве ты еще не понял суть моего прародителя и твоего господина, Тересу Фенар? – расслабленно улыбнулся Кагами. – Все в Малфеасе знают – Сзорени терпелив.
14.08.2012 – 19.08.2012
Зов ветров
Я стою посреди площади, выложенной базальтом и украшенной тусклой латунью, скрестив руки на груди и подняв взгляд к небу, залитому зеленым огнем. Рабов, которых сейчас ведут сюда, заставили замолчать, и это хорошо – крики и стоны могли бы и помешать тихой музыке, звучащей в глубине моей души.
А мне сейчас хочется ее послушать. Той, кто принесла мне Возвышение и наделила силой, исходящей от владык Ада, была ангиалка – демон-музыкант, непревзойденный мастер мелодий. Слившись с моей плотью и душой, она продолжает играть, и музыка сопровождает меня даже в мертвой тишине.
Я нехотя отвожу взгляд от небосвода, озаренного величием Зеленого Солнца, и оглядываюсь. Могучие эримантои уже согнали рабов вместе, выстроив их так, как я приказал, на пересечении линий, коими сейчас расчерчена площадь. Люди дрожат, оглядываются в страхе – но не пытаются бежать. Куда? Один взгляд на эримантои, на их клыки, вырастающие из багровой шерсти рога, острые когти и налитые кровью глаза отбивает мысли о побеге. А если у кого-то они еще остаются… что ж, хватит взгляда вверх, где над площадью кружит тройка иных демонов. Радекен, крылатые бури, потомство Дракона Витриоли; они легко догонят и разорвут любого.
И все они подчиняются мне – без чародейского призыва и принуждения, что вызывает легкую улыбку. Хорошо быть пэром Ада.
– Мой повелитель, – звучит скрипучий голос позади. – Все будет готово через минуту.
– Хорошо, Кальхарис, – киваю я, оборачиваясь и глядя на своего секретаря и помощника. Мне нравятся нанеке. Меня завораживает удивительное, странное сочетание – голова богомола, сгорбленное тело человека, простой желтый кафтан клерка или ученого… впрочем, они и есть ученые. Недаром же этих демонов испокон веков именуют Чтецами Запретных Текстов.
А Кальхарис еще и отличный тауматург, сведущий в геомантии Ада и его жизни. Это хорошо. Именно сейчас хорошо – потому что без его знаний я могу долго искать встречи с Камиллой…
Сердце пронзает сладкая боль, в душе нарастает жгучее нетерпение и ритм музыки моего демона становится быстрее. Я не могу не улыбаться, предвкушая встречу, мой взгляд скользит по рабам – и те в страхе отшатываются. Конечно! Чудовищ на улицах Демонического Города они ожидали, но увидеть, что ими командует человек, причем такой же, как и они сами… Это пугает даже больше, не правда ли?
Они правы и ошибаются. Они правы, что боятся меня – и ошибаются, считая меня человеком… или хотя бы полностью человеком. Я перестал быть смертным несколько лет назад, я стал Князем Зеленого Солнца, избранником Йози, повелителей Ада, существом с демоном в душе и силой низверженных творцов в крови.
Смертное имя я бросил в Творении; пройдя серебряными песками Бескрайней Пустыни и ступив на улицы Города, я назвал себя Сердцем Ветра – ибо Адорьян, Молчаливый Ветер, покровительствует касте, к которой я принадлежу.
Я рад этому. Я наслаждаюсь каждой минутой этих лет – особенно когда сила, пронизывающая мое тело, дает мне возможность прикоснуться к Камилле.
Ка-мил-ла. Три слога, три звучных, чудесных слога, заключенная в имени симфония, отзывающаяся в моей душе. Как же я ищу встречи с тобой, как ласкают мою душу вести о битвах в Городе, ибо ты приходишь на их поля…
Да благословят Йози Кальхариса, нашедшего ритуал, способный воззвать к тебе! Клянусь небом Малфеаса, если он окажется надежен – я лично буду ходатайствовать за него о получении гражданства, и жрецы Сеселин услышат меня.
Я не могу больше ждать. Я вновь смотрю на нанеке – и тот кивает. Все готово, и эримантои отступают в стороны, освобождая площадь, где в сложной паутине линий замерли рабы. Интересно, знают ли они, что их дни сочтены, что пропитанный адской Эссенцией воздух Города уже убивает их?
Неважно. Неважно – потому что эримантои уже падают на колени в молитве, а Кальхарис уже произносит слова на Старой Речи, прижав костистые ладони к колдовской фигуре на площади.
Два изваянных из стекла Малфеаса клинка возникают в моих руках и я срываюсь с места. Первые десятеро даже не успевают понять, что происходит, когда мои мечи вспарывают их тела; кровь выплескивается на базальт, окрашивая черноту пронзительно-алым сиянием.
Музыка в моей душе взвивается волной, радостным смерчем, и я следую за ней, рассекая воздух и плоть в ритме мелодии моего демона. Смертным недоступна такая скорость, многим Возвышенным – тоже… но я из касты Бичей, и даже в Аду нет тех, кто сравнится с моими собратьями в легкости движений!
Да, теперь рабы не молчат – но у них нет времени на крик. Молодая девушка издает пронзительный вопль, когда мой меч пронзает ее сердце, высунувшись окровавленным острием из спины, толстяк с небольшой бородкой хрипит, когда я перерезаю ему горло, крепкий мужчина с мускулами ремесленника успевает выкрикнуть проклятие – и его голова летит в сторону, женщина средних лет закрывается руками, моля о пощаде – и мои клинки с равной легкостью разрубают плоть и кости (отсеченные кисти еще не успевают упасть, когда их хозяйка расстается с жизнью).
Кровь и смерть танцуют вокруг меня, алые брызги летят на базальт, багряные отблески смешиваются с окружающим мою фигуру изумрудным мерцанием. Символ моей касты – алое кольцо – вращается в центре лба, ускоряясь с каждой секундой.
Я застываю в центре площади – вернувшись туда, откуда начал путь смерти. Рядом падает последнее тело – девушка, рассеченная на несколько частей скрещением моих клинков; я замечаю ее лишь краем глаза.
Залитая кровью, усеянная трупами площадь теперь слабо светится – вернее, светятся покрывающие ее линии. Это место становится исполинским посланием, испускает неслышимый и неощутимый зов.