– Я немедля закажу все ингредиенты, какие скажете! – выдохнул Десять Свитков.
– Я сготовлю все, что будет нужно, – пообещал декантроп десятью голосами разом.
– Гррр! – сообщил Арлах.
– Папа говорит, что никто не войдет и не помешает, пока не закончите, – перевел Кхалу.
– Истинна будет мелодия моя, что вдохновит все дело ваше, – пропела Незримая Скрипка.
– Отлично! – энергично встопорщил перья Сияющий Шоколад. – Все по местам, у нас срок в четыре вопля томеску!
Безукоризненные Кондитеры Адской Услады не зря носили свое имя, и не зря заслужили свою репутацию. Отмеренный срок был заполнен бешеной работой всех, кого Сияющий Шоколад только смог привлечь; никогда еще поварам не давали настолько чистых ингредиентов, и никогда еще они не работали так старательно.
Все десять тел Офори метались по кухне, замешивая тесто на редком вечернем тумане из Творения и следя за тем, чтобы оно не убежало, высчитывая мгновения до того момента, как туда надо будет добавить немного ртути. Рядом трудились Шоколад и Серантол; второй подавал идеи и перечислял рецепты, первый вновь вспомнил мастерство кулинара, которым славился еще в бытность свою серфом. Оба демона толокли золотые ягоды с ветвей Виталиуса (иногда призывая Арлаха раздробить наиболее твердые), и смешивали их с соком со склонов Орамуса. Для остроты вкуса Шоколад добавлял чуть-чуть соли из самых глубин Кимбери и кристаллизованных снов, заказанных на улице Засахаренных Кошмаров. По настоянию Серантола он добавил еще и глазурь, сотворенную из собранного в борделях улицы Золотых Ламп наслаждения (конечно, вознеся молитву Ипитимии, что и была этой улицей).
Десять Свитков пустил в ход все свои связи, и заказанные ингредиенты прибывали буквально в течение пары часов. Одну приправу Шоколад, правда, извлек из личных запасов – маленькую колбу с остававшейся вечно свежей кровью бога из Творения. Гетин берег ее для особых случаев. Вот таких, как сейчас.
Незримая Скрипка безупречно подбирала мелодию, полностью отражавшую ритм размешивания, измельчения, запекания… или напротив, задававшую этот ритм? В любом случае работа спорилась.
Для пекарни пространство, разделяемое криками томеску (единственным, что отмечало время под неугасающим Зеленым Солнцем) слилось в одну непрекращающуюся готовку и безостановочную работу.
Но когда кушанье оказалось готово, все подчиненные Шоколада собрались посмотреть и восхититься. Пирог вышел столь огромным, что Кхалу с Арлахом с трудом вынесли его наружу; он был подобен куполу храмов Бескрайней Пустыни, глазурь на нем сверкала отливающей алым синевой, а узор по краю сиял зеркалами Серебряного Леса. Поверхность рассекали подобные творениям Джасинта дороги из черного шоколада, в центре же возвышалась спиральная башня из туманного крема.
Подходил срок, и все работники скрылись в пекарне: Князь над Башней мог прислать за пирогом кого-нибудь, кого серфам видеть не полагалось.
Внутри здания они прислушивались к тому, как опустилась огромная тень, на мгновение заслонившая свет Лигьера. Как Сияющий Шоколад смиренно представил творение пекарни – и как звучали тяжелые слова, падающие в ответ. Демоны радостно переглянулись: голос звучал благожелательно.
Минуло еще немного времени, и гетин вернулся в пекарню. Шумно вздохнул, обвел всех киноварным взглядом и подтвердил:
– Посланник доволен. И говорит, что Князь над Башней тоже будет доволен. Подождем награды.
– Поздравляю, мой господин, – поклонился Серантол.
– Благодарю, – церемонно кивнул Шоколад. – Ну что ж… Всем даю отдых на шесть криков томеску. Кхалу, Арлах, вам отдельно позволю сходить к неома или тем, кого выберете!
Пекарня взорвалась радостными криками, в которые вплелась музыка Незримой Скрипки. Демоны чувствовали себя так, словно победили могучего врага или поднялись по склонам Пронзающего Небо Копья.
Но разве такой пирог нельзя считать великим деянием?
17.09.2012
Встреча на море
Капитан Стелленд обычно не брал на борт пассажиров, предпочитая менее хрупкий и более ценный груз. Но в этот сезон ему не везло с настоящими заказами, а те, что попадались… нет, за такую цену гонять «Серого Дельфина» из Маринского Залива к Уэйвкресту не стоило. Заказы копились, но слишком медленно, и Стелленду оставалось лишь гадать, почему маринцы в этом году взялись торговать исключительно с соседями на материке. Конечно, малый груз не привлечет пиратов – того же Саррода, чтоб его демоны на части рвали – но что толку ходить через полмира ради мизерной прибыли?
После месячной стоянки Стелленд уже был готов сняться с якоря и перебраться в Калин или Лукши, но все еще надеялся на нормальную прибыль. И потому, когда матрос доложил – явился пассажир, хочет на Запад – капитан вздохнул и приказал проводить гостя в каюту.
– Добрый день, капитан, – склонил голову незнакомец, переступая порог. – Мое имя – Ангвар Белокость. Рад с вами познакомиться.
– Шелгер Стелленд, – представился в ответ капитан «Дельфина», разглядывая гостя.
Выглядел тот необычно. Бледная, почти белая кожа, удивительно тонкие и приятные черты лица; иссиня-черные волосы, и столь же темная одежда, казавшаяся даже не костюмом, а погребальным одеянием. Призрачная кровь, что ли? Или болел чем?
Ангвар заметил изучающе-настороженный взгляд капитана, улыбнулся и пояснил:
– Я из Сиджана.
– А-а, – кивнул Стелленд, мигом успокоившись.
Сиджан, черный город великих гробниц, пропитанный насквозь погребальными традициями и культами предков, порождал людей со схожей внешностью. Да и имя, как Стелленд запоздало сообразил, звучало типично по-сиджански. И когда гость высвободил руки из-под плаща – на предплечьях блеснули тяжелые серебряные наручи; значит, не просто оттуда, а член Ордена Мортициев (о котором, впрочем, помимо наручей, капитан знал мало).
Он мимолетно даже пожалел сиджанцев. Неудивительно, что они у себя в городе сидят, и лишь по рекам немного ездят – от такого чуда все шарахаться станут.
– Вам куда нужно? – капитан сходу взял йеддима за холку.
– В Залакар. Вроде бы ваш корабль идет на Коралловый Архипелаг?
– Идет, – признал Стелленд, – у нас сейчас часть груза туда. А сколько желаете заплатить?
Он уже готовился торговаться, но, услышав сумму, невольно присвистнул. Желание согласиться еще больше возросло, когда Белокость добавил:
– Две трети вперед, капитан.
– Достойное предложение, – признал Стелленд. Помедлив, он все же не сдержал любопытства: – Но откуда такая цена?
Сиджанец вздохнул:
– Видите ли… Скажите, что вы знаете о сезеканских похоронных обрядах?
– Ничего, – честно сказал капитан.
– Вот даже и у нас специалистов по ним мало, – объяснил Белокость. – А сейчас в них как раз возникла нужда, понимаете? Самый лучший наш знаток уже очень стар; конечно, он, как и многие мортиции, может стать призраком, но тут всегда есть шанс, что не станет… А другой мастер живет как раз в Залакаре. Если самого Сезакана не считать, но туда еще сложнее добираться. Мне и поручили – приехать в Залакар и предложить знатоку отправиться к нам, соглашаясь на любую цену. Снабдили средствами, разу…
– Подождите, – Стелленд обрадовался возможности перевести разговор с малопонятных и малоприятных призраков и похорон на более ясную тему. – Вы деньги с собой повезете? Честно скажу, не стоит о них вот так прямо заявлять; другие бы вас в океане по голове стукнули и деньги себе забрали.
– Ну что вы, капитан, – улыбнулся Белокость. – Я потому и обратился к вам – у вас репутация хорошая и надежная.
– Я лесть не очень люблю, – на всякий случай предупредил Стелленд; обычно такими словами предваряли желание все-таки заплатить поменьше.
– Это не лесть, – покачал головой сиджанец. – Я просто объясняю, почему мы вас выбрали.
Стелленд хмыкнул, подумал, снова вспомнил названную сумму и сказал:
– Согласен. Отбываем завтра в полдень, не опаздывайте.
– Благодарю вас! – просиял Белокость. – Не беспокойтесь, не опоздаю – Сиджан учит пунктуальности с детства.
В этом Стелленд никогда и не сомневался.
«Серый Дельфин» вышел в море на следующий день и уверенно взял курс на северо-запад, мимо Благословенного Острова и северных сатрапий Царства.
Поначалу команда отнеслась к пассажиру с таким же настороженным недоверием, как и сам капитан. Даже слова о происхождении недоверие не развеяли; в конце концов, репутация у никогда не начинавшего войн Сиджана все равно была темной. А как еще прикажете относиться к городу, где вся поверхность принадлежит гробницам, а мертвецы управляют совместно с живыми и где даже стража часто неживая и неподкупная?
Тем не менее, обходить его стороной все предстоящие месяцы странствий было невозможно. Постепенно отношение потеплело – тем более, что и сам сиджанец оказался приятен в общении, проявлял чувство юмора, пусть и мрачноватое. Последнее ему простили, помня о происхождении.
Белокость впервые оказался на Западе, и ему многое было очень интересно, начиная от такелажа и кончая морскими традициями. Конечно, свое любопытство он проявлял сдержанно и вежливо, но оно чувствовалось – и вызывало желание просветить новичка. Что матросы, соскучившиеся по свежему слушателю, и делали.
Впрочем и у сиджанца нашлось чем удивить бывалых моряков. Как-то раз, когда с начала плавания минуло уже почти два месяца, разговоры свернули на вечную морскую тему – на женщин.
– Слушайте, – поинтересовался у Ангвара боцман Клеммер, широкоплечий высокий моряк, – а в Сиджане вообще шлюхи есть?
– Нас посещают самые разные гости, так что есть, – пожал плечами Белокость. – Борделей у нас, правда, не так много: к нам все же обычно на похороны приезжают и в соответствующем настроении. Хотя… это смотря какие похороны. Скажем, у шестрийцев приняты ритуальные оргии в честь покойного, так что когда хоронят по всем правилам кого-то из их видных людей, то бордели получают обильные заказы.