А затем он улыбнулся, и эта улыбка на бледном лице была исполнена такой ледяной насмешки, что Саррод невольно споткнулся, отшатнувшись – за мгновение до того, как сиджанец поднял веки.
Под ними плескалась тьма, блестящая и живая. Словно два окна в пустоту, лежащую за смертью.
Саррод поперхнулся, резко вдохнул воздух, чтобы закричать, предупредить команду – но его опередила тихая, спокойная фраза.
– Ашамаш Ламиат. Восстань, мой легион.
Ночной воздух вокруг сиджанца вскипел, тени мгновенно сгустились, сплетаясь в пульсирующий, непроглядно-черный ореол; долей секунды позже полуночная аура взорвалась – и темные молнии хлестнули по кораблю.
Каждая из них безошибочно нашла свою цель – погибшего только что моряка. Каждая вонзилась в труп, впитываясь в мертвую плоть и наполняя ее новой силой.
По кораблю пронесся вопль ужаса, когда матрос, только что пронзенный саблей пирата, вдруг поднял голову, дернулся вперед, насаживая себя на клинок, и обеими руками вцепился в горло убийцы мертвой хваткой. Мгновением спустя крики охватили весь корабль, на палубе которого поднимались мертвецы.
Застыв на месте, Саррод видел, как гибнет его команда. Буквально в десятке шагов от него трое зомби вцепились в его лучшего абордажника, со сверхъестественной легкостью вырывая куски плоти из тела пирата; один из мертвецов вгрызся ему в горло, и крик перешел в предсмертный хрип.
По всему кораблю недавние жертвы мстили за свою смерть. На глазах капитана его подчиненный отмахивался от зомби тяжелым тесаком, но не уследил за спиной – и пальцы мертвецов вонзились глубоко в плоть, сокрушая ребра и добираясь до бьющегося сердца.
Один боец прыгнул за борт, спасаясь от прижавших его к борту зомби, выдохнул с облегчением… и тут же взвыл, когда холодные мертвые пальцы вцепились в него, потащив вниз, выкручивая и разрывая тело. Вода, всегда приходившая морякам на помощь, на сей раз оказалась губительной – ведь немало матросов уже полетело в море, и заклинание оживило их прямо в воде.
Другой ринулся к Сарроду, на которого зомби почему-то не обращали внимания, явно надеясь отыскать спасение рядом с капитаном. Тот уже шагнул навстречу, стряхивая оцепенение и готовясь защитить помощника – но тот посмотрел мимо капитана, и рухнул на колени, взвыв от ужаса, во взгляде мгновенно вспыхнуло поглотившее разум безумие. Пират вскинул руки к лицу; Саррод, вновь оцепенев, увидел, как его боец раздирает собственную плоть, вырывая глаза и вонзая пальцы в щеки. Вцепившийся в него сзади и с хрустом свернувший шею зомби показался почти что милостью Небес.
Саррод с трудом оглянулся – туда, куда упал взгляд только что погибшего пирата.
Сиджанец стоял на прежнем месте, сложив руки на груди. Но теперь его уже нельзя было принять ни за обычного пассажира… ни вообще за человека.
Потому что тени вокруг него горели черно-пурпурным пламенем, обретшим форму огромной птицы, мерно взмахивавшей крыльями над головой некроманта. Воздух клубился серыми облаками, пронизанными темно-фиолетовыми тенями и вспышками угольно-черных молний; лоб незнакомца расцвел странным знаком – наполовину заполненным тьмой кругом, истекавшим тягучей багровой кровью. Та струилась по бледному лицу тонкими ручейками, казалась причудливой движущейся татуировкой.
При одном взгляде на сиджанца в душе поднимался первобытный, почти непреодолимый ужас, призывавший рухнуть на колени или бежать, и лишь собрав всю силу воли, Саррод сумел заставить себя остаться на месте и на ногах.
– Анафема… – выдохнул он. – Рыцарь смерти!
– Верно, – чуть склонил голову некромант; тон его был спокойным, даже будничным. – Если точнее и полнее – мое имя Феникс Темного Солнца, Возвышенный-абиссал касты Зари.
Пират почувствовал, как душу леденит страх. Слишком уж много кошмарных историй о рыцарях смерти появилось за последние пять лет; слишком уж непонятны и непостижимы для всех они были.
– О, – глядя в сторону, проронил Заревой, – разумное решение.
Саррод невольно повернул голову: матросы, оставшиеся на его корабле, спешно рубили абордажные тросы, расцепляя суда.
– Разумное, но запоздалое, – констатировал рыцарь смерти, потянувшись к широкому поясу.
Пират не знал, что собирался сделать некромант; ясно было одно – сейчас он наверняка лишит Саррода и остатков команды, и шанса на спасение.
Эта мысль помогла преодолеть страх, сбросить оцепенение – и ринуться на Феникса с коротким выкриком, замахнувшись тяжелой саблей.
Не сработало.
Неуловимо быстрым движением рыцарь смерти развернулся, перехватил запястье пирата, одновременно уходя от удара. Обжигающе холодные пальцы впились в шею, и Саррод почувствовал, что тело ему уже не подчиняется; выронив оружие, он осел у планширя.
Абиссал с подчеркнутой любезностью отступил, давая пирату видеть его же собственный корабль. Плавным движением извлек из кармана на поясе фиал из черного стекла, повернул его горлом в сторону «Стального Рифа» и отвинтил пробку. Бесстрастный, ледяной голос проронил:
– Фес Селла Уэн.
Из фиала вырвалась струя белесого тумана, мгновенно собравшаяся в плотный шар, что за секунду преодолел расстояние между судами, ударился о палубу «Рифа» и взорвался.
Полупрозрачная волна, в которую обратился шар, прокатилась по палубе, настигая матросов. Большинство даже не успело закричать.
Окаменевший Саррод видел, как само касание чужой магии срывает кожу с моряков, расслаивает плоть под ней; волна силы счищала мясо с костей подобно ножу умелого хирурга или опытного каннибала. Казалось, плоть таяла, растворяясь в воздухе, рассыпаясь мелкой алой пылью – оставшейся от крови.
Пара матросов успела прыгнуть за борт, но некромантическая волна настигла их и там, сорвав прочь плоть с руки или ноги; бившиеся в агонии и истекавшие кровью моряки исчезли в темной воде.
На палубе «Рифа» остались лишь скелеты, облаченные в непострадавшую одежду.
– Удивительно полезное заклинание, не правда ли? – все тем же светским тоном заметил Феникс, поворачиваясь к капитану. – Одинаково хорошо подходит и в бою, и для очищения костей перед работой. Соскабливать плоть обычными методами куда сложнее и дольше.
Пират не смог бы ответить, даже если бы удар абиссала не парализовал тело. Он смотрел в залитые чернотой глаза, и надеялся лишь на одно – чтобы рыцарь смерти не обернулся, чтобы не заметил, как прорвавшийся мимо зомби Крейк замахивается топором за его спиной…
Все тем же быстрым движением Феникс ушел в сторону, и массивное лезвие врубилось в палубу. Чтобы вырвать его и ударить снова, Крейку бы понадобилось не больше секунды – но как раз секунды у него и не было.
Левая рука абиссала мгновенно изменилась: ее окутали черно-багровые тени, соткавшиеся в полностью закрывшую бледную кожу перчатку. Короткий стремительный взмах – и она прижалась к горлу пирата. Просто прижалась.
Этого хватило.
Крейк, как и попавшие под заклинание матросы, даже не успел закричать – плоть вокруг черной перчатки мгновенно расползлась бурой слизью, прогнивая на глазах, стекая вниз, по воротнику и рукавам. Рука абиссала беспрепятственно погрузилась в разложившееся за мгновение горло, дойдя до позвоночника; Феникс выдернул кисть обратно, и тело бойца осело на палубу. На тенях не осталось ни следа гноя.
– Тоже полезный прием, – пояснил рыцарь смерти, небрежно взмахивая рукой. Перчатка породила снаряд – легкое, призрачное перо, промчавшееся над палубой и вошедшее в руку отбивавшегося от зомби матроса. Ткань рубашки и мышцы под ней мгновенно растеклись, сгнивая, сабля звякнула о палубу, и мертвецы навалились на пирата со всех сторон.
Он был одним из последних. Крики и звон стали доносились еще пару минут – а потом осталось лишь чавканье зомби и шарканье мертвых ног.
– Ну вот, – сказал Феникс, отворачиваясь от палубы, – теперь можно поговорить. Кажется, голос к вам уже должен вернуться, капитан.
– Ты… – выдавил Саррод; губы слушались, пусть и с трудом. – Ты… чудовище…
Абиссал усмехнулся:
– Меня всегда это поражало.
– Что? – выдохнул пират.
– Я принял силу смерти, чтобы выжить – вы же сохраняли здоровье на протяжении всей жизни. Я использовал команду этого корабля, но мой план не предусматривал обязательного вреда ей – вы же по своей воле вырезали ее. Я рыцарь смерти, служитель одного из вечных повелителей Нижнего Мира – а вы по собственному выбору убиваете и насилуете своих же собратьев-смертных, – Феникс покачал головой. – И при этом почему-то именно я – чудовище.
– Пытаешься сказать, что мы похожи?
– Нет, – по лицу абиссала скользнула небрежная улыбка. – Я пытаюсь объяснить, почему мы вас выбрали.
Что?!
Вслух Саррод ничего не сказал, но изумление в глазах отразилось неимоверное.
– Как я уже сказал, – неторопливо пояснил Феникс, – я использовал команду этого корабля. Выбрал ее, распустил некоторые слухи, потом поднялся на борт и положился на то, что слухи, в свою очередь, привлекут того, кого надо.
Он вновь улыбнулся:
– Наша встреча не случайна, капитан. Я ждал вас. Я манил вас. И теперь – я хочу предложить вам работать на нас. Точнее – на моего повелителя, которому совершенно не помешает такой человек на Западе.
Саррод потерял дар речи. Он ненавидел беспомощность, ненавидел растерянность – но именно эти чувства его сейчас поглотили, затянули душу.
– Мы собрали сведения обо всех известных пиратах Запада, что не служат ни одному государству, – спокойно продолжил Феникс, – и остановились на вас. Надо признать – было не легко, мы с моей коллегой уже третий месяц пытаемся с вами столкнуться. Думаю, вам повезло, что встретился я – Зеркало уже начинала терять терпение.
– И вы предлагаете… – прохрипел Саррод.
– Служение нашему господину, вы правы, – подтвердил Феникс. – Полагаю, вы удивлены.
«Удивление» даже и близко не передавало чувства, которые сейчас испытывал пират. Абиссал, глядя на его лицо, чуть заметно улыбнулся.