Он с силой грохнул кулаком по створке, потом толкнул ее и буквально вломился в кабинет. Анжела сначала заглянула внутрь, потом переступила порог, Денис вошел последним, осмотрелся. Кабинет напоминал колодинский, тот же стол, чуть ли не до двери, те же шкафы вдоль стены, те же фотографии напротив, только не обреченной на снос Венеции, а какой-то пустыни с колючками и мертвыми кораблями на потрескавшейся земле. И целая клумба фиалок на подоконнике, нежных цветущих созданий всех оттенков — белого, голубого и розового. А в простенке между подоконником и шкафом скромно подпирал стенку высокий поджарый молодой человек в строгом синем костюме и с кожаной коричневой папкой в руках. На вид клерк чистой воды, с бородкой, в очочках, ботиночки начищены, но взгляд выдает в нем далекого от бухгалтерии человека. «Клерк» моментально «сфотографировал» всех троих, и теперь «держал» гостей взглядом с идеальной позиции. Денис сделал вид, что увлечен фиалками, а сам разглядел на носу у парня следы переломов, давнишний белый шрам на левой скуле и сбитые костяшки пальцев. Анжела села в торце стола, Колодин стоял за ней, положив руки на спинку стула.
— Наташ, чего звала-то? — положив ногу на ногу, спросила Анжела и откинулась назад.
Соловьева, до этого молчавшая, оторвалась от зеркала на столе, оглядела всех троих и приятно улыбнулась. «Гнездо» на голове у нее сегодня не топорщилось, держалось ровно.
— Все здесь? — Она радостно смотрела на них и одновременно косилась в небольшое зеркальце с видом человека, полностью довольного жизнью.
Анжела демонстративно поглядела на часы, и Колодин положил ей руку на плечо.
— Николя твой где? — подмигнула им Соловьева.
— А то ты не знаешь, — отозвалась Анжела. — Твоими молитвами в ИВС до сих пор обретается.
— Ничего, недолго тебе скучать, скоро отпустят его, — смахнула зеркальце в ящик стола Соловьева. — Если мы договоримся. — Она с нажимом произнесла это «если».
Анжела не отреагировала и принялась рассматривать юношу у окна. Тот скромно глядел в сторону, и Денис видел, как парень напрягается все сильнее.
— Новый экземпляр? — оценив увиденное, проговорила Анжела. — Ничего такой. Где брала, почем?
Соловьева поднялась с места, принялась поправлять серое балахонистое платье и, не оборачиваясь, махнула рукой в сторону фиалок:
— Знакомьтесь, это Сергей, мой советник и компаньон по бизнесу. Пойдемте.
— Добрый день. — «Советник» моментально оказался у стола, встав между Соловьевой и остальными.
— Куда пойдемте? — шагнув к столу, рыкнул Колодин. — Хорош дурака включать, говори, зачем звала.
Соловьева выбралась из-за стола и направилась к двери. Денис отступил, чувствуя «прицел» в районе левого виска, и повернул голову. Взгляд у Сереги был быстрый, неприятный и неуловимый. При этом ни одного лишнего движения, никакой суеты, только папочку в другую руку переложил, и все. Парень нравился Денису все меньше, да и ситуация поворачивалась не так, как он себе представлял. Вместо криков, угроз и шантажа — улыбки, почти идеальная укладка Соловьевой, ее платье с блестками да еще это предложение пойти прогуляться всем вместе. И ничего о сути дела, ни слова, ни полслова. Колодин набычился, глянул на Дениса. «Почему он так легко согласился на встречу?» — мелькнула вдруг мысль. Получалось странно, мягко говоря: владелец крупнейшей в этом захолустье фирмы вдруг вот так запросто взял и приперся в гости к старому врагу. И мало того, что приперся один, без охраны, без аргументов, коих незаметно на первый взгляд, да еще и притащил с собой женщину, которая ему до сих пор небезразлична. А Соловьева что-то затевает, хотя и у нее с аргументами негусто, только этот мутный Серега, что уже ловко переместился к двери.
— Пойдемте, я вам все покажу, — лучезарно улыбнулась Соловьева. — Я же знаю, чего вы все хотите. Лучше меня вам никто тут не расскажет. Пойдемте, пойдемте! — «Консультант» услужливо распахнул дверь, она вывалилась в коридор и шустро затопала в сторону ресепшен.
Анжела поднялась и недоуменно посмотрела на Колодина. Тот хмурился, кусал губу, глядел то на Дениса, то на безмолвного Серегу, что так и торчал у двери в позе швейцара и нисколько этим не тяготился, судя по его отрешенному взгляду. Видя выучку и повадки парня, Денис решил пока ему не перечить, тем более что уже ничего не понимал, а деваться было некуда. Вышел в коридор, догнал Соловьеву. Колодин галантно пропустил Анжелу вперед, смерил Серегу взглядом с головы до ног и пошел следом, при этом весь подобрался, а лысина и лоб у него пошли красными пятнами. Видно, и он представлял себе ситуацию по-другому и уж никак не собирался на «обзорную экскурсию». Серега аккуратно прикрыл дверь и пошел замыкающим, вернее, конвоиром. Анжела обернулась несколько раз, но смолчала.
При виде Соловьевой работа в клетушках-загончиках закипела. Бумаги шуршали, клавиатуры трещали, сотрудники носились потревоженными мухами от одного загона к другому. На многочисленные «здравствуйте», «Наталья Анатольевна», и «добрый день» Соловьева не отвечала, шествовала через взволнованный улей с видом вдовствующей императрицы, «гнездо» на голове у нее колыхалось в такт шагам. Попугайчики на ресепшен замерли и вжались в угол клетки, барышни за стойкой вскочили, преисполненные готовности бежать, куда прикажут. Но приказа не последовало, Соловьева боком спустилась по лестнице и первой оказалась внизу. Дождалась остальных, повернулась к ним и хорошо поставленным голосом провозгласила:
— Ну вот, друзья мои! Это мое предприятие, завод по производству офисной мебели. Открыт еще при советской власти, но тогда тут делали парты и стулья для школ, сейчас профиль предприятия изменился. Проходите.
Охранник, повинуясь Серегиному взгляду, открыл тяжелую металлическую дверь. Стало шумно, пыльно, запахло свежей древесиной, клеем и еще чем-то знакомым и приятным. Анжела расчихалась, Колодин опасливо поглядывал на дверь. Соловьева вскинула голову и шагнула через порог, остальные по очереди вошли следом на склад, как оказалось. Огромное помещение походило на ангар, забитый стеллажами, ящиками и коробками. Соловьева бодро топала вдоль полок, показывала то в одну, то в другую сторону, и Денис невольно поглядывал по сторонам. И не удивился, заметив знакомое лицо, пухлую физиономию «купидона», что недавно «прилетал» в «Полати». Тот равнодушно глянул на Дениса и торопливо прошел мимо, будто торопился по срочным делам.
— Это наш склад готовой продукции, — сообщила Соловьева, — она попадает сюда из цехов. Здесь уже сформированные заказы, вот этот, например. — Она мельком глянула на пришпиленную к здоровенному коробу распечатку. — Два комплекта мебели для руководителя, здесь кухни, тут стойка ресепшен. Бюджетный вариант для хостела, у нас есть и более дорогие предложения….
Денис боковым зрением заметил двух или трех работяг в желтых комбезах. Мужики быстро убрались с глаз долой, самый длинный даже пригнулся, чтобы не «отсвечивать». Колодин с интересом поглядывал по сторонам, Анжела как состроила непроницаемую физиономию, так и держала ее до сих пор, но тоже приглядывалась к стеллажам и упаковкам. Серега топал в арьергарде, прижимал папочку к животу и не сводил глаз с гостей. Чувство, что оказался подконвойным, сделалось вовсе уж невыносимым. Денис задержался, принялся разглядывать разворошенную упаковку с блестящими ламинированными досками-конструктором, судя по распечатке, оперативной мебели. Серега тоже притормозил и ждал, когда тому надоест разглядывать ламинированную фанеру.
— Мы выпускаем более пятидесяти позиций мебели, способной сделать работу в офисе максимально эффективной и комфортной! Мое предприятие зарекомендовало себя на российском рынке как стабильный и надежный партнер, по качеству нашей мебели мы занимаем лидирующие позиции!
Соловьева разрумянилась, глаза у нее заблестели, словно она говорила о главном достижении своей жизни, об успехе, к которому, наконец, пришла. Так гордятся написанными книгами, картинами или успешными детьми, что полностью оправдали чаяния и осуществили родительские мечты.
«Сына твоего когда хоронят?» — едва не сорвалось с языка, но Денис сдержался. Ситуация сделалась вовсе уж странной, Анжела глянула на него и взяла Колодина под руку. Тот хотел что-то сказать, но Соловьева, как токующий глухарь, ничего не слышала и не замечала.
— А когда я сюда пришла, даже крыши не было, она вся вот тут валялась. — Она топнула каблуком по цементному полу. — Крысы бегали, бомжи жили. Начали завалы разбирать и два трупа нашли, вернее, мумии. Одного опознали, бывший учитель физики, его жена выгнала из дома за пьянку, второго так и закопали неизвестным. Потом я кредиты взяла, оборудование немецкое купила. Сама ездила в Ганновер, выбирала, договаривалась, торговалась… — Соловьева откинула со взмокшего лба прядь волос, с победным видом оглядела слушателей. — Пойдемте дальше! — и направилась к огромной приоткрытой двери в торцевой стене склада.
Из-за створок несся равномерный гул, он нарастал, в лицо пахнуло пылью и опилками. Анжела закрыла нос рукавом и отцепилась от Колодина. Тот храбро вошел следом за Соловьевой в цех. Она уверенно топала между станков, что прессовали стружку в серые неприглядные плиты разных форм и размеров, далее шла линия ламинации, где фанеру закатывали в красивую глянцевую или матовую пленку, что-то говорила, но ее слова терялись в шуме и гуле. Серега по-прежнему замыкал шествие, работяги за станками вжимали головы в плечи и старались не смотреть по сторонам, знакомых физиономий поблизости не усматривалось.
Колодин придержал Дениса за рукав, показал в сторону окна, где громоздились серые свежеотпресованные плиты, и шепнул на ухо:
— Вот здесь тогда рубилка стояла, та самая, где троим руки поотрывало. Станок из той партии, что она из Германии притащила. Купила дешевку, списанное, а фрицы и рады были ей неликвид сбагрить. Наладчиков предлагали, но наша бизнес-вумен решила своими силами обойтись. Вот тут один лежал, уже умер, когда «Скорая» приехала, народ говорил, что кровь рекой реально текла. Вот тут, — неопределенно махнул он куда-то вбок, — второй. Я потом место осматривал, видел, как следы от крови опилками присыпали.