— А на полдороге меня подрезали. — Светка теребила в пальцах линялое больничное одеяло. — У пустыря. Я не успела затормозить, вернее, педали перепутала и вылетела на обочину, потом в канаву, ударилась головой, животом. Знаешь, как это больно! — Она опустила голову, но не заплакала. Денис сильнее сжал ее плечо, и Светка отстранилась.
— Извини. — Он пересел на диван, встал, прошелся по крохотной, в пять шагов, палате. Оставаться здесь было невыносимо от одних только слов о звонке Макса. Денис еле сдержался, чтоб не выскочить вон, не рвануть к дому или к офису, найти паскуду, а дальше пусть судьба, закон или карма решают его судьбу. Все уже и так понятно, детали Светка расскажет потом.
— Я сознание не потеряла и все помню, — снова заговорила девушка. — Машина ударилась в дерево, потом открылась дверца, и появился Вася.
— Кто?! — Денис обернулся, решив, что ослышался. — Кто появился, какой Вася?
Светка снова тронула разбитую переносицу, поморщилась, взгляд у нее был мутный и больной. Потом закрыла глаза и выдохнула через силу:
— Ну, Вася, телохранитель твоего начальника. Ты мне этого типа сам показывал на корпоративе в прошлый Новый год. Высокий такой, рожа длинная, ко всему индифферентный, точно спит на ходу…
«Индифферентный» в переводе означало безразличный к происходящему вокруг. Это она в точку, именно так Вася и выглядел в своем обычном состоянии, но, когда дело касалось работы, преображался, и Денис сам не раз был тому свидетелем.
Света осторожно села на край кровати, повернулась всем телом к двери, принялась на ощупь искать тапки.
— Он вытащил меня из машины, пересадил в свою. Рядом были еще люди, он сказал всем, что отвезет меня в больницу. Я сразу поняла, что Макс наврал насчет документов, а убедилась, когда Вася притащил меня в гараж, где был Борзых. Меня тошнило, рвало, текла кровь, я думала, что умру там, просила их помочь мне, вызвать врача.
Она снова легла, повернулась на бок, поджала колени. Синяки у нее под глазами сделались темнее, шрам налился кровью. Денис вернулся на диван, оттуда посмотрел на Светку:
— Он что-то сделал тебе?
Она мотнула было головой и тут же скривилась. Денис понимал ее состояние — чувство такое, будто мозги в майонезе, свободно плавают внутри черепушки, а когда открываешь глаза, не сразу понятно, где пол, а где потолок. Мерзкое состояние, но оно быстро проходит, нужен только покой и сон. Уколы поддерживающие тоже неплохо, но можно и без них обойтись, а вот снотворное будет в самый раз. Надо попросить медсестру, заплатить в крайнем случае…
Та, легка на помине, заглянула без стука в палату, выразительно посмотрела на Дениса:
— Семь часов!
— Две минуты, и я ухожу! Честное слово! — прижал он ладони к груди.
Медсестра хлопнула дверью и пропала.
— Света, мне можешь сказать. Что было дальше? — взял он ее за руку.
— Ничего, — как сквозь сон, проговорила она. — Борзых спросил, не знаю ли я, куда ты подевался. Я сказала, что ты поехал в командировку по его приказу. Он сам вызвал мне «Скорую», меня привезли сюда, но было уже поздно. Денис, у нас был ребенок, я хотела сказать тебе на отдыхе. Но все получилось не так, как я хотела. Прости, что так вышло.
Она по-прежнему не плакала, но и глаз не открывала, только шевельнула тонкими пальцами. Денис отпустил ее, снова посмотрел в окно. Там из подъехавшей «Скорой» выносили на носилках полную женщину, и, судя по виду, она была без сознания. Дверь распахнулась, в палату сунулся полицейский, молодой лейтенант с хмурой физиономией. Оглядел присутствующих, извинился и пропал.
— Прости меня, — проговорила Светка и посмотрела Денису в глаза. — Скоро операция, после нее будет известно, смогу ли я родить. Мне надо было сначала позвонить тебе, а уже потом ехать. Но я не думала, что Макс может вот так наврать мне. Зачем он это сделал?
Денис наклонился к ней, поцеловал в висок.
— Не думай об этом. — Глянул на часы, потом за окно. Уже заметно стемнело и снова накрапывал мелкий дождик. — Забудь, и все пройдет. Мне пора, я приду завтра.
У дверей отделения он столкнулся с тем лейтенантом — полицейский быстро перебирал на ходу бумаги и одновременно говорил по телефону. Они вместе подошли к лифту, пропустили носилки с бледным перепуганным мужиком под пестрой простыней, спустились вниз. Лейтенант потопал к «уазику», а Денис на парковку за воротами больницы. Посидел в машине, переводя дух и собираясь с мыслями, поглядел на больничные окна. Светкина палата помещалась точно над козырьком приемного отделения, туда, переваливаясь, подкатывала очередная «Скорая». Окно было темным, Он посидел еще немного, завел машину и поехал домой.
Борзых вышел из подъезда ровно без пяти восемь, Вася был на месте уже в половину. Ждал хозяина и пялился в планшет с совершенно каменной рожей, будто в пустой экран смотрел. Завидел Борзых, бросил «игрушку» на переднее сиденье и завел «бэху». Борзых быстро пересек тротуар и сел на заднее сиденье, став почти невидимым за темными стеклами. Денис успел разглядеть, что глава их фирмы по-прежнему резкий, спину держит ровно, одет во все черное, лишь белая рубашка и бордовый галстук выделяются яркими пятнами. «Иру уже похоронили, наверное», — подумал он, и от этой мысли сжал руль так, что костяшки побелели. Пропустил «БМВ» с Борзых-старшим вперед, выждал пару минут и поехал следом. Ждал их тут с шести утра, спал часа три, голова немного кружилась, в ушах гулко стучала кровь. Свернул на проспект, ненадолго потеряв «БМВ» в потоке, но не расстроился, прямиком рванул в офис. И даже успел заметить, как Борзых поднимается по ступенькам к услужливо распахнутой охранником двери, пропадает внутри. А Вася неторопливо выбирается из машины, закрывает дверцу и топает следом. Денис взял из бардачка «беретту», покрутил в руках и не придумал ничего лучшего, чем по-киношному засунуть ее за ремень джинсов. Выждал пару минут и вошел в офис.
Охранник поздоровался, пропустил без проблем, на экране появилась зеленая стрелка. Денис вдруг сообразил, что турникет у них точно такой же, как на заводе у Соловьевой, ну просто один в один. Сердце глухо стукнуло, стало жарко. Он прошел по коридору к первой двери и увидел Васю, наливавшего себе воды из кулера. Тот заметил Дениса, аккуратно поставил полный стакан на пол, подошел неторопливо и неуловимым движением оказался между Денисом и дверью кабинета Борзых, наклонил коротко стриженную башку и усмехнулся, глядя исподлобья.
— Отойди, Вася, — попросил его Денис, — добром прошу!
Вася, продолжая кривить губы, выпрямился и сделался похожим на верзилу-ящера с короткими передними лапками.
— Нет его, — сказал он, — уехал в командировку. Когда вернется, не знаю. Запишись на прием у секретаря.
Денис кивнул, отступил на шаг, глянул вправо-влево. Никого вроде, шастали пару минут назад офисные крыски с бумажками наперевес, а сейчас затаились чаю попить или посплетничать. Охранник ничего не подозревает, сидит в своей будке у входа и, как положено по должностной инструкции, глядит в монитор, как два его начальника мило беседуют между собой. Тишь, гладь и божья благодать…
— Хорошо. — Он переместился правее, в сторону канцелярии, что занимала соседнее помещение. — Запишусь, вот прямо сейчас и запишусь, сию секунду.
И схватил Васю за горло, вернее, за кадык, рванул на себя, сжал с силой, чуть выкрутил руку. Этот прием он знал давно, видел его в действии, знал последствия: если подержать немного, то оппонент просто уснет, а если чуть дольше, то никогда не проснется. И ни разу, никогда в жизни даже в мыслях не было попробовать самому, как это — придушить другого. Казалось, что с человеком так нельзя, не по-божески. Можно в морду дать, в пах, нос сломать, руку, но душить голыми руками, видя, как тот бледнеет, потом синеет на глазах, и сжимать пальцы до судороги, пока все не закончится, еще не приходилось. Держать чужую жизнь в руках оказалось легче, чем он когда-то себе представлял, и быстрее, Вася «уходил» стремительно, не дергался почти, лишь нелепо разевал рот да таращил глаза. Потом глаза его закатились, он обвис, сделался таким тяжелым, что Денис больше не мог держать его и отпустил, с трудом разжав пальцы. И только сейчас заметил неподалеку насмерть перепуганного охранника и пару теток то ли из бухгалтерии, то ли из кадров. Расфуфыренные тетки жались к стенке, опасливо смотрели на Дениса и с каким-то ненормальным любопытством на Васю. Тот мягко рухнул на ковролин и не подавал признаков жизни.
Охранник сунулся Васе на помощь, и тут дверь кабинета распахнулась. Борзых выглянул в коридор, глянул на бездыханного Васю, на теток, коих мигом как ветром сдуло, на Дениса. И распахнул дверь еще шире.
— Заходи, раз пришел.
Он был осунувшийся, бледный, но говорил спокойно, смотрел деловито и цепко, как всегда. Посторонился, пропуская Дениса, что-то негромко сказал охраннику и закрыл дверь. Сел на свое кресло за овальным столом слева от окна, показал Денису на стул рядом. Тот остановился напротив, облокотился ладонями о стол. Борзых принялся искать что-то в компьютере, щелкал «мышью» и хмурился. Сбросил вызов на пискнувшем мобильнике, снова уставился в монитор. Посидел так пару мгновений, поманил Дениса к себе и, отъехав вместе с креслом вбок, сказал:
— Смотри!
Денис подошел, стараясь держаться в отдалении. Борзых повернул монитор от себя и уставился в окно. Потом поднялся, повернулся к Денису спиной и сунул руки в карманы пиджака. Денис подошел чуть ближе и стал смотреть запись. Картинка была довольно четкой, отлично различались все детали. Склад он узнал сразу и понял, где висит камера: над воротами, недалеко от кондиционера. Под погрузкой стояла фура, вернее, собственно погрузка уже закончилась, осталось опечатать двери и забрать сопроводительные документы. Водитель слазил в кабину, порылся где-то в плохо различимых недрах и отправился вон из кадра в сторону диспетчерской. Затем пошла новая картинка: та же фура, судя по номерам, но вид сзади, со стороны как раз диспетчерской, камера помещалась неподалеку. Отсюда было хорошо видно, что задние двери фуры просто закрыты, пломбы нет, и поблизости никого. Впрочем, через пару мгновений появился человек, невысокая полная блондинка со стрижкой «каре». Дени