– Похвально, – одобрил Павел. – Ну а что она за женщина была? Покойница-то?
– Это вы у директора спросите, – тут же замкнулась секретарь.
– Уже спрашивал. А на ваш личный взгляд?
Секретарь поджала губки, видно, не желая развивать тему, но потом не выдержала:
– Хоть о покойниках плохо не выражаются, но, по моему мнению, дура убогая! Больше я ничего говорить не буду.
– Вполне исчерпывающая характеристика, – отозвался Павел и откланялся.
Стоя на школьных ступеньках, он размышлял, что делать дальше. Полдня убито, считай, просто так. Да, он узнал некоторые небезынтересные подробности о личностях погибших, но толку-то? Все разрозненно, хаотично… Материала, во всяком случае, из этой лапши не сварганишь. И все же Павел чувствовал: он движется в правильном направлении. Можно, конечно, сходить на квартиру к Эльвире, потолковать с ее сестрой, но вряд ли в такой час с ним станут разговаривать. И потом, что он, собственно, хочет узнать? Должна быть какая-то иная связь между убийцей и его жертвой. Не только школьный конфликт, а нечто другое, потаенное… А пока?..
«А пока отправляйся в контору, – подсказал рассудок, – там тебя потеряли».
И Павел поехал в редакцию.
В кабинете, где они сидели вместе с Поручиком Голицыным напротив друг друга, никого не наблюдалось. И, похоже, не первый день. Стол Скуратова был аккуратно прибран, пепельница пуста, и только неистребимый запах табака напоминал о хозяине.
В первый раз за пару дней Павел по-настоящему вспомнил о своем визави. И вчера он его не видел.
Павел зашел в секретариат, где на него не обратили никакого внимания, только ответственный секретарь традиционно поинтересовался, что он сдает в ближайшее время.
– А где Поручик… э-э… Юрий Николаевич? – спросил Павел.
– Заболел, – бросил один из выпускающих.
– На сохранение лег, – ехидно заметил ответсек. – Чует сердцем, что вот-вот выгонят. Вот и косит.
– А чем заболел?
– Не знаем точно. Жена звонила, говорит: сильно простыл. С бодуна, наверное, отлеживается… на свою голову. Главный крепко нагрет на него. Твой же друг. Сходи и проведай.
– А можно?
– Почему нет. Дело хорошее. Потом доложишь: что да как. Только бутылку прихватить с собой не забудь. Да. Тут тебя один тип разыскивал. Некий Бурышкин. Знаешь его?
– Первый раз слышу.
– Он не знает Никифора Митрофановича! – засмеялся ответсек. – Ребята, слышали?! Чувствуется, еще молоко на губах не обсохло. Совсем зеленый.
– Да кто это такой?
– Весьма примечательная личность, даже в матушке-Москве таких типов раз-два и обчелся. Колоритный старик. Архивист, кладоискатель, некромант, мистик, кто он там еще? Ах да, путешественник. Словом, авантюрист чистейшей воды, причем не корысти ради, а в придачу – зубной техник. Это у него официальная профессия. Но по жизни – последний из могикан. Удивительные истории сыплются из него, как из телевизора. «Очевидное – невероятное» и «Клуб кинопутешественников» в одном лице.
– И зачем я такому человеку нужен? – изумился Павел.
– Возможно, хочет, чтобы ты написал о нем в очередной раз. Под рубрику: «Из дальних странствий возвратясь» или, например, «Хотите – верьте». «Материя», без шуток, может получиться очень даже! Так что не пренебрегай. Знакомство может пригодиться.
– Но откуда он узнал обо мне?
– Ты же нынче «на слуху». Материал твой про «кровавого мальчика» разве что бомжи на Казанском вокзале не читали, да и те, вероятно, сподобились. Так что смотайся к Бурышкину, не поленись. Живет он в историческом центре, где-то в арбатских переулках. Вот его визитка. Специально приказал передать самолично тебе в руки. Завтра с утра назначил аудиенцию.
Павел взял из рук ответсека визитную карточку, на которой было напечатано:
БУРЫШКИН
Никифор Митрофанович
АРХЕОЛОГ
Почетный член Академии наук Монголии.
Почетный профессор Улан-Баторского университета.
Член Национального географического общества.
– Ну как, впечатляет? – спросил ответсек.
Павел кивнул и перевернул карточку. На ее обратной стороне было выведено крупным четким почерком:
«Быть ровно в 10.00. Предварительно позвонить».
Вначале наш герой решил проведать Поручика Голицына. Хотя, как помнит читатель, Павел уже бывал у него, но, помня о прошлых плутаниях, записал адрес и отправился в путь. Почему-то на этот раз он очень легко нашел искомый дом. Еще раньше Павел зашел во встретившийся по дороге универсам, купил яблок, апельсинов и пачку виноградного сока, но водку, помня крутой нрав супруги Поручика Голицына, брать не решился. И вот он уже жмет кнопку звонка в квартиру Скуратовых.
– Кто там? – послышался полузнакомый голос. Павел назвался.
Замок щелкнул, на пороге предстала Людмила Скуратова, облаченная в домашний халат.
– Ага, молодое дарование, коллега и подопечный, – тут же узнала она Павла. – Проведать наставника желаешь? А он, наставник-то, на тебя обижается. Говорит: скушать его хочешь. Так ли?
– Что за глупости?! Если бы я желал подсидеть Юрия Николаевича, то разве бы пришел к вам? – с некоторой долей лицемерия произнес Павел.
– Нет пределов человеческой низости, – патетически изрекла Людмила, потом засмеялась. – Ладно, шучу. Вижу, парнишка ты неплохой, хотя и бойкий. Да и Юрка сам виноват в собственных проблемах. Водку больно любит. Кстати, ты случайно пузырь с собой не прихватил? А ну, показывай, что в пакете?! Фрукты. Это больному можно. А водки ни-ни! Хватит! Выпил свою цистерну. Ну, проходи.
– А вообще что с ним?
– Врач сомневается. Говорит, сильная простуда, возможно, воспаление легких. Температура давеча была высокая, но сбили.
Войдя в комнату, в первый момент Павел даже не узнал Поручика Голицына. Перед ним на диван-кровати лежал заросший трехдневной щетиной старик в очках и читал журнал.
– А, это ты, Пашеко, – без особого энтузиазма произнес он. – Здорово, здорово… Пришел взглянуть на дело рук своих?
– Вы это о чем, Юрий Николаевич? – опешил Павел.
– Думаешь, не знаю? – Поручик Голицын отложил журнал в сторону и приподнялся на локте. – Прикончить ты меня решил!
– В каком то есть смысле?
– Да в прямом, в прямом… Со свету сжить.
«Неужели знает? – похолодел Павел. – Но откуда?! Каким образом?!»
– Разве я…
– Признавайся, мерзавец! – неожиданно рявкнул Поручик Голицын.
– Вы, Юрий Николаевич, наверное, с ума сошли, раз такое несете?! Я пришел вас проведать, а вы!.. Никак не ожидал.
– Ну, ладно, ладно… Успокойся. Это так… типа шутка. Просто, знаешь ли, лежу тут в одиночестве. Мысли разные посещают, да еще температура… Воспаление легких мне поставили. Ну и как следствие, жарок. И вот давеча, еще до прихода Людки, явился один…
– Кто явился?
– Ну, как бы во сне. Мужик в майке голубенькой, видом на уголовника похожий, и говорит: «Этот Пашеко твой, так называемый коллега, заказал тебя».
У Павла ноги вдруг стали ватными, во рту пересохло, а в глазах заплясали огненные точки. Он, сам того не сознавая, опустился в продавленное кресло.
– Ты, говорит, ему дорогу в светлое будущее заслоняешь.
Сердце в груди Павла бухало, как молот, дышать стало трудно. Он бессмысленно шевелил губами, словно рыба, выброшенная на песок.
– Третий день не пью, – обреченно сообщил Поручик Голицын. – Глюки, видать, начались. Сейчас бы стаканчик. Ты случайно не принес? Да если и принес, разве Людка пропустит. Так вот. Этот, в майке, ехидно так улыбается и… – тут больной, казалось, смутился и стал мять в ладони край простыни, – и хвостом из-за спины мне машет, поигрывает эдак, словно сытый кот. Черт, значит… Понял, как!
– Я… мне… – попытался что-то сказать Павел.
– …А потом опять и говорит, – не обращая внимания на лепет Павла, продолжил Поручик Голицын, – говорит, значит… Я, говорит, тебя, бедолага, приберу… И не потому, что ты мне так шибко нужен. Ты и так мой давным-давно. А вот другие мне надобны. Они за собой целый ручеек приведут, а то и речку. И тут я вспомнил про свою папку, которую тебе дал. Где она, кстати?
– Д… д…дома л…лежит.
– Ты чего-то, Пашеко, заикаться стал… Знаешь об этом? Хорошо. Ты папку-то береги… В ней вся суть.
Павел не стал дожидаться продолжения. Он вскочил с кресла и бросился из комнаты.
– Как он там? – спросила Людмила. – А ты чего такой бледный?
– Бредит, – шепотом сообщил Павел.
– Не про чертей, часом, рассказывает?
– Про них.
– Ну, все! Чумовоз нужно вызывать, и в шизарню. Он уже лежал в «Белых столбах» с делирием. Может, ему налить чуток, как думаешь? Клин клином…
Но Павел в данную минуту оказался не способен давать рекомендации. Он оделся с максимальной поспешностью, на какую был способен, и покинул территорию беды.
Он несся по пустынным переулкам, пересекал потоки транспорта в неположенных местах, спускался в переполненное метро и никак не мог отделаться от ощущения, что его преследует этот тип в майке. Только дома на любимой тахте Павел как будто пришел в себя.
– Если кто будет звонить и спрашивать… – сказал он матери. – Хоть кто! Хоть Лилька!!! Меня нет дома! Ты поняла?!
ГЛАВА 9
С утра голова была тяжелая, словно он вчера изрядно перебрал. Павел поправил здоровье с помощью крепкого кофе, плотно позавтракал яичницей с колбасой и стал собираться на работу. Тут он вспомнил про неведомого географа, достал визитку и набрал номер. К телефону долго никто не подходил, потом надтреснутый голос, не поймешь, мужской или женский, спросил: кого нужно? Павел сказал кого. На другом конце провода крикнули: «Бурышкин, вас к телефону!»
– Кто спрашивает? – услышал Павел сочный баритон.
Он назвался.
– Приезжайте к назначенному часу, – с начальственными нотками произнес баритон. – Адрес у вас имеется. Дом найдете без труда. Жду. И прошу не опаздывать.
А не послать ли неведомого Никифора Митрофановича к такой-то матери? – размышлял Павел. – Что это еще за хрен с горы?! Разговаривает как барин с посыльным. С другой стороны, почему бы и не сходить? Мало ли кто кому не нравится. Он вспомнил слова ответсека про «последнего из могикан». Познакомиться с подобной личностью будет не вредно.