Девушка стала подниматься по ступенькам, а Павел следовал за ней. Она толкнула железную дверь. Та не поддавалась.
У Павла все внутри похолодело. Попались! Он подергал за ручку. Впустую.
– Эй, вы там?! – заорал он. – Выпустите нас!
– Не выпустят, – заметила стоявшая ступенькой ниже Лилька.
– Это почему?
– Мне кажется.
– Слушай, что тут происходит?! – завопил Павел. – Может, ты мне разъяснишь?
– Почему ты решил, что я знаю?
– А кто же? Ясное дело: все подстроено. И не без твоего участия.
– С чего ты взял?
– А с того!.. Почему ты вдруг ушла?
– Я же говорила… Вино искала. Про холодильник не подумала, а в прошлый раз Света говорила: мол, в доме есть винный погреб. Ну я и полезла… на свою голову.
– И тебя, конечно, по этой самой голове тюкнули. Дальше ты ничего не помнишь…
– Правильно.
– Чепуху городишь. Кто тебя стукнул и почему? Трахнуть хотел?! Опять нестыковка. Зачем привязывать?
– Не знаю я!!! – заорала Лилька. – Но послушай, зачем мне против тебя что-то затевать? Приехали вместе, вместе и уедем.
– Ладно. Оставим эту тему… Пока! Давай выбираться. Эй, вы там, – крикнул Павел в дверь, – отоприте немедленно и выпустите нас. Прекратите немедленно ваши дурацкие шутки. Или мы сейчас в милицию позвоним!
– Где твой телефон? – шепотом спросил он у подружки.
– В куртке остался…
– И мой… Кто же нас запер и зачем?
Он подергал дверь, но та даже не шелохнулась. Ладно, попробуем высадить. Он спустился вниз и поднял с полу гантель, прикинул в руке. Увесистая. Потом вернулся к двери и что есть силы саданул по ней. Грохот был такой, что его, наверное, услышали в самом отдаленном уголке поселка. Однако дверь не только выдержала удар, но даже ни на миллиметр не подалась. Последовало еще несколько ударов, но результат оказался нулевым.
– Бесполезно, – прокомментировала Лилька.
– Н-да… Броня крепка… Однако, с другой стороны, если молотить непрерывно несколько часов, кто-нибудь да явится.
– Сил не хватит.
– Вдвоем хватит. Полчаса я, полчаса ты…
– И так всю ночь?
– Если нужно, то и всю.
Лилька поморщилась, но промолчала.
– А что ты хочешь! – закричал Павел, воспринявший ее реакцию по-своему. – Не сидеть же нам тут сутки.
– Чего орать. Нужно стучать – буду стучать. – Лилька протянула руку за гантелью.
– Нет. Сначала я.
И Павел стал методично долбить дверь. Хватило его минут на пятнадцать. Потом он опустил свое орудие и тяжело вздохнул:
– Ерунда! Бесполезно.
– Вот и я говорю, – тут же отреагировала Лилька. – И вообще, я думаю, мы не тем путем идем.
– А каким?
– Во-первых, нужно исследовать окрестности. Может, тут другой выход имеется. Чего мы, в конце концов, теряем. Давай походим по этому подвалу, осмотримся…
Павел аккуратно положил гантель возле двери (может, еще пригодится) и посмотрел на Лильку. В ее словах, несомненно, имелся здравый смысл.
– Ты, пожалуй, права, – задумчиво произнес он. – Нужно осмотреться. – Он спустился вниз, а Лилька сошла следом.
Только тут Павел толком разглядел помещение, куда он попал. Если в первый момент подвал представился ему необъятным, то при внимательном взгляде он оказался не настолько велик, как представлялось вначале. Тот уголок, где стояла шведская стенка и спортивные снаряды, более-менее благоустроен. Тут имелся деревянный пол, и освещение было поярче. Но вот Павел сошел с пола на голый цемент фундамента. Звук шагов гулко отражался от таких же стен. Лампочки светили еле-еле. Именно угрюмый полумрак и создавал ощущение огромности.
Павел уперся в стену и остановился. Тупик? Нет, вот слева имеется узкий проход. Он шагнул туда. Новое помещение, тоже едва освещенное. Павел начал озираться. Пусто. Рядом топталась Лилька. Он повернулся к ней:
– Дальше куда?
– Откуда я знаю? Ты же ведешь.
– Куда я веду? Чего мелешь? Вместе мы в этой крысоловке… Поэтому и жду от тебя совета.
– А чего тут советовать? Идем вперед, пока идется.
– И то ладно. Наконец здравую мысль услышал.
Новый ход обнаружился так же быстро, как и первый. Но на этот раз его перекрывала массивная стальная дверь, точно такая же, как и входная. Павел дернул за ручку. Дверь нехотя отворилась. Перед ними предстала просторная и на этот раз хорошо освещенная комната. В отличие от предыдущих помещений она производила впечатление жилой. В одном из углов высилась большая никелированная кровать, неприбранная, с грязноватым бельем, перед ней – грубо сколоченный стол, на котором стояла электрическая плитка и валялись остатки еды: полусухая краюха хлеба, заветренный кусок вареной колбасы, наполовину опорожненная банка сгущенки и коробка с одноразовыми пакетиками чая. Тут же имелась большая фаянсовая кружка. Перед столом стоял табурет. На нескольких ящиках разложена одежда: старые джинсы и свитер, а также пара мятых рубашек, белье, тут же стояли стоптанные кроссовки. Вся стена перед кроватью была залеплена фотографиями полуголых и совсем голых девок. Тут же лежала кипа самых разных потрепанных журналов, начиная от «Москвы», «Нового мира» и кончая «Плейбоем», и несколько рваных книжек с фривольными картинками на обложках. В помещении отчетливо пахло несвежими продуктами и затхлым тряпьем. А еще мышами.
– Так, – произнес Павел. – Тут кто-то обитает.
– Сексуальный маньяк, – предположила Лилька. – Вон картинки-то какие. Наверное, он на меня и напал.
– Х-м, маньяк… – Павел подошел к кровати, двумя пальцами брезгливо приподнял за край засаленное ватное одеяло. – Вряд ли. Скорее всего какой-нибудь несчастный батрак… Молдаванин или таджик. Прислуга за все.
– Не скажи. Несчастный. По голове меня треснул. И раздел… Надругаться хотел, сволочь.
– Почему ты думаешь, что это он?
– А кто еще? Ясное дело, маньяк.
– Ну, хорошо. Допустим. И куда же он потом делся? А главное, куда пропали обитатели дома? Эта твоя Светлана…
– Да тут все просто. – Лилька взмахнула длинными ресницами. – Он их… того…
– Что – того?
– Убил.
– Ну, ты даешь! Как это: ни с того ни с сего? А главное, зачем? Жил, жил себе в подвале. И вдруг взбесился и начал крошить население дома.
– Точно.
– Ерунда. Но даже если так, где трупы?
– Где-нибудь здесь. Спрятал. Вон хотя бы за той дверью.
– Пойдем посмотрим.
– Я боюсь.
– Сама напридумывала, а теперь трясешься.
Павел подошел к двери и попытался ее открыть. Заперта. Он повернул кронштейн, потом снова дернул за ручку. Дверь медленно подалась. За ней было темно. Лишь свет из комнаты, в которой они находились, вырывал узкий кусок перед входом. Павел шагнул вперед. В новом помещении оказалось так же холодно, как и на улице. Он постоял некоторое время на пороге, ожидая, пока глаза привыкнут к мраку. Лилька толкалась позади, но входить в новую комнату не спешила.
– Ну что там? – поминутно спрашивала она.
– Не видно ничего. Сумрак.
Наконец он стал различать во мраке некие неясные очертания.
Первым делом нужно найти выключатель. Вот что-то похожее. Пальцы нащупали кнопку. Вспыхнул неяркий свет, и Павел отшатнулся назад. Прямо на него из полумрака смотрел человек. Почти сразу же Павел понял: перед ним мертвец. Это был мужчина. Лицо несчастного выражало страдание и одновременно ярость. Рот разинут в беззвучном крике, остекленевшие глаза, казалось, готовы выскочить из орбит. Но только сейчас Павел понял: большая часть туловища у субъекта отсутствует. Перед ним находились лишь голова и грудная клетка.
– Ну что, что?.. – опять спросила из-за его спины Лилька.
– Труп, – выдохнул Павел.
– Не шути так.
– Посмотри сама.
Девушка заглянула в помещение и взвизгнула. Она орала примерно минуту, а в это время Павел молча взирал на открывшуюся картину. Торс мужчины стоял на толстом, довольно высоком бревне типа колоды, на которой рубят мясо. Но, что самое удивительное, его обрамляло нечто вроде тонкой рамы.
– Я же говорила, говорила!.. – зашлась воплем Лилька.
– Да не ори ты! – Павел во все глаза таращился на ужасную картину. – Эге! – воскликнул он. – Что-то тут не то!
Он, пересиливая себя, протянул к лицу мертвеца руку, и пальцы вместо холодной плоти наткнулись на стекло.
– Да это!.. Да это обычная голограмма. Трехмерное изображение. Тьфу ты! Но как натурально! Иди сюда! – позвал он девушку.
– Ни за что!
– Иди, не бойся. Это не мертвец. Нас дурят.
– Не мертвец? А кто же тогда?
– Голограмма. Видела ведь… Вот и тут такая же хрень. Рассчитано на дураков. Света еле-еле… И вначале действительно захватывает дух.
– Не понимаю.
– Картина это, дура. Просто картина! Мистикасьен, – как выражается наш ответственный секретарь. Но ловко, ловко… Для этого нас и закрыли здесь. Чтобы мы напугались до икоты. И, главное, весьма убедительно. – Павел перевел дух и подошел к изображению вплотную. – Смотри ты… И кровь, и рожа страдальческая… Вот уроды!
Лилька тоже на цыпочках приблизилась к голограмме. Вытянув руку, осторожно дотронулась до изображения.
– А-а!!! – рявкнул над ухом Павел. Раздался истошный визг.
– Идиот!
– Ладно. Двигаем дальше.
– Куда?
– Вперед. Или нет. Мы, кажется, дошли до предела. Смотри-ка! Да тут есть выход. Дверца в углу. – Павел толкнул дверцу и оказался на заднем дворе дома.
Ага. Аттракцион закончился. Свет гаснет… Стоп! Как до него не дошло раньше. Лилька!.. Она, похоже, в курсе всего происходящего. Ведь это она заманила в подвал, она изобразила жертву, она заставляла плутать по этому бетонному бункеру. И про маньяка толковала… Жути нагоняла. Вот зараза!
– Лилька, – обернувшись к девушке, спросил он, – это твоих рук дело?
– Ты о чем?
– Да все о том же. Об этой комнате страха. Ведь ты сразу была в курсе? Или нет?
– Не понимаю.
– Да брось придуриваться. Спектакль целый разыграла. Молодец!
– А хоть бы и знала, – неожиданно легко согласилась девушка. – Разве плохо получилось?