И он засмеялся.
Глава двенадцатая
Пивной зал в помещении рынка оказался типичной забегаловкой. Следующее заведение, куда участковый привел Кудеярова, было заполнено до отказа, и тогда Павел сам предложил:
— Неподалеку «Романсеро», я там видел пивной автомат.
На самом деле Павел вспомнил не о кафе, а о Вике Гореловой. Захотел вдруг ее увидеть и надеялся встретить девушку там.
В зале народу было немного — из полдюжины столиков заняты всего два. За одним трое парней пили пиво, за другим сидела парочка, заказавшая бутылку шампанского. За стойкой стояла та же самая буфетчица, что была в прошлый раз, зал обслуживала та же самая молодая официантка. Увидев участкового и Кудеярова, буфетчица улыбнулась приветливо вошедшим и крикнула парням:
— Заканчивайте! Достали уже своими тупыми разговорами.
Парни хотели ответить ей, но в присутствии участкового решили промолчать.
— Привет, Зина, — поздоровался с ней Францев и кивнул на официантку. — Как дочка твоя выросла.
— Выросла, — согласилась женщина, — а все такая же глупая.
Павел тоже подошел к стойке.
— Какое пиво будете? — обратилась к нему Зина.
— Почему вдруг пиво? — удивился он. — Может, я кофе хочу заказать.
— Кофе вы у нас уже пили, так что попробуйте нашей местной достопримечательности.
— У нас тут пивоварня своя, — подтвердил Францев. — Я предпочитаю «Романовское» белое, а кто-то «Ветрогорское живое».
— На ваш вкус, — сказал Кудеяров буфетчице.
— А я пиво совсем не пью.
— Две кружечки «Романовского», — заказал участковый и показал Павлу глазами на свободный столик у окна.
Буфетчица позвала дочь, приказала ей обслужить хороших гостей, а сама, подхватив мобильный телефон, скрылась за перегородкой, где стояли пустые кеги.
Но в зале было тихо, и потому Павел услышал то, что Зина произнесла в трубку:
— Оба здесь. Городской и наш.
Францев, судя по всему, тоже услышал, потому что, не отрывая взгляда от окна, шепнул:
— Романову доложила.
Буфетчица вышла из-за перегородки, сердито махнула рукой парням, и те, залпом выхлебав остатки пива, не споря, направились к выходу. Парочка тоже поспешила наполнить бокалы.
— Суровая дама, — негромко сказал Кудеяров. — Она здесь что — в авторитете?
— По старой памяти. Когда кто-то здесь бузить начинал, она тут же сообщала Романову, прилетали романовские гоблины и решали вопрос очень жестко. Давно это было, но память народа хранит подобные знаковые события. Разве ты не знал?
— При мне такого не было.
— Так и при мне тоже, но я люблю с народом беседовать.
Официантка принесла две кружки и поставила на стол блюдечко с солеными фисташками.
— Вика Горелова здесь часто бывает? — поинтересовался Павел.
— Заходит иногда.
— Одна?
— А с кем ей заходить?
Официантка отошла. А Францев, сделав небольшой глоток, сказал:
— Если тебя интересует учительница, то спросил бы меня.
— Да я так просто.
— Никого у нее нет, хотя поначалу были желающие. Но она всех сторонилась. А в школе коллектив исключительно бабский. Где ей еще знакомиться? Да и слишком тихая она.
Пиво и в самом деле оказалось неплохим, вскоре заказали еще по кружке. И когда официантка принесла новую порцию, участковый указал рукой на окно:
— Богатой будет Горелова, только что о ней говорили — и вот она. Пригласи, если хочешь.
Павел помотал головой, но тут же поднялся и вышел из заведения. Девушка уже прошла, но он окликнул ее:
— Вика!
Она остановилась, обернулась. Было видно, что Вика удивлена, но, помешкав мгновение, она улыбнулась и подошла к Павлу.
— Мы тут с участковым зашли в ваше любимое кафе, и тут вы как раз идете, — объяснил он. — Не хотите присоединиться?
Вика не стала отказываться, зашла в кафе и, еще не опускаясь за столик, начала рассказывать:
— А я себе работу подыскала в Обочинке. Мне позвонила сокурсница, сказала, что ее пригласили частным образом преподавать музыку и вокал девочке десяти лет. Деньги родители готовы платить неплохие. Подруга согласилась, но потом поняла, что ей из города сюда ездить тяжело. И скинула мне номер телефона, я позвонила, и родители назначили мне встречу. Возвращаюсь оттуда, как раз с автобуса иду.
— А кто там в Обочинке такой богатый?
— Не в самой Обочинке, а рядом. Там участок, дом огромный и даже озеро небольшое. Или пруд. Эти люди вообще в городе проживают, но летом за границей или здесь. Недавно вернулись, а девочка мечтает стать певицей. Я проверила ее, способностей нет, но хоть на пианино научится играть, и то хорошо.
— Как фамилия родителей? — спросил Францев.
— А я и не спросила даже. Но мама достаточно симпатичная, а папу девочки я не видела. Главное — они сами предложили две тысячи рублей за урок и пять дней в неделю занятия, по два часа. Буду туда на автобусе ездить.
— Дом далеко от трассы? — поинтересовался Павел.
— Меньше километра.
— Но все равно вы поосторожнее, — посоветовал участковый, — сами знаете, что сейчас в районе творится.
— Слышала. В автобусе говорили, что еще одну убитую женщину нашли неподалеку. Это правда?
— К сожалению, — подтвердил Францев. — Мы сейчас с товарищем майором юстиции занимаемся расследованием этого дела.
Вика быстро взглянула на Павла и тут же опустила глаза.
— Ну тогда я спокойна, — почти шепотом произнесла она.
Ей принесли кофе, разговор продолжился, но беседа была пустой, и в основном разглагольствовал участковый. Он расхваливал Павла, а еще говорил о том, что в Ветрогорске практически никаких развлечений, даже кинотеатра нет, а потому хорошую девушку и пригласить некуда. Вика смущалась, понимая, очевидно, к чему он клонит, а Кудеяров молчал.
Кофе закончился. И пиво в кружке Францева тоже. Он подозвал официантку и посмотрел на Вику:
— Вам еще чашечку?
— Нет, спасибо, пойду.
И поднялась. Павел тоже вскочил:
— Я вас провожу.
Они шли очень медленно. Павел не знал, о чем говорить, и очень удивлялся этому. В голове сидел какой-то вопрос, который он хотел задать Вике еще во время их первой встречи, но что он хотел спросить, вспомнить не мог.
— Переговорили с Лидией Степановной по поводу освободившейся ставки? — поинтересовался он.
— Пока не удалось, но еще есть время…
— Раз уж о времени заговорили, свободное у вас имеется?
— Конечно. А вы хотите меня куда-нибудь пригласить?
Вика спросила и сама испугалась своей смелости, отвела глаза, покраснела.
— Конечно, — ответил Павел. — Только чтобы вы не подумали ничего такого…
— А я и…
Рядом остановился черный «Мерседес», опустилось стекло водительской двери. За рулем сидел Погудин.
— Привет, майор! — крикнул он. — Слышал я… — Погудин покосился на девушку и продолжил: —…сами знаете о чем. Подвижки какие-то есть в деле?
— Есть, — кивнул Павел, — но сейчас говорить об этом рано, сами понимаете. Оставьте мне ваш телефон. Созвонимся и договоримся о встрече.
Погудин достал из кармана визитную карточку и протянул ему.
Павел взглянул на визитку.
«Закрытое акционерное общество «Периметр». Охрана и безопасность.
Погудин Алесей Алексеевич, генеральный директор».
На карточке были указаны два телефона, служебный и мобильный.
— Другого номера мобильного у вас нет?
— Зачем мне два? — удивился Погудин. — Мне и этот-то надоел.
Он попрощался и уехал.
— Вы знакомы с этим человеком? — спросил Кудеяров у Вики.
— Нет, если и видела, то не помню. В школу нашу он не заходил — это точно.
Они дошли до подъезда ее дома. Павел попрощался, дождался, когда девушка скроется за железной дверью, и направился обратно.
В кафе Францева уже не было.
Павел набрал его номер, раздались длинные гудки, и тут же пошли короткие — участковый сбросил вызов. Кудеяров нажал кнопку повтора. Пошли гудки, на этот раз Николай трубку взял и быстро приглушенно проговорил:
— Я занят, перезвоню позже.
И это было странно.
Павел возвращался в опорный пункт, думая то о Вике, то о Францеве и его внезапном исчезновении из кафе и странном ответе. И вообще, что это за человек? Поначалу он выглядел как совсем простачок, любитель выпить и поговорить обо всем подряд, делая вид, что не разбирается ни в чем глубоко. Иногда пренебрежительно отзывается о своей службе, слишком демонстративно выражает неудовольствие своим нынешним положением. Но он наблюдателен, решителен и самостоятелен, а если и водятся за ним кое-какие грешки, то лишь оттого, что начальство далеко. Он и к Павлу относится с настороженностью и почти провоцирует, а еще то пытается вызвать на откровения, установить близкую дружбу, то не выходит за строгие рамки казенных отношений. И сейчас он неизвестно где пропадает и неизвестно чем занимается.
Францев появился в опорном пункте через полчаса.
— Какие новости? — поинтересовался Павел.
Вместо ответа участковый положил на стол дорогой айфон.
— Провел беседу с Ашимовым. Шучу. Дело обстояло следующим образом. Как только ты пошел провожать прекрасную девушку, в кафе вошел Ашимов и предложил мне пройти в его машину. Не водителя прислал, не охранника, а сам, чтобы я понял, насколько это серьезное предложение. Сели мы в его машину, заехали за рынок…
— Погоди! Откуда он мог знать, где мы? Неужели буфетчица звонила не Романову, а ему?
— Не знаю, но мы точно под колпаком. Продолжаю. Рустам Фарухович спросил меня, о чем мы беседовали с Романовым. Я, естественно, ответил, что Дмитрий Данилыч решил угостить нас обедом, но начальник районного следственного комитета не привык принимать такие подачки, а потому мы почти сразу ушли. Ашимов усмехнулся и сказал, что не сразу, а минут через пятнадцать… Пришлось сказать, что товарищ майор расследует убийство Карины и опрашивает свидетелей. И тогда он начал задавать вопросы касаемо этого дела. А что я мог ответить? Зачем-то ляпнул, будто мне кажется, что начальник следственного комитета пытается выяснить что-то про Алика. Рустам Фарухович сразу напрягся и сказал, чтобы я тебя переубедил. Алик, по его утверждению, не имеет никакого отношения к убийству. И вообще сказал, что эту девочку, пока она с дружила с Уманским, никто и пальцем не тронул бы… Ну естественно, я дурочку включил. Спросил: «А кто такой этот Уманский? В авторитете, что ли?» Ашимов долго думал над ответом и сказал наконец, что Леня этот — очень тихий человек, а такие самые страшные. Тут позвонил ты… А после этого про Уманского уже не говорили. Короче, мне кажется, что наши важные люди считают, будто племянник известного генерала полиции приехал сюда не просто так, а с какой-то целью. Каждая сторона уверена, что это противники пытаются привлечь на свою сторону могущественные полицейские силы. При расставании я поинтересовался, где Алик. Ашимов ответил, что сын на рыбалке.