— Ты ранен? — закричал генерал.
— Нет, повезло.
— Ты где? — уже почти спокойно спросил дядя.
— По случайности возле того самого места, где погибла Вера. Пусть спецы сюда приезжают. Жду.
Примчался Францев. К трупу подходить не стал.
— Ты не ранен? — спросил участковый.
— Я в порядке. Девушку отвези и возвращайся. Только обязательно вернись. Это очень важно для тебя. Без задержки постарайся.
Павел еще раз поцеловал Вику, сказал, чтобы не ждала его, потому что вернется, как только освободится, а освободиться быстро наверняка не получится.
«Нива» полетела в Ветрогорск навстречу темнеющему небу. Павел подошел к трупу. Еще раз опустился рядом с ним. Поднял пистолет, из которого стрелял, вынул из него обойму и вложил в мертвую руку, оставляя на металле отпечатки пальцев Трескунова. Закончив с этим, отправился к своей машине.
Францев вернулся скоро, сообщил, что Вику по дороге бил озноб и ему пришлось заскочить в опорный пункт, чтобы принести девушке успокоительное — полстаканчика виски. Потом, правда, пришлось на руках поднимать ее в квартиру.
Вдали появились голубые мигалки, приближающиеся со стремительной скоростью. Генерал-майор выскочил, обнял племянника:
— Где он?
Кудеяров показал на труп, к которому уже шли эксперты.
Павел, ухватив стоящего немного в стороне Францева за рукав, подтянул его к себе:
— Вот, товарищ-генерал майор, местный участковый, без которого не было бы этого раскрытия. Очень опытный опер, отважный человек и мой друг.
— Твоя фамилия, капитан?
— Францев.
— Спасибо тебе, брат.
Генерал обнял Николая и похлопал по спине.
— Считай, что ты теперь майор.
— Он уже был майором, — уточнил Павел.
— Так что мне теперь, его сразу подполковником делать? Ладно, разберемся. Давай, пока бригада здесь работает, поедем куда-нибудь, где ты сможешь бумажки составить. Будь она неладна, эта канцелярия! Или это потом, а сначала надо, как полагается, после успешного завершения…
— Товарищ генерал майор, — осмелел Францев, — мой опорный пункт — несколько минут езды отсюда… Бумага там есть, ручка тоже, бутылочка виски для почетных гостей. Посидим в тишине и напишем.
Глава двадцать четвертая
С дядей сидели до глубокой ночи. Потом генерал стал собираться. Обнял племянника, пожал руку участковому и сказал:
— Все-таки ты, Николай, подумай о новом месте. А в звании мы тебя хоть завтра восстановим. И должность подыщем, соответствующую твоему опыту и заслугам. До пенсии, что ли, в участковых ходить собираешься?
— Собираюсь, товарищ генерал, мне здесь нравится. Да и народ меня уважает. Преступности в моем городе нет. А вдруг другой придет неопытный и все это развалится?
— Может, ты и прав. Уважаю!
И генерал опять повернулся к Кудеярову:
— Вот ведь как бывает. Я все про подонка Трескунова этого думаю. Если бы его тогда получше упаковали… Но ничего… У судьи, который ему меньше минимума дал, будут проблемы. Проведем судебно-медицинскую экспертизу, проверим, насколько были больны у этого упыря почки. А то с поселения его отпустили из-за больных почек, а он тут людей мочить вздумал. Головы у кого-то полетят, это точно, не сомневаюсь даже. Веру, конечно, этим не вернешь, но хоть какое-то возмездие…
Он уехал. А Павел с Николаем вернулись в служебное помещение. Разлили по стаканам остатки виски.
Францев посмотрел на дверь, потом обернулся на окно и все равно перешел на шепот:
— А теперь честно скажи, Паша, как все было на самом деле. Если бы не отрезанный кусок троса, который я лично покупал, точно поверил бы, как и все… — Он покачал головой. — Ты точно уверен, что Трескунов в самом деле тот самый маньяк?
— Может, и маньяк, только не тот самый, конечно. Но на его совести есть погубленные жизни. Про смерть моей жены ты знал, теперь знаешь, кто ее убил. Я бы его в любом случае наказал… Все эти годы только и думал, как его наказать, придумывал способы отмщенья. Ждал только, когда он выйдет. Он, как только его выпустили, как чувствовал, сразу сбежал. А пару лет назад я заехал на АЗС, заправился, наполнил бак и пошел оплачивать. Вернулся и уехал — обычная бытовая ситуация. Потом только обнаружил у себя под сиденьем пистолет. Не мог только понять, как он там оказался. Но теперь и ты знаешь ведь, кто его мне подсунул.
Францев закивал.
— Карина Сорокина. Таджикский парень, друг Алика Ашимова, рассказал.
— А пистолет этот принадлежал Васе Кульку, как ты понимаешь. Может, Вася в квадрате хотел его использовать, а Карина услышала случайно и попыталась спасти кому-то жизнь. Увидела меня на заправке и поступила так, как поступила. Я, конечно, отстрелял ствол, проверил на чистоту. Так вот, оружие замазано было при ограблении инкассаторов лет пятнадцать назад. Тогда я и решил его подкинуть Трескунову, только не знал, как это сделать и как его задержать. Наивно, конечно. У нас по двести двадцать второй за незаконное хранение и перевозку оружия много не дают… Назначили бы исправительные работы или вообще штраф копеечный, несмотря на его прежние судимости. С его-то связями… А тут уж случилось как случилось. Он ведь за Викой гнался не для того, чтобы ей букетик ромашек подарить.
— Это да. Я согласен, что Трескунов подонок еще тот. Но ты не подумал, а вдруг настоящий душитель продолжит свое дело?
— Тогда он сумасшедший: сейчас у него появилась возможность избежать преследования, задержания и наказания. Пусть думает, что мы отстали, раз нашли Трескунова.
Но Францев покачал головой.
— Но сейчас он, может, и отсидится, а потом вдруг опять?.. И обязательно удушение тросом, труп в той же позе…
— А ты подумал, зачем это ему? Только для того, чтобы мы думали, будто это точно серия. А ведь для поиска серийного убийцы задействуются огромные силы и средства. Он играет с нами. Ему нужно было, чтобы мы подумали, что имеем дело с маньяком. А ему всего-навсего нужно было убить одного человека — Карину Сорокину. Вот такой он гад.
— Кто?
— Неужели не догадываешься? Но я говорить не стану, пока сам не буду твердо уверен в этом. Завтра все выяснится.
Глава двадцать пятая
Кудеяров вошел в квартиру Вики осторожно, крадучись, как вор. Конечно, следовало бы сразу мчаться домой, чтобы успокоить ее, да и просто чтобы она не была столько времени одна. Но ведь он предупредил, что вернется не скоро. Нехорошо, конечно, что он вернулся теперь в таком состоянии: не пьяный, но и не очень трезвый. Все-таки выпили литр виски на троих, так что лучше на Вику не дышать сейчас.
Пробрался в ванную комнату и посмотрел на себя в зеркало. Не особо пьян, конечно, но лучше было бы остаться у Николая. Но, с другой стороны, девушка после всего пережитого наверняка не спит. Кудеяров открыл настенный шкафчик в поисках запасной зубной щетки, но таковой не обнаружилось. Утром, выходя из дома, он помнил, что надо купить эту проклятую щетку, но в очередной раз забыл. Зато обнаружилась пластиковая бутылочка с ополаскивателем для десен. Сделал большой глоток пахнущей травами жидкости и тут же выплюнул. Разделся, залез в душ. Встал под струи воды, и почти сразу вошла Вика.
— Я устала тебя ждать. Понимаю, конечно, что у тебя дела, но мне до сих пор страшно. Как вспомню, как лежал этот…
— Он был плохой человек.
— Я знаю. Он хотел меня… Как бы сказать… Изнасиловать, в общем. Если бы не ты…
— Забудь.
Он вылез из ванной, и Вика обернула его тело полотенцем, начала растирать. Потом прижалась к нему.
— Ты меня не оставишь?
— К сожалению, завтра с утра надо быть в городе. Разбор полетов и раздача слонов. Францев со мной едет. А ты запрись дома, никуда не ходи… Книжки читай. Телевизор посмотри.
— Не хочу телевизор.
— Ну и ладно, просто отдохни, а вечером завтра сходим к отцу Петру. А если я не успею вернуться, сама сходишь. Отец Петр ждет тебя. Он ищет регента для хора и готов пригласить тебя.
— Правда?
Они легли в постель. Вика прижалась к Павлу и молчала, а он ждал, когда девушка уснет, думал о том, что случилось этим вечером. Вспоминал, как он убил единственного ненавистного ему человека на этом свете. Подонка, который заслуживал смерти, но Павел убивать его все же не собирался… Это произошло неожиданно, но вряд ли случайно. Плохо только, если проверкой будет установлено, что Трескунов не причастен ко всем убийствам, найдутся свидетели, которые подтвердят, что Трескунов во время всех этих убийств находился где-нибудь в других местах. Но при нем были найдены два пистолета, один из которых когда-то засветился во время вооруженного нападения на инкассаторов, и главная улика — кевларовый тросик, подобный тем, что использовал серийный убийца.
Но настоящего убийцу надо брать, и Кудеяров теперь не сомневался, что это произойдет очень скоро. Но тогда придется доказывать его связь с Трескуновым, а это будет сложно сделать… Как объяснить, что оба использовали в качестве удавки именно кевларовый трос, о котором не знает никто — ни журналисты, ни полицейские, а только члены оперативно-следственной группы?
Тихо затренькал мобильный, Павел взглянул на экранчик: звонил отец. Кудеяров поднялся с постели, вышел на кухню.
— Привет, — произнес он тихо.
— Прости, что беспокою в час ночи, но я только сейчас узнал, что произошло. Братец не выдержал и сообщил. Он даже сказал, что все это случилось на том самом месте.
Отец замолчал, и тогда Павел подтвердил:
— На том самом.
— Не знаю, рассказывать маме или нет. Я вообще-то в ванной заперся, чтобы она не слышала.
— Зачем ей знать? Это все равно уже ничего не изменит. Что случилось, то случилось… Веру все равно не вернуть…
— А еще брат сказал, что у тебя девушка появилась. Это правда?
— Правда.
— Тогда, может, приедешь к нам вместе с ней. Познакомишь со мной, с мамой, если у тебя с ней серьезно.
— Серьезно, — подтвердил Павел.
— Ну тогда в следующие, то есть в ближайшие выходные ждем вас. А вообще поверить трудно, что на том же самом месте подлеца настигло возмездие. Так что если у тебя есть какие-то сомнения, то…