вывели из оборота. Насчитали без малого одиннадцать миллиардов рублей. До сих пор ни копейки из этих средств не нашли, хотя такие деньги спрятать невозможно. Видимо, бывший командир разведроты неплохо изучил еще и финансы… Вот и все. Другое дело, что Погудин, начав заниматься этим делом, сразу сравнил две фотографии — Белозерова и Уманского. В его подборке документов есть заключение известных пластических хирургов, которые в один голос утверждают, что на снимках один и тот же человек. Там даже стрелочками на лице указано, какие операции делались. Нос, подбородок, скулы…
— И что теперь?
— Да ничего. Сейчас я пойду и отдам эту папочку Уманскому… Тьфу ты! Белозерову этому. И заберу Вику.
Друзья разошлись. Кудеяров шел по улице мимо дома адвоката, мимо дома отца Петра, прислушался к тому, что происходит на территории Ашимова, но там было тихо. Наконец, добрался до калитки участка Уманского. Дверь была приотворена. Павел вошел и сразу увидел небольшую беседку, в которой на скамеечке под плетенным из ивовых прутьев абажуром сидели рядом хозяин и Вика Горелова. Павел помахал им рукой, и Леонид Владимирович ответил тем же. Девушка сделала вид, что не заметила, и отвернулась в сторону.
Уманский поднялся и шагнул из беседки навстречу гостю. Вика осталась сидеть.
Хозяин подошел и не стал протягивать руки, чтобы поприветствовать Павла. Спросил только:
— Что тут у вас случилось?
Кудеяров подумал немного и все же признался:
— Взяли настоящего убийцу Карины и Алика. Но я отдал его Ашимову, хотя вы просили предоставить его вам.
— Это ваше право, — сказал Уманский. — Объясните только, почему вы девушку использовали как живца.
— Ей ничего не угрожало. В крайнем случае я всегда бы успел выстрелить.
Он посмотрел на Вику. Не отрывая взгляда, подошел к беседке:
— Вообще я за тобой. Пойдем!
Вика помотала головой.
— С тобой не пойду. Потому что ты злой… Я тебя встретила, думала, что все у нас будет хорошо. Надеялась, что я забуду Леню… Это я про него тебе рассказывала. Представляешь, каково мне было встречать его здесь, знать, что он теперь с другой! Я правда до этого хотела забыть его… Но теперь поняла… Я и тогда побежала к нему, чтобы поговорить, и нашла убитую Карину. А потом приехал ты… Я поверила тебе. А ты отправил меня сюда, чтобы поймать убийцу! Знал, что он на меня бросится, а ты его схватишь. А если бы ты не успел? Прости, но теперь я останусь здесь.
Кудеяров посмотрел на Уманского, вернее, на человека, жившего под его именем, который теперь возвращался в беседку. Он вошел и сел рядом с Викой.
— А вам-то самому, Игорь Петрович, нужна Вика? — спросил Павел.
— Очень нужна, — сказал Уманский-Белозеров и тут же прижал к себе девушку. — И всегда была нужна. Я даже поэтому и жил здесь, чтобы хоть иногда видеть ее, а она всегда убегала при встречах со мной…
— Я бы давно пришла, но ты с Кариной был, — сказала Вика и начала вдруг улыбаться, понимая, что все, о чем она мечтала, наконец-то случилось.
Любимый наклонился и коснулся губами ее виска.
— Прости, просто решил, что потерял тебя навсегда… — шепнул он. — Но теперь все будет иначе… Мы уедем отсюда и начнем новую жизнь.
— Зачем? — спросил Кудеяров. — Это я уеду и начну новую жизнь. Уеду, а вы меня забудете. А я никому ничего… Так что будьте счастливы. Я в самом деле рад, если у вас все хорошо. Ты права, Вика: Игорь Петрович лучше меня…
Павел вынул из-за пазухи пластиковую папку и протянул Уманскому-Белозерову.
— Тут кое-какие документы, весьма интересные для вас. Один нехороший человек их нарыл и готов был пустить в дело.
Игорь Петрович положил папку на стол перед собой.
— Посмотрю на досуге. А вы шли бы отдыхать. Столько дел здесь наворотили — устали, наверное.
Кудеяров посмотрел на Вику, но она, не дожидаясь его слов, покачала головой.
— Прощай, — сказал Павел.
Он повернулся и направился к калитке. Сделал несколько шагов и, словно передумав уходить, остановился.
Обернулся.
— Игорь Петрович, а все-таки кто такой настоящий Уманский?
— Младший брат моей матери. Он всего на двенадцать лет старше меня. Да и похожи мы с ним были. Мне лишь небольшая пластика потребовалась.
Эпилог
Карину Сорокину похоронили на местном кладбище. Народу собралось немного. Алена с мужем Аркадием, мать Карины с внуком, участковый со своей невестой, Павел и, разумеется, отец Петр с женой. Уманский пришел один — Вики с ним не было, очевидно, она не хотела встречаться с Павлом.
После похорон Уманский позвал всех на поминки, но Кудеяров и Францев отказались. Вместе они возвращались к опорному пункту. Под руку с Николаем шла его невеста. Заявление они уже подали, и свадьба должна была состояться в самом начале сентября.
Они уже миновали рынок и прошли мимо магазина «Тысяча мелочей». Стали прощаться с Кудеяровым, зная, что тот должен уехать. И в этот самый момент ему позвонил Ашимов.
— Я вам кое-что должен, — напомнил он.
— Ничего вы мне не должны.
— Я так не могу: дал слово — надо держать.
И тут же пошли гудки. Кудеяров не стал перезванивать и переспрашивать.
Все выяснилось, когда он открыл свою «Хонду». На заднем сиденье лежал небольшой портфель. Павел заглянул в него и обнаружил две запечатанные в полиэтилен упаковки пятитысячных купюр.
— Ты еще не отнес отцу Петру то, что мы нашли у Погудина? — спросил он участкового.
— Как раз вечером сегодня планировал, — ответил Францев.
— Тогда прихвати и это, — сказал Кудеяров, протягивая участковому портфель.
Они стали прощаться. Обнялись, и Николай спросил:
— Не жалеешь, что с Викой ничего не вышло?
— Главное, чтобы она не переживала. Но, мне кажется, ей не до переживаний сейчас. Она уже давно любит Уманского, а со мной у нее было от безысходности. Дай им бог счастья обоим.
— Это да, — согласился Николай и еще раз напомнил: — Жду тебя на своей свадьбе.
На свадьбе Николая и Лены Кудеярова не было: его перевели в Москву, на новую ответственную должность, и он не смог приехать — поздравил по телефону.
А еще раньше состоялась свадьба нового мэра городка Ветрогорска Леонида Владимировича Уманского. Народу в «Маме Роме» было немного, но Францева с будущей женой пригласили, как и вернувшегося в родные пенаты Васю Кулька, а еще Романова и напросившегося Эдика Погосяна. Ашимова не было: он за месяц до события отправился на свою историческую родину. На городской площади в честь молодоженов прогремел салют. Гремел так громко, что дискобол-динамовец после очередного залпа каждый раз вздрагивал.
Виктория Уманская начало учебного года встретила в новой должности: ее назначили заместителем директора школы. Первой ее пришла поздравить искренне радовавшаяся учительница начальных классов Илона Полуверова по прозвищу Батон.
Лидию Стапановну Друян обвинили в умышленном убийстве, но в процессе судебного заседания адвокату Куравину удалось поменять страшную статью на сто девятую — убийство по неосторожности. В результате суд определил для Друян наказание в виде лишения свободы сроком на два года условно. Что, впрочем, не помешало Лидии Степановне ускользнуть в Германию. Туда же, в Гамбург, перебралась и Марина Погудина, решив не ждать, когда отыщется ее муж. Дом Друян и дом Погудиных были выставлены на продажу.
А в тихом городке началось большое строительство.