Теперь свою тушку придётся беречь особенно тщательно. Но в этом меня волнует лишь то, как оправдывать перед целителями своё нежелание помощи.
— Так ты не можешь этим управлять? — Саницкий невольно делает маленький шаг назад.
— Не знаю, честно. Я только получил это на свою голову. Но отзывать вроде получается. Я только справился со своей силой, так мне теперь ещё и с совершенно неизвестной, демоны пойми, как справляться!
— Так, спокойно. Давай подумаем.
Олег частичкой потока окутывает меня и становится лучше. Я облегчённо вздыхаю. Надо бы попросить их вместе с Богданом соорудить мне артефакт, успокаивающий нервы. Как у прорицателя. Только мне такой, чтобы не хотелось убивать.
— Тот старик говорил тебе про Дименхор. Мне кажется, это и есть выход из положения.
— Мне тоже, только как туда добраться? А сначала вообще выбраться с базы?
— Придумаешь, — уверенно говорит целитель. — И я подумаю, как тебе можно помочь. С силой. А теперь пошли, пора возвращаться, пока нас не потеряли.
Лёд пробит, и Олег оживляется. Даже распрямляется, становясь выше. Словно тяжёлый груз с его плеч упал. Могу себе представить, самому дышать вкуснее стало.
— Так, господа дрищи! — ласково орёт командир, когда мы выстраиваемся перед ним после завтрака. — Минута славы прошла, теперь вас ждут трудовые будни. До обеда дежурство. Быть собранными и готовыми в любой момент выдвигаться. После обеда режим полубоевой готовности, на подстраховке.
Он проходится мимо нашего строя, заботливо поправляя одежду.
— Вечером отправитесь обратно, в Александрию. У вас будет два дня отдыха. Потом опять сюда, на сутки. И дальше по такому же расписанию, сутки через двое. Семь дежурств и домой. Если повезёт, то целыми. Нас кидать на сложные прорывы не будут, пока вы в моём взводе. Но это не значит, что вам можно расслабляться! — он краснеет и плюется, но тут же остывает. — Хотя, вы молодцы, не обосрались, порадовали.
Мы гордо выпячиваем грудь. Когда ещё такие добрые слова услышишь от старлея.
— Но у нас некомплект, — командир чешет голову, щурясь на солнце. — Уж не знаю, чего там в столице намудрили, но в вашей группе не хватает одного боевого. А так как я выигр… Так как вы лучшие среди худших во время учебной боевой тревоги, то я могу выбрать вам одарённого. Есть предложения?
Друзья переглядываются, пожимая плечами. Да ну что же ты будешь делать…
— Есть! — рапортую я, с трудом вспоминая нужный номер. — Игнат Вяземский, пятнадцатая группа.
— Тот дрищ чтоль, которого вы спасали от старших? Это он-то боевой?
— Он и сам неплохо справлялся. Боевой, да.
Я не очень в этом уверен, но его умения и смелость на меня произвели впечатление. Надо дать парню шанс, раз уж он решился. И его я хоть немного знаю. А новый человек в нашей группе заговорщиков — лишняя угроза. С Игната же, если в случае чего, взять слово, то точно не нарушит.
— Вяземский, Вяземский, — хмурится командир. — А, это Вяземские в стрелковом корпусе императорской служат? Слышал. Ладно, посмотрим, что можем сделать.
Дежурство на базе, под самым носом у демонов, проходит… скучно. Нас так и не вызывают на вылазку. Хотя, судя по беготне других взводов и стрекоту улетающих вертушек, прорывы случаются.
Возвращаются все целыми и невредимыми, а одна вылазка притаскивает тушу скалаящерки. Никак взамен той, что мы спёрли. Полбазы собирается у воняющего на всю округу трупа, радостно гудя. Ну а мы наблюдаем издалека.
Богдан умудряется дрыхнуть, спрятавшись в тени нагромождения ящиков. Командир пару раз его будит, крича прямо в ухо. Но Покровский показывает отличные результаты по переходу в боевой режим, и его оставляют в покое.
Володя изучает какую-то потрёпанную книжку, Каритский нетерпеливо расхаживает туда-сюда, голодно поглядывая в сторону женских бараков. Олег больше не смотрит на меня волком, но в таких условиях нам не поговорить.
И я внезапно чувствую щемящую ностальгию. По моему миру, по знакомым улицам и людям. Даже немного по наставнику, который меня в итоге и предал. Вдруг понимаю, что прошёл месяц. Безумный, насыщенный столькими событиями, что все мысли о привычном забылись. В режиме бей-беги-охреневай не до воспоминаний.
Редкий момент абсолютного покоя вызывает во мне грусть по прошлому. Вокруг, насколько видно, плавящаяся под палящим солнцем пустыня. Сотни километров песка и демонов. Эх, где она, вечная бесящая морось и серое небо…
Но бодрый мат командира, отправляющего нас на обед, вышибает из головы это, по-своему, приятное чувство. А вечером нас ждёт очередной перелёт на адской машине и огни Александрии, рассыпанные по побережью.
Душ, смена одежды и я бегу к лазарету, надеясь, что застану Крестовского там. Не дает мне покоя его бред, а если что-то засело в голове, надо действовать.
Но меня перехватывают, коварно подстерегая у выхода из зоны палаток. Две эллинки устремляются мне наперерез. Одна уже знакомая мне, а вот вторую я вижу в первый раз. Я на миг оглядываюсь, но понимаю, что сбежать так в открытую будет слишком.
— Игорь! — воинственная брюнетка сейчас излучает такое дружелюбие, что зубы сводит.
Она тут же вешается мне на руку, другая на вторую и они тянут меня куда-то в сторону от оживлённого места. Я слабо сопротивляюсь, но иду, не понимая, чего они от меня хотят.
Мы заходим за угол одного из ангаров и меня впечатывают в стену двумя изящными, но сильными руками. Аккуратно призываю силу и хмурюсь.
Так, в прошлый раз она сначала напала, потом разревелась. Решила повторить? Но тогда зачем ей свидетели? Или это подкрепление? Я готовлюсь к атаке, на всякий случай надевая Белый доспех.
И тут они обе прижимаются ко мне, горячо шепча в оба уха.
— Я слышала, ваша группа самая крутая среди новичков…
— Ты же всегда хотел, чтобы я позвала подружку…
Да вашу ж мать! Серьёзно? Ненормальные девицы решили меня зажать в уголке и трахнуть? Одна из них уже цепляется за мой ремень, ловко расстегивая. Вторая забирается под рубашку, целуя в ухо.
— А ну, отставить! — рявкаю я и вырываюсь, отходя на шаг. — Вы что устроили?
Команда «отставить» срабатывает отлично. Тут её быстро в голову вбивают, хоть что-то на пользу. Девушки смущённо переглядываются, хихикая. И делают шаг ко мне. Я — шаг назад.
— Пойдём к нам, — закусывает пухлую губу незнакомка. — Палатка наша на два часа. Времени не много, но мы успеем познакомиться поближе.
Да что за… Я застёгиваю ремень, заправляю рубашку и оглядываюсь. Нет, никто нас ещё не увидел. Ну и что мне с ними делать? Прямо послать в их долбанутую Элладу, как-то неприлично.
— Девушки, я, хм, рад вашему предложению, но мне нужно в лазарет.
— Ой, ты ранен? — моя неизвестная бывшая тут же подскакивает, начиная ощупывать.
Только вот это не похоже на медицинский осмотр. Я нежно перехватываю её руки, закрываясь её телом от второй, которая тоже приближается с хищным взглядом.
— Смертельно и очень заразно, — я бочком смещаюсь в сторону. — До встречи!
Сдаюсь и перехожу на небыстрый бег. И слышу вдогонку разочарованное:
— Лазарет же в другой стороне…
И лишь добежав до палатки и спрятавшись внутри, задумываюсь. А чего я вообще убежал-то? На месте только Олег и Володя, вопросительно смотрят. Ну да, я немного запыхался и вид у меня растерянный.
Рассказать про вероломное нападение союзников я не успеваю, полог распахивается и там появляется серьёзная рожа Яра:
— Быстро, на выход. Есть одно дело…
Глава 18
Ну уж нет. Я выхожу наружу и встаю у выхода, упрямо мотая головой.
— Никуда я не пойду, пока не расскажешь, в чем дело. Яр, мы кажется уже выяснили, что лучше меня предупреждать.
— Ай, да брось ты! — легкомысленно отмахивается от меня брат. — В этот раз ничего опасного, обещаю! А рассказать — только приятный сюрприз испортить. Тебе понравится.
Подозреваю, что не понравится. Но на его лице только какой-то детский восторг и задор. Может, что-то вроде очередного боевого крещения? Традиции, чтоб их.
— Давай, быстрее, нас ждут, — поторапливает меня он и направляется в сторону ворот.
И я нагоняю. Есть у меня к Ярославу один разговор… Если это снова какая-то подстава, то придётся ему сделать мне одолжение. Так даже лучше будет. У виноватого просить что-то проще.
За стеной нас поджидает джип с военным патрулем. Я уже думаю, что меня сейчас опять куда-то отправят, но оказывается просто подбрасывают до города, по-дружески. Брат всю дорогу хохмит, я насупленно молчу.
Пока не узнаю, куда он опять меня тащит, расслабляться не стоит.
Мы проезжаем через всю Александрию, на противоположную её окраину. Тут, как ни странно, не трущобы, а вполне приличные дома за высоченными заборами с колючей проволокой наверху. И везде камеры видеонаблюдения.
Высаживаемся у поворота на тихую тёмную улочку и проходим до её конца вниз, к воде. Там, через неприметную дверку в стене, ступеньками спускающуюся до самого берега и дальше.
— Ну и где мы? — не выдерживаю я, останавливаясь у проема.
— Совсем скоро узнаешь, — хмыкает Яр, заталкивая меня внутрь. — Да не бойся ты, говорю же, ничего тебе не угрожает. Всё, теперь не задавай вопросов. Тут их не любят.
Ничего не угрожает в месте, где не любят вопросов? Ну-ну. Ничего, братишка, придётся тебе расплачиваться за свою загадочность. Так что потерплю немного.
В просторном саду мощёная дорожка, слабо подсвеченная крохотными фонариками, приводит нас к дому. Я толком не успеваю рассмотреть само двухэтажное строение, только замечаю, что оно довольно большое.
На крыльце нас ждёт женщина. Немолодая, но всё ещё красивая. Изящная фигура, идеальная кожа, высокая причёска и гордо выпрямленная спина. Смуглая, явно местная.
Она тепло улыбается Яру и с интересом разглядывает меня. Мне кажется, ей хочется, чтобы я покрутился. Очень цепкий и приценивающийся взгляд у неё. Но она лишь приветствует нас, жестом приглашая внутрь.