Вздыхаю и крайне неохотно иду открывать. Со скорбным лицом уставляюсь в пустоту. Привычной беспокойной рожи братца нет. Он же остался в пустыне.
Опускаю голову. Передо мной мелкий пацан, посыльный. Взъерошенный и запыхавшийся.
— Вас тама внизу ожидают, господин! — радостно сообщает он.
— Кто? — оттягиваю я момент, как могу.
— Из императорского дворца, какой-то очень важный господин, — пацан понижает голос, заговорщицки втягивая голову в плечи.
— Скоро буду, — я захлопываю дверь.
И прислоняюсь к ней лбом, тихо ругаясь. Ну вот и пришли за мной. Я-то надеялся, что мне дадут хоть какое-то время. А теперь, если сам император «попросит», как я ему откажу?
Воспримет всё на свой счёт, обидится и позовёт ещё какого-нибудь отпрыска Панаевских. И здравствуйте, карающие когти кровавой богини Мафдет.
В общем, пока я переодеваюсь, привожу в порядок внешний вид и спускаюсь, накручиваю себя знатно. На улице меня ожидает уже знакомый мужчина. Выправка, парадная форма и цепкий неодобрительный взгляд. Ну а сейчас я-то что не так надел?
Даже пиджак через руку перекинул, не впихиваться же в него в такую тёплую погоду? Но мне приходится это сделать и даже застегнуться. Взгляд мужика тут же добреет и он молча указывает на автомобиль.
Мы едем всего пятнадцать минут, и я едва успеваю полюбоваться на мирный город. Нева поблескивает отражениями огней, их рассекают катера и лодки. По набережной неторопливо прогуливаются люди, чайки носятся над водой.
Я опускаю стекло, игнорируя недовольный взгляд моего сопровождающего. И полной грудью вдыхаю прохладный вечерний воздух.
Меня привозят к тому же подъезду у дальней стороны площади. Ведут коридорами со стоящими на страже замершими вояками. Распахивают передо мной створки высоких дверей.
— Ваше Императорское Величество, — склоняюсь я на пару секунд.
Картина очень знакомая. Тот же кабинет, по меркам дворца, весьма скромный. За окном тихий город. На столе перед императором папка. Теперь, правда, гораздо толще. Да и сам правитель выглядит иначе.
Снова уставшим, но сейчас его измученность особенно бросается в глаза. Мне его даже становится жаль. Мне то что, демонов поистреблял и домой. С нюансами своими, не без этого. А ему теперь всё это разгребать…
Он жестом указывает мне садиться и потирает виски. Мне кажется, что в его золотых волосах появились седые проблески.
— Игорь Белаторский, Белый волчонок, — он стучит пальцами по бумагам. — У меня к вам, молодой человек, просьба.
Ну вот, как я и думал. Интересно, что бывает с теми, кто его просьбы не выполняет?
— Просьба или задание? — сам не понимаю, откуда столько наглости берётся.
Император позволяет себе лёгкую усмешку. Так, намёк на неё, одними уголками губ. Но взгляд его тут же снова становится серьёзным.
— Задание. И просьба в том числе. Знаю, что с вами уже говорили, так что не удивлён таким вопросом. Они умеют убеждать, такова их задача, поставленная ради безопасности империи. Но я, в отличии от них, скажу как есть.
Я даже чуть вперёд поддаюсь. Неужели кто-то мне прямо скажет, что происходит? Без мутных угроз и тощих подачек? Разумовский награждает меня ещё одной усмешкой:
— Ситуация такова. Ваши родители пропали, будучи на задании. Очень тайном, как вы можете и сами догадаться. Связи с ними нет, а жрицы… Жрицы говорят, что они живы. Конечно, мы отправили на Север специалистов в таких делах. И те вернулись ни с чем. Ни слухов, ни догадок. Никто не чинил им препятствий, а напрямую спросить о людях, которых не должно быть там, сами понимаете — невозможно.
Родители, Север? От резкой перемены в висках стреляет.
Мне очень хочется задать ему много вопросов. Наверняка же там должна быть целая сеть агентов, мы же соседи, хоть и вроде союзники. Не может же быть такого, что никто ничего не видел и не слышал.
Но я молчу. Сомневаюсь, что во внешней разведке работаю люди глупее меня.
— Поиск? — догадываюсь я.
— И не только. У вас, молодой человек, в достатке интересных умений. Вы можете увидеть то, что другим не под силу. И не привлечь при этом лишнего внимания.
Вот тут я чуть не хрюкаю, но сдерживаюсь. Я-то его не привлекаю, оно само меня находит. Но к чему он ведёт, я уже понимаю.
— Честно вам признаюсь, я хотел отправить вашего брата, у него есть необходимый опыт. Но нет нужной в такой ситуации силы и легенды. Вы молодой аристократ из великого рода, и успели принять участие в паре скандальных историй. Пусть ваш род известен своей службой империи, но вы…
— Молодой, — заканчиваю я за ним, сдержавшись от неприличного продолжения.
— Верно, молодой и вспыльчивый. И на этом можно сыграть. Безусловно, ваш приезд на Север будет подозрителен, учитывая все обстоятельства, — он замолкает на миг, словно хочет что-то добавить, но передумывает. — Но от вас что-то скрыть будет сложнее. А я надеюсь и вовсе невозможно.
Нормальная тут эксплуатация детского труда. А я ещё туземцев жалел. Ладно, я не ребёнок, а здоровый лоб. И звучит всё логично. И понятно, что император даёт мне главный мотив — родителей.
Жаль только, что я этим не проникся. Мне не плевать на них, но я их даже толком не видел и воспылать сыновней любовью как-то не успел. Уверен, император не поймёт моё равнодушие, а значит придётся изображать рвение спасать их без раздумий.
Хтонь, вот такую ловушку я предугадать не мог. Я хмурюсь, тереблю край пиджака, поправляю воротник рубашки.
— И, прежде чем перейти к обсуждению деталей, я должен сказать ещё кое-что. Но сначала взять с вас слово молчать о том, что вы услышите.
Странно, что не сразу по приходу. Мне тут уже выдали пару гостайн. Я, конечно, соглашаюсь и произношу клятву. Наши силы переплетаются, закрепляя слова.
На меня накатывает готовность кидаться в бой, и я отгоняю её, натравив бурую силу Нергала. Отпускает. Надеюсь, император это не специально сделал.
— Моя дочь, Ольга, тоже пропала, — сообщает он мне и на секунду сутулится, тут же выпрямляясь.
Я невоспитанно распахиваю рот. Эта то когда успела? И при чём тут Север?
— И, предположительно, она сейчас тоже на Севере, — отвечает он на мой мысленный вопрос.
— Да как? — продолжаю плевать на манеры я.
— Ольга отправилась с дружественным визитом в Великое княжество Литовское. У нас там свои интересы, но сейчас это неважно. И пропала прямо из дворца Великого князя. При очень странных обстоятельствах, но указывающих на причастность к этому норманнов. Доказательств для прямого обвинения недостаточно. А без них предъявлять такое союзникам означает начать конфликт. И, скорее всего, военный.
То есть, суровые северные ребята в случае чего и войну могут устроить? У меня от таких откровений голова идёт кругом. И я понимаю, что встрял по полной программе.
То, что мне сейчас рассказал император, не говорят для того, чтобы согласиться или отказаться. Пропали мои родители. Пропала принцесса, чтобы её неугомонную задницу… Хм. Если я начну изображать раздумья сейчас, то мне точно конец.
Можно ли осуждающе вздохнуть при императоре? Я думаю об этом и просто спрашиваю:
— И что я должен делать?
Уважаемые читатели!
Второй том закончен, но история уже продолжается.