камень . Витторио понял, что это система , что ему надо внимательно осмотреть дорожку, ведущую к выходу. Освещая фонариком впереди себя, он двинулся к центральным воротам и рядом с клумбой нашел третий камень .
Странные предметы он долго рассматривал в дежурном помещении, запершись на замок и задернув на окнах шторы. Камни были похожи, как близнецы, и все-таки имелись различия. Каждое было размером чуть меньше куриного яйца, поверхность тщательно отшлифована, одна половинка была идеально гладкой, выпуклой, а вторая стесана. На этой, стесанной половинке имелся выступающий кант, по форме напоминающий искривленную каплю. При большом воображении ее можно было принять за условное изображение плывущего кита.
На этом сходство камней заканчивалось. А различались они замысловатыми, такими же рельефными рисунками, размещенными внутри «капли», но вот только трудно было сказать, на что были похожи несимметричные пересечения геометрических фигур и линий.
«Надо полагать, – думал Витторио, разглядывая камни под светом настольной лампы, – что все это лежало в гробнице. Вандалы достали их, а потом увидели, что это не золото и не серебро, и бросили на бегу. Должно быть, это что-то ритуальное…»
Первой его мыслью было доложить утром директору кладбища о происшествии и составить акт передачи ритуальной утвари. Желание поскорее поставить начальство в известность и тем самым избавиться от гнетущей неизвестности было столь сильно, что Витторио едва не позвонил директору домой.
«Однако не стоит торопиться, – подумал он, и рука его, уже обхватившая телефонную трубку, замерла. – Кто еще, кроме меня, видел, что гробница была вскрыта? Никто. Я все поставил на место, никаких следов взлома не осталось… Так зачем признаваться? Всякий факт вандализма на кладбище – это минус мне. Пойдут упреки: «Почему плохо смотрел? почему не задержал злоумышленников? а может быть, ты был пьян?»
Витторио решительно убрал руку с аппарата. Нет, не будет он докладывать директору о происшествии ни сейчас, ни завтра утром. Во-первых, это закончится серьезной выволочкой. Не исключено, что Витторио лишат премии или, не дай бог, уволят со службы. А камешки отберут и снова положат их в гробницу. И никому они не достанутся, ни Витторио, ни музею, ни частным коллекционерам. А ведь камешки, должно быть, дорогие. Интересно, сколько за них дадут антиквары?
Витторио снова разложил камни под настольной лампой и стал ими любоваться. Сама судьба дала ему редкий шанс разбогатеть, а он еще колеблется! И если посмотреть на все это с точки зрения справедливости, то Витторио склеп не взламывал, крышку гробницы не сдвигал и ничего оттуда не брал. Он не украл эти камни. Он их нашел. И теперь имеет полное моральное право продать их. Если верить слухам, то «черные» антиквары в Риме платят просто безумные деньги за всякие археологические безделушки.
Новая идея завела его не на шутку. Витторио ходил по дежурному помещению из угла в угол и от волнения потирал вспотевшие ладони. Сколько за эти камни могут заплатить? Если Коллеоне умер в Средние века, значит, этим камешкам больше пятисот лет! Полтысячи! Даже если за каждый год – десять евро, то вот уже пять тысяч набегает.
Надо сказать, Витторио не был силен в истории, хотя время от времени проявлял к ней интерес и не брезговал новыми знаниями. Бывало, он подходил к какой-нибудь группе экскурсантов, становился рядышком и, делая вид, что следит за порядком, слушал, о чем говорил экскурсовод. Иногда приносил на дежурство фотоаппарат и фотографировался рядом со старинными склепами. Потом снимки высылал родственникам, проживающим в глухой горной провинции. И подписывал: «А это я рядом с могилой Джузеппе Верди». Или так: «Слева от меня – склеп Тициана». Иногда его вообще заносило: «У моих ног покоится сам Юлий Цезарь!» Родственники не догадывались, что Витторио врет как сивый мерин, они историей, в отличие от него, вообще не интересовались.
Ночью Витторио почти не спал, хотя по инструкции ему разрешалось подремать на топчане, не раздеваясь, с двух до четырех часов ночи. На него потоком лились сладкие мечты. «А вдруг эти камни бесценны? – думал он. – Что, если археологи уже много лет мечтают их отыскать, а мне они вот так просто попались под ноги? И вдруг каждый из них потянет на миллион евро?» От этой версии у него учащенно забилось сердце, и о крепком сне уже не могло быть и речи.
Ближе к утру мечты о богатстве несколько подпортили навязчивые мысли о полицейском участке, допросах и следственной камере. Витторио ходил вокруг телефона, и червь сомнения грыз его. Может, не стоит рисковать? Честное имя и чистая совесть дороже даже миллиона евро. Но едва охранник поднял трубку, желание говорить с директором тотчас пропадало. «Он наверняка спросит, – думал Витторио, – почему я не позвонил вчера, когда узнал о вандализме. А что я ему отвечу? Конечно, директор сразу заподозрит неладное. Поздно. Отступать уже некуда».
И вместо того, чтобы позвонить директору, Витторио набрал номер аэропорта Марко-Поло и заказал самый дешевый билет до Рима. Торопливо собираясь в дорогу, Витторио забыл выбрать и снарядить уборщиков из числа guidone, которые уже с рассвета топтались у ворот. Превозмогая нервную дрожь в конечностях, он дождался сменщика, пожаловался ему на плохое самочувствие и быстро ушел, унося бесценные камни в спортивной сумке.
И вот сейчас Витторио, накручивая себя, брел к пешеходному переходу, чтобы перейти набережную Микеланджело, затем пробраться через кусты и подойти к реке. Благодаря проливным дождям, которые хорошо выполоскали Рим на прошлой неделе, вечно маловодный и пересыхающий Тибр окреп, его холодное змеиное тело увеличилось в объеме, и могучий шум падающей воды на пороге у моста Cestio стал привлекать падких на нестандартные раздражители туристов.
Витторио перешел дорогу, кивком поблагодарил водителя «Крайслера», остановившегося на белой полосе, и оказался в тени больших старых деревьев. Тут он снова оглянулся и, убедившись, что никто за ним не следит, перелез через живую ограду. Прогулочная дорожка, тянущаяся вдоль берега, была пустынной, и Витторио, уже совсем расслабившись, спустился к самой воде. Схватившись рукой за ствол дерева, чтобы ненароком не свалиться в реку, он расстегнул «молнию» на сумке и один за другим швырнул камни в воду.
«Давно бы так!» – подумал он, чувствуя большое облегчение. Настроение у охранника сразу полезло в гору, и Витторио начал замечать лазурное небо, и парящих над верхушками деревьев голубей, и освежающую прохладу Тибра. Застегивая на ходу сумку, он веселой походкой пошел обратно, как вдруг краем глаза заметил какой-то движущийся объект. Витторио повернул голову и почувствовал, как его сердце ухнуло куда-то вниз, а в ступни ног вонзились тысячи иголок. Не без усилий удерживая на поводке могучего ротвейлера, по дорожке шел полицейский. Едва Витторио увидел лицо блюстителя порядка, так сразу понял: он полицейскому не понравился.
– Что вы туда бросили? – крикнул полицейский, ускоряя шаг.
Витторио обмер. Ноги его сделались ватными, а сердце, казалось, перестало биться.
– Что? – на выдохе произнес он.
– Что вы кинули в реку? – громче повторил полицейский. – А ну-ка стойте!
Витторио сам до конца не понял, какое преступление он совершил, но страх моментально парализовал его волю. Не отдавая отчет своим действиям, Витторио повернулся и со всех ног кинулся к зеленому ограждению.
– Стоять! – крикнул полицейский.
Кажется, он спустил с поводка ротвейлера. Леденея от ужаса, Витторио побежал еще сильнее, легко перемахнул через кусты, тут же метнулся вправо, но заметил впереди группу молодых людей. Не останавливаясь, не думая о последствиях, Витторио кинулся через дорогу, и шум ветра в ушах заглушил крики за его спиной.
В последнее мгновение своей жизни он успел увидеть очень-очень близко от себя радиаторную решетку грузового автомобиля и даже почувствовал нестерпимый жар, идущий от разогретого двигателя, и запах горячего металла и смазки. Грузовик с опозданием затормозил, заблокированные колеса юзом заскользили по асфальту, заскрежетали и задымились; в эту же секунду черный бампер с буксировочными крюками въехал Витторио под ребро, ломая грудную клетку, словно сухие спагетти. Витторио, не сгибая ноги, бревном упал на асфальт, и его голова тотчас угодила под колесо; череп лопнул сразу же, с влажным хлопком, словно трехлитровая банка с растительным маслом.
ГЛАВА 24
В это же время Влад, принимая из руки Мари чашку с кофе, вдруг качнулся, тяжело оперся о книжный стеллаж, и чашка, соскользнув с блюдца, полетела на пол и разбилась с оглушительным звоном. Кофе черными брызгами разлетелось во все стороны, оставив на бежевых брюках Адриано россыпь точек.
Мари вскрикнула от неожиданности. Адриано, обрушив табурет, кинулся к Владу и подхватил его под руку. Влад плохо понимал, что происходит. Взволнованные голоса друзей доносились до него откуда-то издалека. Стены тесной комнаты рухнули, и горячий ослепительный свет накрыл его волной. Влад снова почувствовал, что падает с огромной высоты, и дух перехватило от безграничного пространства, раскинувшегося под ним. Он различал под собой бескрайние желтые пустыни, возделанные поля, изрешеченные сеткой каналов, и целые города с прямоугольными кварталами, улицами и домами, словно сточенными сверху, как обломки сланца… Он начал задыхаться, жар, идущий от земли, проникал внутрь его, обжигая легкие и сердце…
Влад пришел в себя, снова увидел сумрачную комнату, низкий потолок, книжные стеллажи. Он машинально рванулся вверх, пытаясь встать с кресла, в котором сидел, но почувствовал крепкие руки Адриано.
– Сиди! – как можно спокойнее произнес Адриано, но голос выдал его волнение. – Что ж ты не предупредил, что собираешься в обморок упасть?
Оттолкнув брата, к Владу подлетела Мари с мокрым полотенцем в руках. У бедняжки глаза блестели от слез, так она перепугалась. Она пристроила компресс на лбу у Влада и опустилась на корточки у его ног.