ыкладывал и выкладывал купюры, давно перестав их считать. «Я очень вам благодарен… Какая легкость на душе, если бы вы знали! Какая легкость!»
За эту легкость несчастный рогоносец заплатил Фогли пятнадцать тысяч евро. Мать Анисья только авансом выдала двадцать тысяч. И Фогли вдруг понял, что судьба дает ему уникальный шанс. Лишь полный кретин не догадался бы о том, что русский учитель по имени Влад твердой поступью движется к богатству и те, кто находится с ним рядом, вполне могут рассчитывать на долю. «А почему бы и мне не сесть на хвост этому лопуху? – подумал Фогли. – Я уберу прилипал и сам займу их место. Посмотрим, что за типчик этот учитель. Но кажется мне, что не так уж и трудно вытряхнуть из него важную информацию».
Он мельком, но с профессиональной цепкостью обратил внимание на светлый «Фиат Уно», который медленно, необычно медленно прокатился мимо пункта аренды, словно водитель раздумывал, воспользоваться ли ему услугами аренды авто или подыскать что-нибудь более подходящее. Не прибавляя скорости, машина доехала до перекрестка и свернула на другую улицу. Фогли смотрел на Влада. Курочка, несущая золотые яйца. Ну уж никак не проще, чем золотые!
ГЛАВА 37
Техник хлопнул ладонью по капоту и показал большой палец, мол, все прекрасно, можешь отчаливать! Влад тоже вскинул руку, салютуя и мысленно моля Бога через три дня, когда закончится срок аренды, вернуться сюда живым и здоровым да на исправной машине. Он чувствовал необыкновенный прилив сил, как всегда бывало с ним, когда Влад оставался один на один с какой-нибудь серьезной проблемой, и не от кого было ждать помощи, совета, никто не мешал, не спорил, не отговаривал. Быстрее на восток, в горы, туда, где на склоне мохнатых зеленых гор уютно расположился отель «Сильвер Крампон», в котором спрятана одна из тайн профессора Сидорского. Влад разложил на коленях карту Рима и вырулил с технической площадки на проезжую часть. День угасал, близился конец рабочего дня, и Влад опасался попасть в пробку раньше, чем успеет выехать на via Nomentana, могучую магистраль, отводящую основной грузопоток на восток от центра.
Он аккуратно съехал с бордюра, и уже был готов как следует притопить педаль газа, как прямо перед капотом выросла фигура человека с широко расставленными руками.
Влад ударил по тормозам. Ему показалось, что передок машины все-таки мягко ткнулся человеку в живот, и горячая волна испуга обожгла ему сердце. Настроение испортилось мгновенно. Человек, стоящий перед машиной, поднял голову. Адриано!
Чувство радости легло на испорченное настроение, и получился некий серый гибрид.
– Не вижу счастья на твоем лице! – громко объявил Адриано, забираясь в салон. Он устраивался на сиденье так, что машина покачивалась на рессорах.
А чему в самом деле радоваться? Решили ведь расстаться, потому что так будет лучше всем.
– Почему ты здесь? – спросил Влад, старательно показывая, что ему пришлась не по душе выходка Адриано.
– Я вдруг вспомнил, – сказал Адриано, старательно распрямляя на себе ремень безопасности, – что в Абруцци, куда входит провинция Л'Акуила, местное население говорит на особом самнитском диалекте, которого ты не знаешь абсолютно и которым я владею в совершенстве. А Мари я велел ехать домой. Ей в самом деле нечего с нами делать.
Сзади посигналили, и Владу не оставалось ничего иного, как тронуться с места.
– Адриано, тебе опасно находиться рядом со мной.
– Скажите пожалуйста! – воскликнул Адриано. – Какую мистическую роль мы отводим своей персоне! Поверь мне, находиться рядом с тобой не намного опаснее, чем рядом с синьорой Фиореллой, которая очень не любит, когда ей говорят наперекор… Сейчас сворачивай налево, а через квартал на via le Regina Elena… Хочешь сказать, что ты обладаешь способностью притягивать к себе зло? Тогда я воспользуюсь опытом древних римлян и набью карманы медвежьей шерстью.
– Лучше купи маленькую и злобную собачонку, – посоветовал Влад, уже понимая, что высадить Адриано ему не удастся, но втайне радуясь этому обстоятельству.
– Собачонку?
– В Древнем Риме считалось, что лай собак пугает и разгоняет злых духов и привидения. Это я тебе как римскому историку говорю.
Адриано всплеснул руками, чтобы выразить свое восхищение глубинными познаниями Влада.
– Какой человек! Какой человек куролесит по улицам Рима, а Вечный город даже не догадывается об оказанной ему величайшей чести…
– Хватит болтать! – на правах хозяина положения и арендатора автомобиля приструнил друга Влад. – Куда сворачивать?
ГЛАВА 38
И остался позади город с бесчисленными замками, дворцами и виллами, с окаменевшей историей благородства и подлости, с роскошью и нищетой, с захватывающими дух проспектами и узкими сырыми улочками, с ажурными мостами и ставшими талисманами руинами; растворился в вечернем тумане Вечный город, породивший площадь Святого Петра, этот пупок Земли с вбитым в него, вколоченным в самую сердцевину египетским обелиском, который на веки вечные застолбил гегемонию католицизма.
Влад прибавил скорости, надеясь приехать в отель засветло. Прямая и стремительная, как стрела, дорога постепенно становилась гнутой и крученой – горы подстраивали ее под свой рельеф, сгибали ее как хотели. Влад приноровился к особенностям дороги и машины и точно вписывался в повороты, почти не снижая скорости. С каждой минутой «Альфа Ромео» взбиралась все выше и выше. Когда холмы расступались, взору открывались идиллические поля, ковровые луга и оливковые рощи.
Адриано притих. Может быть, оторвавшись от родного города, от дома, привычной работы и заботливой сестры, он почувствовал себя одиноким и незащищенным.
– Конечно, мы зря туда едем, – сказал он, глядя на проносящиеся за окном стройные стволы соснового бора. – Ты говоришь, что профессор забросил связку ключей с брелоком в кусты, чтобы ни у кого не возникло ассоциаций с отелем «Сильвер Крампон». А может быть, он не хотел, чтобы посторонние заходили к нему домой, потому и выбросил ключи?
– Следователь уверен, что профессор сначала пытался снять брелок с кольца, – ответил Влад, отстаивая эту версию как свою собственную. Ему некуда было отступать. Он затеял эту поездку, и что-либо менять уже было поздно.
– Следователь мог ошибиться. Да мало ли по какой причине профессор пытался отцепить крест от связки.
– Может, тебя высадить? – раздраженно спросил Влад, потому как он сейчас нуждался в поддержке, а сомнений у него и без Адриано хватало.
Около семи часов, когда солнце опустилось за белоснежные, словно осыпанные сахарной пудрой пики гор, они въехали в Л'Акуилу. Адриано оживился, стал расхваливать достопримечательности этого старого города и даже попросил остановиться около белоснежного собора Сан-Бернардино. По лестничному каскаду, ведущему к главным фасадным дверям, он взбежал, словно мальчишка, и если бы базилика уже не была закрыта, непременно потащил бы Влада внутрь.
В маленький горнолыжный поселок, который приютился на террасе, у подножия заснеженных скал, они приехали уже в темноте. Горнолыжный сезон уже закончился, подъемники не работали, на трассах появились проталины, потому в отеле «Сильвер Крампон» было малолюдно. Главный корпус, гигантский равнобедренный треугольник с пирамидальной крышей, казался холодным и заброшенным. Он каким-то чудом удерживался на узком скальном балконе, нависающем над пропастью, будто нарочно созданном для тех, кто хотел свести счеты с жизнью. Тонированные окна были темны, лишь первый этаж, где находился ресторан, источал разноцветное свечение. Зато маленькие домики, раскиданные по заснеженному склону, светились яркими огнями и вызывали почему-то рождественскую радость.
– К своему несчастью, я опоздал на семинар, который проводил профессор Сидорский, – сказал Влад молодой женщине, дежурившей на рецепшен. – Стечение обстоятельств. Я очень торопился, но судьба оказалась ко мне неблагосклонна…
Женщина смотрела на Влада через маленькие суженные очки и напоминала удивленную кошку.
– Опоздали? – переспросила она, опустила взгляд на монитор компьютера. – Но профессор Сидорский уехал из отеля почти месяц назад.
– Да, это так. Я опоздал на целый месяц. И мне ничего не оставалось, как приехать сюда, чтобы немного подышать тем же воздухом, каким дышал мой кумир и учитель.
Дежурная все же еще не совсем понимала, что от нее хочет этот красивый парень, говорящий с сильным акцентом.
– Я его ученик. Лучший ученик, – пояснил Влад, и в этот момент он не лукавил и не лицемерил. Подбирать слова было легко, они сами рождались в его душе, ибо выражали искренние чувства. – И я буду вам премного благодарен, если вы поселите меня в тот номер, в котором останавливался профессор.
Просьба была странной, но дежурная за время работы в «Сильвер Крампоне» понавидалась всяких чудаков. Особенно их было много среди райдеров и прочих экстремалов, у которых все было не так, как у нормальных людей – и язык другой, и манеры, и удовольствия.
– Профессор жил в номере 1410, – сказала дежурная. – Это в Большом корпусе. Там сейчас почти нет постояльцев. Приезжие предпочитают селиться в маленьких домиках. Пока еще есть свободные…
– Мне не нужен домик, я хотел бы занять номер профессора, – настоял Влад.
– Что ж, хорошо…
– И меня определите туда же, – встрянул в разговор Адриано.
– А вы… вы тоже ученик профессора? – растерянно произнесла дежурная.
– Любимый! – уточнил Адриано.
Несколько сбитая с толку, женщина сняла очки, потом снова нацепила их, села за компьютер и несколько секунд смотрела в экран, явно ничего не понимая.
– Тормозная синьора, – сказал Адриано, когда лифт доставил друзей на четырнадцатый этаж и с мелодичным сигналом раздвинулись створки кабины. – Но тем не менее очень сексапильная… Ты куда смотришь? Твои очи сейчас жадно вглядываются в цифры на дверях, ты отыскиваешь наш номер и вместе с тем пропускаешь массу важной информации. Обрати внимание на панели, которыми обшит коридор. Если не ошибаюсь, они сделаны из итальянской сосны пинии. А это о чем говорит?