– Напугала я его тогда в больнице. Почти до смерти. Или ты думаешь, нас так просто отпустили? За красивые глаза?
– Ой, да ладно! Напугала! Скорее всего, осознал, что чужие дети – это сильно раздражающий фактор. Пока я была беременной, он это мог скрывать, а вот потом понял. Я ему даже кольцо не вернула. Надо хоть через Артура передать…
– Кстати, про Артура. Как смотришь на то, чтобы переехать в деревню? Там сейчас красота будет, да и Ромке полезней на свежем воздухе побыть, – озвучила я мысль, которая уже месяц вертелась в голове.
– А работа? – растерянно протянула Ленка.
– Что тут я на рынке вещами торгую, что там. Не пропадем!
Я не стала говорить, что в крайний момент всегда можно надавить на больших начальников и выбить материальное пособие. Тем более мне положено! Я, можно сказать, ветеран инопланетных войн! А Ленка – так вообще жертва боевых действий!
– Я тоже об этом думала. Может, и мне полегчает. Повожусь на огороде, расхожусь, глядишь…
Ленка привычно загрустила. К началу второго месяца нашей с ней совместной жизни я научилась не только чувствовать эмоции, но и частично их забирать. Поэтому осторожно подменяла ее грусть и обиду на надежду. И мысленно материла этих врачей-коновалов.
Ей сделали все обследования, все анализы, но ничего не нашли. Она может нормально ходить, а через минуту пластом упасть на пол. Синдром внезапной парализации, или как-то там еще по-научному.
– Ну так что? Переезжаем? – Я отобрала у Ромки яркий пластик. Весь в отца пошел, вся упаковка обмусолена.
– Переезжаем! – сверкнула глазами подруга и пошла собирать детские вещи. А я вздохнула и принялась звонить Артуру.
Уже через неделю мы въезжали в мой домик, отремонтированный экстренной бригадой рабочих. Коля постарался. Крыша была перекрыта, внутри косметический ремонт, а клининговая компания вычистила все до состояния стерильности.
Мы с ним после того злополучного разговора в больнице даже словом не перекинулись. Возможно, ему было неудобно вспоминать наш разговор. Он не испугался огромных зубастых чудовищ, а взбешенной меня испугался. Все просьбы и решения передавались через Артура. А вот он был очень доволен возвращением в привычную среду.
На работу я все же устроилась! В тот самый магазин, менеджером по продажам, а по-нормальному – продавщицей.
Ленка вроде почувствовала себя здесь лучше. Все время возилась с цветами и обустраивала сад. Я ей не мешала, только ругала, если она слишком долго работала.
Майские праздники мы провели вчетвером. Артур на правах единственного взрослого мужчины заведовал мангалом, обжаривая мясо и овощи. Я уже приготовила несколько ведер шашлыка, зная о своей особенной прожорливости, но что-то пошло не так: после второго куска я потеряла аппетит.
– Полежу, устала я сильно.
Я почти бегом скрылась в спальне и повалилась на кровать, неистово рыдая. Последняя ниточка, связывающая меня с Логтумом, порвалась! Значит, это был просто нервный синдром? А приступы гнева и эмоции?
Чуть успокоившись, я потянулась к сидящим во дворе. Артур светился любопытством, а Ленка – тревогой. Мне немного полегчало, но беспокойство клубком свернулось в груди.
– Рит, ты как? – Ленка проводила Артура и пришла ко мне.
– Плоховато, видимо, перегрелась на солнышке.
Подруга виновато посмотрела на меня.
– Я хотела завтра в город съездить, питание Ромке купить и еще по мелочи. Артур согласился отвезти… Ну и ладно, тогда хоть с тобой побуду. А он сам там по списку купит.
– Поезжай, я Ромку возьму с собой на работу.
У нас эта схема уже была отработана: я брала его в переноске, сажала за прилавок и спокойно работала. Да и Ромке было веселее: все покупатели обязательно разговаривали с ним, махали руками и умилялись его розовым щечкам.
– Ох, спасибо! Что бы я без тебя делала! – Подруга обняла меня и ускакала собирать посуду в саду.
А я перевернулась на спину и так и пролежала до самого утра, но сон совершенно не шел. Утром я тихонько встала, собрала Ромку и, аккуратно прикрыв калитку, пошла к магазину.
Как всегда, пара местных алкашей уже гипнотизировала вход. Я вздохнула и, пристроив переноску на подоконник, открыла дверь. Сняла сигнализацию и включила кассу.
– Мне «Жигулевского»… – проблеял алкаш, но был отодвинут в сторону мощной рукой.
Он хотел возмутиться, но, когда увидел мужика целиком, заткнулся и свалил в конец очереди.
– Леденцы есть?
У меня дернулся глаз. Было что-то в голосе этого незнакомца до боли знакомое.
– Вам какие?
Как назло Ромка закашлялся, и я повернулась к нему, поправляя нитку с погремушками и меняя соску.
– Любые, да побольше. Сколько их у вас всего?
– Пара коробок, но там же больше двадцати килограммов будет…
– Ты чего тут застыл? – На прилавок перед моим лицом опустилось десять ведер с майонезом. Второй огромный мужик стоял и ухмылялся, глядя на меня.
– Ребенок твой? – севшим голосом спросил первый.
– Племянник! – отрезала я. – Вы будете свои леденцы брать или нет?
Мужики переглянулись, а Ромка громко заорал. Я повернулась к нему и с ужасом увидела, как его ножки трансформируются в копыта, пижама рвется на попе и оттуда вылезает маленький хвостик, свернутый колечком.
Алкаши перекрестились и тиканули из магазина, оставив меня один на один с этими пришлыми. Я грудью заслонила Ромку, судорожно ища телефон под прилавком.
– Вышли отсюда и забыли все! – рыкнула я на них, а потом до меня дошло.
Я подняла глаза и увидела, как личина рассыпается и передо мной появляется мой родной демон! Потрепанный, весь в шрамах, но живой!
– Логтум! – Я просто выломала дверку прилавка, выбегая в зал и хватая эту несносную ящерицу прямо за хвост.
Он обхватил меня лапищами, что-то сопя мне в районе уха, но я рыдала и не могла ничего сказать.
Ронмир осторожно подошел к Ромке, потыкал в него кончиком хвоста и заорал от ужаса, когда его сыночек решил попробовать этот самый хвост на зуб.
– Рита-а-а! – Он стал гонять по магазину, держа в лапах сына и восторженно завывая.
– Гарыую вам в глотки! Где же вы были? Почему так долго? Я же думала, вас убили! А тут столько проблем! А Ленка чуть не умерла! Логтум!
Я обнимала его, прижимаясь щекой к шершавой груди и слыша, как внутри бьется сердце.
– Мама спасла, когда нас уже почти на куски порвали. У нее хватило сил сделать еще один портал и закинуть нас с Ронмиром туда.
– Да погоди рассказывать, это мой? Это реально мой? – Ронмир тряс Ромку уже над головой, а тот счастливо улыбался и пускал слюни.
– А чей же? Четыре лапы, два копыта и хвост! Однозначно твой! – хмыкнул Логтум, прижимая меня к себе хвостом. – Потом мы отлеживались, обрастали хитином и разбирались, куда нас закинуло и как нам оттуда выбраться.
– А батя и Мона? – решилась спросить я, хотя примерно чувствовала ответ.
– Нет, только мы, и то чудом…
– Никогда не поверю, что эта хитрая демоническая харя, в миру наш батя, сгинет вот так. Попомни мое слово, отлежится и выползет! – хмыкнул Ронмир, разрушая мрачность момента. – Пошли домой, я…
– Жрать хочешь? – одновременно с Логтумом закончили мы предложение.
– Не, к Ленке хочу! Хотя и жрать тоже!
Я закрыла магазин и нагрузила демонов пакетами с продуктами. Сегодня у нас большой праздник, поэтому гуляем до утра! Логтум живой, здесь, со мной! И больше от меня никуда не денется, уж я об этом позабочусь!
Подруга открыла нам дверь и тут же упала на руки Ронмиру, задыхаясь от слез. Тот потащил ее в спальню, неся Ленку в руках, а переноску с Ромкой – на хвосте.
Я улыбнулась и потащила своего демона в свою спальню!
Эпилог
– Здравствуйте, мы ищем няню. Нет, возраст нам подходит любой. И образование любое! И рекомендации неважны! Нам нужна девушка, или женщина, или бабушка, стрессоустойчивая и готовая жить за городом!
Демон открыл один глаз, оценил обстановку и прикинулся мертвой ветошью, впрочем, не забывая стягивать хвостом троих детей в кучу.
– Что значит стрессоустойчивая? У нас тройняшки! Вот что это значит!
Я не выдержала и уже орала в трубку. Это было десятое агентство за сегодняшний день, и мне это уже порядком надоело.
– Нет, ты представляешь! У них нет подходящей кандидатуры!
Демон согласно угукнул, не открывая глаз. Он уже усвоил: если я в таком состоянии, лучшее, что он может сделать, – это поддакивать и не шевелиться.
– Логтум! У нас нет няни! Ты это понимаешь? Понимаешь, гад?
Я схватила его за хвост и сильно дернула. Логги, Монни и Абельцейрер гаденько хихикнули и атаковали отца, явно подражая мне. И не спрашивайте, почему мы назвали младшенького таким странным именем. Это официальное, родовое, чертово-демонячье имя, которое теперь будет носить наш сын. Которое носил бы его дед, если бы не умер в междоусобной драке в честь своей неудачной женитьбы.
– Проблемы, деточка?
Я подняла голову и уставилась на женщину, возвышающуюся над забором. Я уже открыла рот, чтобы отправить ее в пешее демоническое и эротическое путешествие, когда мои глаза наткнулись на знакомую золоченую бляху.
– Мона?!
– Где тут у вас вход? Законопатили все, не пройдешь!
Калитка ввалилась внутрь, выбитая мощной ногой, ой, простите, копытом. Батя ввалился следом, скидывая чемоданы на мою клумбу с розами.
– О, детишки!
Троица оценила размер бати, заорала от счастья и прыгнула на него, кусая и щиплясь. Логтум обескураженно стоял возле матери и смотрел на творящееся безобразие.
Я хихикнула и стала звонить Ленке.
Надо же сообщить ей, что у нас теперь появилась свекровь!