– спросил Филипп Петрович, перекрывая вопли Насти.
– А что это такое? – поинтересовался Максим.
– Это чтобы ей не было больно.
– Больно? А с чего это ей будет больно? Вы что, врач? Что вы вообще понимаете в боли?! Лучше держите её покрепче и развлекайте разговорами…
Настю трудно было развлекать разговорами, потому что она вопила что есть сил, и раздосадованный Максим предложил:
– Надо было ее сначала треснуть по голове, а уже потом приступать к делу. Она извивается прямо как… как женщина. Я не могу работать в такой обстановке.
Филипп Петрович вздохнул.
– Настя, – сказал он, не переставая прижимать Настину голову к покрывалу, – успокойся и выслушай меня. Если ты будешь и дальше орать и дергаться, придется тебя оглушить. Послушай меня… Ты слушаешь?
– Ну… – сквозь зубы процедила она, так и не ослабив напряженные мышцы.
– Тебе вставили под кожу не радиоуправляемую мину, а маленького червячка. Он присасывается к спинному мозгу и частично блокирует память.
– Что вы мне врете?! Такого не бывает!
– Вспомни, что случилось шестого сентября прошлого года.
– Я упала с мотоцикла!
– Вспомни, что с тобой было пятого сентября. Четвертого сентября. Вспомни, как вы познакомились с Денисом Андерсоном.
– Я с ним не знакомилась!
– Ты была его девушкой. Ты знаешь, где он. Все это у тебя в голове, просто нужно вытащить червяка. Иначе…
– Почему вы мне не сказали раньше?!
– Потому что я не был уверен. Я видел, что это не мина, что это что-то другое, но точный диагноз мог поставить только специалист…
– Вот этот вампир – специалист?!
– Других у нас нет.
– Он меня сейчас зарежет своими тесаками!
Максим сочувственно посмотрел на Филиппа Петровича:
– Коллега, вам не кажется, что ваши методы не работают? Давайте попробуем мои. Ассистент!
По этому сигналу Иннокентий отпустил Настины руки и убрал с нее колено. Девушка рванулась что было сил, и Филипп Петрович не удержал ее, но, как только Настя выпрямилась, Максим с размаху опустил ей на голову толстый пыльный фолиант, извлеченный минуту назад из-под кровати. Настя рухнула на кровать лицом вниз.
– С людьми только так и можно, – торжествующе провозгласил Максим. – Слов они не понимают…
– А ты ее не убил?
– Вряд ли. И вообще, книга, которая нас не убивает, делает нас сильнее, – процитировал брат Максим и снова бросил многостраничный том под кровать. – Теперь, – бросил он взгляд на неподвижную Настю, – теперь она мне нравится гораздо больше. И теперь я вполне могу ее немножко покромсать…
12
Вся операция по извлечению «беспамятника» длилась минуты две, и Настя пришла в себя примерно посередине этого процесса. Максим к этому времени сделал три небольших надреза и теперь шептал с плохо скрываемым азартом:
– Вот он, милашка… Кеша, подай мне такую длинную спицу с крючком. Ага, она самая. Сейчас мы его подцепим…
Эти его слова Настя слышала, но еще не осознала, где она и что с ней и имеют ли какое-то отношение к ней слова насчет «подцепить». Сначала она думала, что нет, не имеют. Но потом она почувствовала в своей шее что-то холодное, неприятное и, что самое главное, – движущееся.
– М-м-м?! – спросила Настя подушку, уткнувшись в которую она лежала.
– Подцепил, – услышала она радостный шепот. – Сейчас…
И тут она поняла, что все эти странные разговоры шепотом имеют к ней самое прямое отношение, потому что вслед за предупреждающим «сейчас» у нее из шеи что-то выдернули, причем ощущение было такое, как будто выдернули кусок позвоночника и тело Насти в этом месте оказалось разорванным на две независимые половины. Однако затем в обе эти половины хлынула одинаково горячая боль, и Настя поняла, что первое впечатление было ошибочным. Что не помешало ей завопить что было сил.
– Я же говорил, что она жива, – сказал Максим и бросил красного извивающегося паразита в подставленное блюдце. – Люди только прикидываются слабыми созданиями… Что?
Иннокентий, державший в руке блюдце со слабо шевелящимся червяком, выглядел озадаченным.
– Что? – повторил Максим.
Иннокентий слегка шевельнул рукой, червяк подлетел вверх и снова упал на блюдце. С тем же металлическим звуком, что и в первый раз.
– Дайте его сюда, – жестко сказал Филипп Петрович. – Займитесь девушкой, а эту тварь дайте мне.
– Он что, ненастоящий? – Максим, похоже, не мог поверить услышанному. – Он – сделанный? Как это могли… Кто?!
– Как кто. – Иннокентий развернул Максима в сторону открывшей глаза Насти. – Люди, конечно же, люди. В этом им нет равных…
Настя видела, как шевелятся его губы, но вместо слов слышала невнятный гул. Боль из шеи ушла на удивление быстро. Максим обработал рану каким-то холодным раствором, а потом сдвинул края разрез пальцами и сильно сжал, отчего те словно склеились.
– Сейчас все пройдет, – говорил он. – Эту тварь мы вытащили, теперь жидкость, которую он выделял, постепенно нейтрализуется… Тебе надо просто полежать, просто полежать…
Настя лежала и прислушивалась к новым ощущениям внутри себя. Пульсирующей точки, которая могла быть то леденяще-холодной, то нестерпимо горячей, теперь не было. Была обычная физическая боль, как после удаленного зуба, была слабость, но постепенно стало происходить и еще кое-что, ранее неведомое Насте…
– Я не ослышался? – говорил между тем Максим, складывая инструменты. – Вы упомянули Дениса Андерсона? Вы сказали, что она была девушкой Дениса Андерсона?
– Я ничего не говорил, – мрачно произнес Филипп Петрович, вытаскивая пинцетом червяка из раствора спирта. – А ты ничего не слышал.
– Нет, ну как же… Это же всем интересно, потому что ходят всякие слухи… Слухи про новый Вызов, к примеру, а Денис Андерсон…
– Для болтливых вампиров у меня есть серебряные пули. Да, а еще лицензия на использование серебряных пуль.
– Это так невежливо, – сказал Максим. – Иннокентий, ты привел с собой очень невежливого человека. Неужели вам не будет стыдно стрелять в меня после того, что я для вас сделал?
– Стыдно будет, но я все равно выстрелю. Поэтому заткнись. Да, и забудь все, что ты здесь сегодня слышал.
Максим усмехнулся:
– Люди… Они все такие же самоуверенные.
– Речь не о людях, – сказал ему Филипп Петрович. – Речь о всех старых расах. Ты можешь заткнуться ради всех Великих старых рас?
– Если к тому же ты скажешь «пожалуйста»… – Максим запнулся и посмотрел вверх.
– Что?
– За вами должны прилететь на вертолете?
– Нет.
– За мной тоже не должны. Тогда за кем это?
Приближающийся ровный гул вертолетных винтов теперь достиг и ушей Филиппа Петровича.
– Поставить вам Вагнера? – осведомился Максим. – Чтобы в полной мере насладиться моментом?
– Мама, – вдруг отчетливо произнесла Настя и приподняла голову. Со стороны прооперированного участка шеи в направлении затылка побежали какие-то странные мурашки, а потом Настя вдруг почувствовала себя как будто в кабине скоростного лифта, который не просто несется вверх в шахте огромного небоскреба, а все увеличивает и увеличивает скорость; у нее уже кружится голова, но лифт продолжает разгоняться и наконец с невероятной силой ударяет в крышу здания…
И пробивает ее насквозь, после чего летит дальше, в небо, в черные дали космоса…
И вслед за этим ударом внутри Настиной головы как будто включают очень яркую лампочку, и голова наполняется до краев событиями, мыслями и эмоциями, которых здесь только что не было. Это как открыть свой старый шкаф и внезапно увидеть, что он доверху забит вещами, которые ты потеряла за всю предыдущую жизнь.
– Господи, – произнесла Настя потрясенно, но не потому, что узрела лицо господа, а потому, что увидела Дениса Андерсона. Он был бледен и испуган.
– Давай, жми… – прохрипел он, и Настя прочитала в его красивых глазах отчаяние. – Ты знаешь куда ехать…
– Ничего я не знаю! – испуганно завопила Настя. – Никуда я не поеду! Без тебя никуда не поеду.
Но потом мотоцикл наконец завелся, и Настя словно вылетела на шоссе, а там ей волей-неволей пришлось сосредоточиться на управлении металлическим зверем, зажатым между ее коленей; тот ревел благим матом, и все норовил свернуть не туда, и увозил ее все дальше и дальше от Дениса…
На спине у Насти висел небольшой, но тяжелый рюкзак. Спине от него было тепло.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯБОЛЬШОЙ НАЛЕТ,ИЛИ ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЕНИСА АНДЕРСОНА
1
Денис Андерсон был довольно смазливым парнем лет двадцати, худым, темноволосым, с хорошей, открытой улыбкой. Он стоял возле прилавка отдела сувениров, засунув руки в карманы потертых вельветовых штанов и разглядывая вывешенные за спиной продавщицы самурайские мечи. Лицо его было задумчивым, губы чуть шевелились, словно он сам с собой разговаривал и никак не мог договориться. Настя смотрела на него и думала: «Черт, слишком хорош для меня. Вот Ирке Монаховой – в самый раз. Уж она бы тут не стояла как последняя дура, она бы уж наверняка подвалила бы к нему и завела какой-нибудь дурацкий разговор, который закончился бы тем, что они бы вышли из магазина под ручку и пошли в какое-нибудь кафе… Тьфу, даже думать противно».
И когда она бросила на симпатичного парня у прилавка последний, прощальный взгляд и собиралась уже валить дальше по своим делам, какой-то грузный и потный дядька (Настя почувствовала этот запах) пихнул ее в спину, и Настя полетела прямо на Дениса Андерсона, что твоя ракета. Она врезалась в него всем телом, запоздало ойкнула и попробовала отодвинуться, но людей в магазине было предостаточно, и все они собрались здесь именно для того, чтобы не позволить Насте отодвинуться от Дениса Андерсона. Да, до таких низменных трюков не опускалась даже Монахова – кинуться на парня лютым зверем, прижаться к нему грудью и виновато смотреть снизу вверх. Ах да, и еще балансировать на одной ноге, потому что левая туфля у нее слетела.