Меня немного удивили слова учителя, но я не стал с ним спорить. Если я хоть-что о Давыдове знаю, так это о его ишачьем упрямстве. Если он вбил себе в голову какую-то идею, то переубедить его практически невозможно. Потому я не стал настаивать насчет изнанки, а что если Морфей действительно меня обманул?
— Насколько другую? — осторожно уточняю.
Взяв ручку со стола, он на какой-то папке нарисовал две непересекающиеся линии.
— Можно сказать, что мы сейчас находимся в параллельном измерении.
После чего учитель активно стал писать какие-то формулы.
— Если линии параллельны, то как мы попали сюда? — недоуменно переспрашиваю.
Учитель довольно кивнул:
— Правильный вопрос, — после чего дорисовал третью прямую, которая перечеркнула две предыдущие линии: — В этом уравнение не хватает некой переменной. Должно быть, в стабильной системе образовалась какая-то аномалия или неучтенный фактор, который соединил параллельные прямые.
С этими словами он замер, оторвавшись от папки с формулами, переведя взгляд на лежащий рядом пистолет. Задумчиво его разглядывая, Давыдов будто пытался мысленно расставить все по полочкам.
— Если за основу взять физический закон сохранения энергии, который гласит, что для изолированной физической системы может быть введена скалярная физическая величина, являющаяся функцией параметров системы и называемая энергией, которая сохраняется с течением времени. То для каждого вида энергии закон сохранения может иметь свою, отличающуюся от универсальной, формулировку. Например, в классической механике был сформулирован закон сохранения механической энергии, в термодинамике — первое начало термодинамики, а в электродинамике — теорема Пойнтинга. Следовательно, и в нашем случае этот закон обязан работать, но прежде следует определить с каким видом энергии мы имеем дело.
— А можно попроще? — несколько жалобно прошу.
Учитель прервался, несколько удивленно на меня посмотрев, будто впервые увидел.
— Прости, я немного увлекся, — смущенно. — Так на чем мы остановились? Ах, да, закон сохранения энергии. В упрощённом понимании он гласит, что энергия не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда. С фундаментальной точки зрения, согласно теореме Нётер, закон сохранения энергии является следствием однородности времени, то есть независимости законов физики от момента времени, в который рассматривается система. В этом смысле закон сохранения энергии является универсальным, то есть присущим системам самой разной физической природы. При этом выполнение этого закона сохранения в каждой конкретно взятой системе обосновывается подчинением этой системы своим специфическим законам динамики, вообще говоря, различающимся для разных систем… — увидев мое грустное лицо, Давыдов прервался, после чего, словно обращаясь к маленькому ребенку:
— Все объекты: звёзды, планеты, метеориты, люди, вода, насекомые и т. д. — это ничто иное, как энергия в физической форме. Каждое действие — это обмен энергией в системе, которую мы называем вселенной. Если ударить кулаком по столу, то происходит высвобождение нашей энергии, которую мы получили после того как съели, скажем, чипсы, которые были приготовлены из другой материи. И наша высвобожденная энергия заставила атомы стола взаимодействовать, далее эта энергия пошла в перекрытие дома, потом в фундамент, в землю, затем в Землю, произошло смещение планеты на 0,1 м в минус триллионной степени в системе вселенной. Как итог, наш удар спровоцировал цепочку реакций, пока был полностью погашен, но эффект был причинен, энергия просто так не пропала.
— И причем здесь этот туманный мир? — окончательно запутавшись, спрашиваю.
Давыдов несколько осторожно произнес:
— Моя теория заключается в том, что поскольку материя не может просто так пропасть, она перешла в другое состояние. Самым очевидным примером может стать вода, при изменении температуры она может замерзнуть, стать жидкой или газом. В нашем случае произошел четвертый вариант. Мое предположение таково, — замерев, будто делая невероятный прыжок: — что мы сейчас состоим из темной материи.
— Я не похож на негра, — пытаюсь сострить, хотя самому в голову пришла почерневшая рука, но учитель не поддержал моей шутки, серьезно продолжив:
— Темная материя темная не потому, что черного цвета, а потому что представляет собой "темную лошадку" в прямом смысле: никто не знает, что это такое. Физикам темная материя нужна для того, чтобы объяснить расхождение в ускорении расширения вселенной и несоответствии видимой массы материи. Я же предположил, что возможен переход обычной материи в темную и обратно. А если такой переход возможен, то что нас ждет по другую сторону? Возможно, что темная материя контактирует с нашим миром, создав школу, в которой мы сейчас находимся. Звучит безумно, но я не придумал более здравого ответа за то время, что здесь провел.
Выслушав Давыдова, я лишь покачал головой. Он всегда был увлекающимся человеком, потому его поведение меня ни капли не удивило. Он сейчас ведет себя, как маленький ребенок дорвавшийся до сладкого. Глаза горят, голова занята обдумыванием теорий, а руки живут собственной жизнью. Видно, что человеку ОЧЕНЬ хочется во всем разобраться, но он не уверен с чего стоит начать. Потому, пожалуй, стоит его направить в более конструктивное русло:
— Ладно, предположим, что ваша теория верна, что это нам дает? — стараясь его не задеть своим недоверием, осторожно уточняю: — Как нам выбраться отсюда?
Учитель лишь развел руками:
— В душе не ебу… — прикрыв рукой рот, он тут же поспешил исправиться: — Я хотел сказать, — несколько смутившись своей реакции: — Кх-кх, что мне необходимо провести ряд экспериментов, прежде чем я смогу ответить на этот вопрос. К примеру, как ты думаешь, пистолет, которым я недавно стрелял — он настоящий? — задает он странный вопрос.
— Конечно настоящий! — уверенно отвечаю. — Вы же с помощью него убили пару чудовищ!
Давыдов как-то странно улыбнулся, после чего пододвинул пистолет ко мне поближе.
— Прошу, рассмотри его получше, а потом еще раз ответь на мой вопрос.
Взяв Маузер в руки, заинтересовано верчу его в руках. И чем больше я его рассматривал, тем больше он походил на игрушку! К примеру, мне так и не удалось найти кнопки, чтобы вытащить магазин, чтобы посмотреть сколько осталось патронов.
— Как оно стреляло? — в полном недоумении поднимаю взгляд на учителя.
— А вот так, — разводит он руками со слабой улыбкой на лице. — Казалось бы обычный муляж, а на деле грозное оружие. Я не понимаю по какому принципу оно работает, но это может быть как-то связано с темной материей.
— То есть любое оружие здесь может стать настоящим? — неверяще переспрашиваю. — А игрушечный джедайский меч?
В ответ Давыдов вытянул вперед руку:
— Люк, я твой отец, — несколько драматично.
— Нееееет!!! — подыгрываю ему, но получается слишком достоверно. Отчего учитель нахмурился:
— Уверен, я бы стал отличным отцом, — с обидой произнес он.
— Простите, — кратко отвечаю.
Дабы хоть как-то сгладить неловкость, решаю поговорить о насущной проблеме:
— Не знаю, правду ли мне сказал монстр о мире мечты и фантазии, но я, возможно, знаю того, кто может знать, как нам выбраться в реальность.
— Правда? — удивился учитель. — В школе еще кто-то есть или ты сейчас говоришь о том монстре? Если о последнем, то забудь о нем, он просто пытался заманить тебя в ловушку.
Меня немного удивила такая уверенность Давыдова, но я все же ответил:
— На третьем этаже я видел девушку, — благоразумно умолчав о смерти за ее спиной. — Она каким-то образом связана со всем этим. Если мне удастся ее разговорить, то она вполне может вывести нас отсюда.
— Я не буду спрашивать, почему ты решил, что она как-то связана с измерением "D", как я его прозвал, но ты уверен, что ей самой не требуется помощь? — очень серьезно на меня посмотрев.
— Уверен, — сухо отвечаю, припомнив, как незнакомка ударила Мороза. Если она в реальности смогла вытворить такое, то на что она способна в туманном мире?
— Хорошо, — прикрыв на секунду глаза, кивнул Давыдов, — один из ключей, который я тебе дал, от сейфа. Открой его.
Припомнив, что Давыдов ранее что-то говорил про обрез, послушно подхожу к стальному исполину, который уместился в углу. Перебрав несколько ключей, с усилием дергаю на себя немного заржавевшую ручку. С противным скрипом сейф открылся.
— Ничего себе, — удивленно вытаращившись на содержимое, произношу. Что же я там увидел? Представьте себе стальную коробку, сверху донизу набитую упаковками с таблетками и белым порошком. Не такое я ожидал увидеть в кабинете директора. Присмотревшись, читаю на одной из коробок:
— БАДы и наркота? — не скрывая своего удивления. Отойдя в сторону, показываю содержимое Давыдову: — Вы знали об ЭТОМ? — поворачиваюсь к нему.
Если изнанка — это отображение реальности, то получается, что здесь и в реальности хранятся наркотики?
— Догадывался, — со слабой улыбкой ответил Давыдов. — Некоторые учителя уже давно заметили трепетное отношение Кузьмина к своему сейфу. Правда, мы думали, что он там хранит выпивку… — покачав головой. — Сейчас ЭТО не так важно, — напомнил он о деле. — Поищи обрез, он должен быть где-то там.
Покачав головой от "чудного" открытия, начинаю скидывать упаковки с наркотиками на пол. Кто бы мог подумать, что наш директор наркоман? Уж точно не я. За одной из пачек с наркотиками натыкаюсь на деревянный приклад. Дернув за него вытаскиваю на свет винтовку. Хищная красавица совсем не походила на обрез. Пускай у нее действительно был укорочен ствол, но оружие будто сошло с обложек вестерна.
— Что это такое? — вертя ствол в руках, спрашиваю.
— Это точная копия легендарной укороченной винтовки Winchester Model 1892 года, — без запинки ответил учитель. — Я хотел обменять ее на кое-что у Владимира (трудовик), но директор заметил макет первым, — с усмешкой, явно пародируя директора: — "Вы не должны приносить оружие в школу". Кто бы мог подумать, что при этом он употребляет наркотики. Куда катится наш мир? — раздо