– Феи тоже изгнаны, – сказала себе Полундра. – Но только не Захариусом, а чумой.
Случайно ли это произошло или же болезнь привела во Второй Город чья-то злая воля? Буза и Гаврила попытались разгадать эту загадку, и теперь Буза пропала, а Гаврилу ищет Академический Контроль… А Контроль подчиняется проректору Вузелоку… А Вузелок благодаря чуме заполучил власть над Вторым Городом и всей областью…
Крепко задумавшись, Полундра сама не заметила, как сжевала все орешки, с удивлением посмотрела на опустевший кулёк и только собралась за новым, как вдруг увидела входящего в сквер мужчину: низенького, толстенького, одетого в бордовую мантию и того же цвета биретту, что выдавало в нём преподавателя Академии. Лицо мужчины, разумеется, скрывала маска.
Убедившись, что замечен, он расположился на лавочке и осведомился:
– Вы ведь не против?
Толстяк явно хотел поговорить, и Полундра не видела причин отказываться.
– Как раз наоборот: я рада компании, – медленно ответила девушка, бросая смятый кулёк в урну. – Тут довольно скучно.
– И немного грустно, – неожиданно поддержал рыжую мужчина. – Печально признавать, но эпидемия испортила Второму Городу настроение. Раньше, каких-то несколько недель назад, на улицах было не протолкнуться. Всюду слышался смех и весёлые возгласы… А здесь, на этих самых лавочках, частенько разгорались жаркие научные споры. – И он провёл рукой, затянутой в тонкую чёрную перчатку, по скамье. Пальцы у мужчины оказались пухленькими, похожими на домашние сардельки. – Когда я учился, то очень любил этот сквер.
– Вы поэтому сюда пришли?
– Конечно, нет. – Бесстрастная маска уставилась на другую бесстрастную маску. Лица собеседника не было видно, и Рыче оставалось лишь догадываться, как в действительности выглядит толстяк. – Я пришёл поговорить с вами, Полундра.
– Откуда вы знаете моё имя? – притворно удивилась девушка.
– В Городе эпидемия, – объяснил мужчина. – Чужаки стараются к нам не заглядывать, и мы сильно удивились прибытию путешественницы. Вам уже сказали, что чума особенно вредит мафтанам и феям?
– Сказали, – кивнула в ответ Рыча. – И не один раз.
– Почему вы не уехали?
Несколько секунд Полундра молчала, после чего поинтересовалась:
– Как, вы сказали, вас зовут?
– Я не говорил.
– Пришло время это исправить.
– Зачем вам моё имя? – мягко осведомился толстяк.
– Хочу знать, кто выгоняет меня из города.
– Я проявляю заботу. Не хочу, чтобы страшная чума сгубила вас.
– В таком случае почему вы скрываете своё имя? – Полундра мило улыбнулась и пожалела, что на ней маска: улыбка действительно получилась необычайно приятной.
– Меня зовут доктор Либер, – выдержав короткую паузу, ответил толстяк. – Я заместитель проректора Вузелока.
– По каким вопросам?
Рыжая хотела лишний раз поддеть собеседника, но у неё не получилось.
– Я – научный руководитель Академического Контроля и в меру своих скромных сил борюсь со страшной болезнью, завладевшей городом, – строго произнёс Либер.
– Я видела, как солдаты гнались за студентом, – обронила Рыча.
– А ещё вы видели объявление о его поиске, – прежним холодным и строгим тоном произнёс толстяк. – Когда были на Библиотечной площади.
– Вы следили за мной? – возмутилась девушка.
– Разумеется, – пожал плечами Либер. – Вы – мафтан, Полундра, вы можете заразиться и умереть в любой момент.
– То есть вы обо мне заботитесь?
– Разумеется, – подтвердил толстяк.
– А почему вы преследуете студента Гаврилу? – резко спросила девушка.
Но доктор, к её разочарованию, не растерялся, ответил быстро и уверенно:
– Есть основания предполагать, что именно с него началась эпидемия. Гаврила и ректор Туча заболели первыми, а уж потом чума вырвалась за пределы Цитадели.
– Я слышала, ректор при смерти.
– А Гаврила – жив и здоров.
– Что это значит? – не поняла рыжая.
– Мы считаем, что у Гаврилы – врождённый иммунитет к чуме, – объяснил доктор. – Гаврила не может заболеть сам, но заражает окружающих. Поэтому его нужно поймать.
– Почему же он убегает? Зачем Гавриле заражать жителей?
– Вот я и хочу это узнать. – Либер вздохнул. – Как видите, Полундра, я предельно честен с вами. А теперь, пожалуйста, будьте искренни со мной и расскажите, что привело вас во Второй Город?
Он умел общаться с людьми, этот пухленький мужчина в элегантной профессорской мантии и смешной биретте. Он очень хорошо выстроил разговор, и теперь у рыжей было только три выхода: врать, грубить или ответить честно. Причём врать не имело смысла – доктор Либер был кем угодно, только не дураком.
– Я приехала во Второй Город потому, что здесь пропала моя подруга, можно сказать – сестра, Рыча по имени Буза, – честно ответила рыжая.
– Вы были близки?
– Мы вместе выросли.
– А потом? – осведомился толстяк.
– Что «потом»? – не поняла Полундра.
– Вы знаете, чем занималась Буза после того, как вы выросли?
– Мы не виделись три года.
– Но вы поспешили на помощь, когда ваша подруга пропала, – заметил доктор.
– Буза близка мне, – через силу ответила девушка. – Мы долго не виделись, но одно дело – обмениваться письмами, не имея возможности встретиться, и совсем другое – потерять подругу навсегда.
– Понимаю. – Либер снова вздохнул, помолчал, а затем очень мягко и проникновенно продолжил: – Так получилось, Полундра, что теперь высокие стены Цитадели защищают не только знания и сокровища от воров, но и жителей Второго Города от страшной чумы. Мы не знаем, что вызывает страшную болезнь, не знаем, как её лечить, и поэтому закрыли Цитадель. Мы храним людей, Полундра, и будем хранить, нравится вам это или нет. – Толстяк выставил перед собой пухлую ладошку, посмотрел на неё, и через мгновение, подчиняясь его взгляду, над ладошкой поднялся огненный шарик размером с кулак.
Доктор оказался волшебником.
– Вы поняли, что я хотел сказать? – мягко спросил он у Рычи.
– Да, – кивнула девушка, не сводя глаз с пляшущего над ладонью Либера огонька. – Мне опасно здесь оставаться.
– Приезжайте, когда эпидемия закончится, – благожелательно предложил толстяк. Он дунул на руку так, что шарик раскалённого пламени растаял без следа, и поднялся с лавочки. – А ещё лучше, возвращайтесь и поступайте в Академию, Второй Город – прекрасное место для изучения наук.
– Отличное предложение.
– Всегда пожалуйста. – Либер улыбнулся. – Прощайте.
Прикоснулся толстенькими пальцами к биретте и ушёл. А Полундра продолжала сидеть в сквере. Но не потому, что испугалась или ей некуда было идти. Нет. Девушка не могла отделаться от чувства, что упустила нечто безусловно важное, очень важное, немыслимо важное, и поэтому мысленно перебирала в памяти и разговор с толстяком, и те рассуждения, что вела с собой до появления Либера.
«Я думала о том, что ректор Туча болен. О том, что власть сосредоточена в руках Вузелока. О том, что Цитадель Разума до сих пор закрыта на карантин… Вот оно!!»
Рыча едва не подпрыгнула на лавочке.
«Цитадель Разума до сих пор закрыта! Туда никого не пускают! А значит, Буза наверняка пыталась в неё проникнуть!»
Теперь Полундра совершенно точно знала, куда отправится ближайшей ночью.
Выйдя из сквера, доктор Либер повернул направо и неспешно зашагал в сторону Парадной набережной, с удовольствием разглядывая почти безлюдные и очень холодные улицы Второго Города. Именно с удовольствием. Несмотря на то что толстяк сам когда-то окончил Академию и вот уже десять лет служил в ней преподавателем, он терпеть не мог шумные студенческие компании и задорную вольницу, которой славился Город, ненавидел весёлые праздники и улыбки жителей. Таким уж Либер уродился. Чужая радость вызывала у него злость, а опустевшие улицы и маски на лицах прохожих заставляли улыбаться.
– Ничего, ничего, – шептал он себе под нос, встретив очередную компанию студентов, выделяющуюся на унылом фоне города яркими масками. – Ничего, скоро запретим и эти краски. Скоро все станут одинаковыми. И одинаково послушными. Скоро!
Выйдя на Парадную набережную, Либер перешёл через подъёмный мост и повернул на Профессорскую аллею, которую студенты называли «Дорогой мшелых пней». Раньше по этой улице любили неспешно прогуливаться важные преподаватели, степенно приветствуя друг друга и принимая знаки уважения от студентов, но теперь, так же как все другие улицы Города, она была пуста и печальна. Профессорская аллея тянулась от ворот до Ректорской башни, считалась главной улицей Цитадели Разума, всегда была чисто вымытой, приветливой и нарядной, однако сейчас её «наряд» составляли только чёрно-красные флаги эпидемии.
Как везде во Втором Городе…
Едва толстяк ступил на Аллею, как встретил длинного Кесси, который сразу же поинтересовался:
– Рычу видел?
– Видел и поговорил, – подтвердил Либер.
– Она тебя поняла?
– Уверен, что поняла. – Толстяк улыбнулся: – Если она уедет, всем станет легче.
– Она не уедет! – прозвучал громкий неприятный голос.
Либер и Кесси обернулись и, выдержав короткую паузу, одновременно поздоровались с подошедшей женщиной:
– Привет, Бетти.
– Как поживаешь?
– Хорошо поживаю, – сварливо ответила та, вытирая со лба пот. – Можете завидовать.
Здесь, в Цитадели Разума, куда контролёры не пускали посторонних и её никто не мог увидеть, Бетти не надевала защиту, сразу заявив, что ей трудно дышать в маске, и потому сейчас стояла перед собеседниками с открытым лицом.
– Жара меня мучает.
– Да, сегодня особенно прохладно, – зачем-то заметил Кесси.
– Душно, – уточнила женщина.
– Кому как…
– Хочешь сказать, что я вру?
– Нет, конечно, нет, – опомнился длинный.
Да и глупо было спорить, учитывая, что лоб Бетти действительно украшали капельки пота – ей и на самом деле жарко. Возможно, всё заключалось в том, что женщина была полной, точнее, какой-то обрюзгшей. Расплывчатая фигура, на которой нелепо смотрелось яркое платье, расплывчатое лицо, мокрое от пота, блёклые волосы, то ли мышиного цвета, то ли настолько грязные, что казались мышиными, в общем, тётка не была красавицей и внешним видом вызывала скорее отвращение.