– Я его вижу! – Ириска выбежала на балкон. – Дядя Петрович! Мы здесь!
Хиша последовал за ней.
– Немедленно вернитесь! – вновь рявкнул доктор.
– Почему?
– Вернитесь в комнату!
– Зачем?
Поняв, что подчиняться ему не станут, Либер тоже вышел на балкон, а за ним высыпали четверо контролёров.
– Похоже, нашей дружбе конец, – пробормотал Страус, медленно опуская крыло, но сделать ничего не успел.
– Если прикоснёшься к сумке, я выпущу в тебя огненную стрелу! – громко пообещал толстяк.
И направил на Дикого левую руку, на пальцах которой угрожающе заплясали язычки синего пламени.
Хиша благоразумно замер.
– Как ты это делаешь? – изумилась Ириска.
– Что? – не понял Либер.
– Тут ведь нет Волшебства! Совсем нет!
– Глупая маленькая фея… Нет: глупая маленькая девочка, – рассмеялся доктор. – Ты даже представить не можешь, что здесь есть. Не можешь и не узнаешь. Потому что…
– Он приближается!
До сих пор «Бандура» грохотала в сотне метров от них, но теперь двигатели взвыли, и машина резко помчалась к башне. Видимо, Петрович понял, что у друзей неприятности.
– Вернись в комнату, или я убью Страуса! – злобно пообещал Либер.
– Смотри, чтобы я тебя не убил! – хорохорясь, отозвался Хиша.
– Почему убьёшь его, а не меня? – неожиданно спросила девочка.
– Тебя мы подарим королеве, – машинально ответил Либер.
– Вы продались Плесени?
Толстяк понял, что проговорился, и заскрежетал зубами.
– Вы продались старухе Гнил? – с презрением повторила Ириска.
– Если не хочешь, чтобы твой приятель превратился в кучку пепла, – немедленно вернись в комнату! – закричал доктор.
– Ты не успеешь, – пообещал Дикий, поворачиваясь к врагу тем боком, на котором висела сумка.
Контролёры подняли арбалеты, но Либер понял, что Страус готов к отпору, и направил руку на приближающуюся «Бандуру».
– Я уничтожу железяку!
– Нет! – Ириска знала, что Авессалом не владеет магией, а значит, не сможет себя защитить. Приближающийся самовертожабль станет лёгкой добычей для волшебника, и девочка живо представила, как машина, объятая пламенем, падает вниз, на узкие улочки Цитадели. Представила и закричала: – Пожалуйста, не надо!
– Вернись в комнату!
– Не трогайте Петровича!
– Он должен сдаться!
– Скажите ему!
– Он не слышит!
– Он вас не понимает!
Ириска хотела добавить, что она сдаётся, что уйдёт в комнату и сделает всё, что прикажет Либер, – только не надо стрелять в Петровича. Ириска не желала наблюдать за гибелью друга и уж тем более – становиться причиной его смерти. Ириска соглашалась признать поражение, но…
Но, увидев «Бандуру» рядом, в двух десятках метров, изумлённый Либер опустил руку, а глупые стражники сочли его жест приказом и дали залп из арбалетов. Острые болты врезались в лобовое стекло самовертожабля, не ожидавший этого Петрович резко повернул, стараясь уйти от выстрелов, двигатели заревели, и поскольку «Бандура» была совсем рядом с балконом, бешено вращающиеся пропеллеры натворили бед.
– А-а-а!! – завопил Страус.
Он хотел вцепиться во что-нибудь, хоть бы даже в Либера, но не успел: сильнейший поток воздуха подхватил Дикого, как пушинку, и бросил через перила.
– Стой! – Ириска, не раздумывая, прыгнула следом.
– Стой! – в отчаянии завопил толстяк, но предпринять ничего не смог: тот же поток воздуха отправил его и контролёров в комнату. И там, ругаясь и почёсывая ушибленные места, Либер с горечью представил, как его бывшие пленники разбиваются о камни старинной мостовой.
А они действительно летели…
– Мы погибнем! – завопил растопыривший крылья и лапы Страус.
– Не ори! – велела фея.
– Скоро перестану!
– Тихо!
Ириске тоже было страшно: в ушах свистит ветер, стремительно приближается рыжая черепичная крыша, Страус вопит, как ненормальный, точнее, как нормальный, потому что только ненормальный не будет вопить, зная, что вот-вот разобьётся. В общем, происходящее вокруг не прибавляло девочке оптимизма, но она точно знала, что не должна впадать в панику.
Догнав Дикого, Ириска левой рукой схватила его за крыло, а правую, запястье которой украшали волшебные браслеты, поднесла к губам и принялась шептать заклинание.
– Что ты делаешь?
– Не мешай!
– Делай это быстрее – скоро остановка, – сообщил Хиша. И зачем-то добавил: – Мне страшно!
Хотя Ириска и так всё понимала.
– Быстрее!!!
И в тот самый момент, когда крыша, на которую они падали, была совсем рядом…
Когда они набрали чудовищную скорость и ветер завывал в ушах…
Когда на глазах Дикого Страуса выступили слёзы и надежды на спасение не осталось…
Тогда…
Именно в тот самый момент Ириска скороговоркой дочитала заклинание, одно из Плетений вспыхнуло заложенным внутри Волшебством, и вокруг погибающих друзей молниеносно появился плотный и очень упругий шар ослепительно-жёлтого цвета.
Шар с силой ударился о крышу, оставив большую вмятину и разбросав повсюду черепицу, подпрыгнул почти до половины башни, много раз перевернулся, переворачивая при этом болтающихся внутри пассажиров, ударился о другую крышу, разломав печную трубу из крепкого кирпича, снова подпрыгнул и поскакал по крышам дальше, продолжая разрушать всё на своём пути.
С балкона за прыгающей сферой наблюдал изумлённый Либер. А с зависшей над городом «Бандуры» – не менее изумлённый Петрович.
А шар тем временем оставил вмятину на очередном доме, но не удержался на нём, не смог оттолкнуться и съехал по скату вниз, свалился на мостовую и покатился по улице. Но скорость его оставалась столь высока, что шар ухитрился разбросать встреченных контролёров, отпихнуть оказавшуюся на пути телегу, преодолеть целый квартал и лишь потом исчезнуть. Именно исчезнуть, а не остановиться: волшебство закончилось, сфера растворилась в воздухе, а Ириска и Хиша, целые и невредимые, но совершенно потерявшие ориентацию, обалдевшие от прыжков и страдающие от головокружения, покатились по камням мостовой.
А остановившись, некоторое время лежали, пытаясь прийти в себя.
– Ты живой? – спросила фея только для того, чтобы услышать свой голос.
– Меня сейчас стошнит, – пожаловался Страус.
– Значит, живой, – резюмировала девочка.
– Я не уверен.
– Зато ты впервые в жизни полетал, – через силу пошутила фея.
– Впервые в жизни я полетал на «Бандуре», – со стоном отозвался пернатый, пытаясь спрятать больную голову под крыло. – Или ещё раньше…
– Значит, впервые в жизни так ловко попрыгал по крышам.
– Ты специально устроила этот аттракцион? – плаксиво поинтересовался Хиша. – Решила надо мной поиздеваться?
– Поднимайся! – Ириска поняла, что времени разлёживаться нет.
– Дай мне спокойно умереть! – Дикий изобразил попытку встать, но тут же повалился на камни мостовой. – Мне плохо!
– Если до нас доберутся контролёры, будет ещё хуже!
И через секунду, словно подтверждая слова девочки, в трёх домах от них появились чёрные фигуры и раздались крики:
– Вот они!
– Я их вижу!
– Они живы!
– Держите их!
Услышав злобные вопли и разглядев равнодушные красные маски, Дикий Страус взвился над мостовой и заверещал:
– Нас поймают!
После чего приготовился бежать куда угодно, лишь бы подальше от опасного места, но фея крепко схватила перепуганную птицу за крыло и торопливо, почти так же быстро, как в воздухе, прочитала ещё одно заклинание, запуская Волшебство, спрятанное в прозрачном браслете.
– Что ты делаешь? – не понял Страус. – Надо бежать! Скорее!
– Тихо! – прошипела Ириска, зажимая пернатому клюв. – Не ори.
– Почему?
– Потому что мы стали невидимы, – объяснила девочка. – Но нас можно услышать.
– Мы невидимы? – Хиша с интересом уставился сначала на левое крыло, потом на правое, потом на лапы и покачал головой: – Ты ошибаешься.
– Ты можешь себя видеть, а они – нет, – шёпотом закончила девочка.
– Почему?
Однако этот вопрос Дикий не задал, а едва слышно прошамкал, поскольку Ириска ещё сильнее сжала ему клюв, не позволяя издавать громкие звуки, и велела:
– Замри!
– Куда они подевались?! – завопил подбежавший контролёр. – Они только что были здесь!
– Я никого не вижу, – ответил второй.
– Где нарушители?!
– Можно, я его стукну? – поинтересовался развеселившийся Страус. Он стоял в двух шагах от растерянного солдата и очень хотел над ним поиздеваться. – Меня никто не заметит!
Он уже занёс лапу, намереваясь отвесить контролёру пинка, но фея одёрнула безалаберного спутника:
– Даже думать не смей!
И втолкнула Хишу в первую же открытую дверь.
Глава Xв которой Бубнитель решает взять дело в свои руки, Вузелок перераспределяет силы, а под землёй встречаются старые друзья
Итак, Ириске и королеве Гнил нужна одна и та же книга, – пробормотал Вузелок, медленно расхаживая по кабинету. – Интересно, зачем?
Без посетителей большая комната выглядела пустой, ведь в ней стояли только кресло, письменный стол и несколько простеньких стульев, но проректора это обстоятельство не смущало. Наоборот: ему нравилась тёмная пустота, которая тревожила других людей, нравилось сидеть в тени и ощущать прохладу, идущую от чёрного камня стен, нравился тяжёлый мрак комнаты. Видимо, его всегда притягивала тьма… И рано или поздно Вузелок должен был оказаться среди союзников королевы Гнил…
И он оказался.
Ещё проректору нравилось неспешно прогуливаться по просторному кабинету, думая вслух и как бы разговаривая с самим собой.
– Ириску и королеву одновременно заинтересовали исследования Самоцветных Ключей. Почему? Потому что кто-то из них заполучил Ключ и теперь желает заполучить его хозяйку…
Затем проректор вспомнил, что недавно королева Гнил почти изгнала из Прелести Непревзойдённых, но споткнулась на последней из них – на Ириске. И с тех пор ищет возможность одержать окончательную победу.