В какой-то момент наемник понял, что окружающее стало немного тусклее, и дело не в том, что солнце зашло — его и раньше скрывали облака, — просто воздух, сама текстура газовой перины, накрывающей планету, в этих местах изменилась. Жиль Фнад остановился, уперев ступни в мягкую почву, приподнялся, оглядываясь. Звуки стали тише, урчание тесларатора, находящегося совсем рядом, прямо под ногами, казалось приглушенным, будто мотоцикл ехал где-то вдалеке, а Жиль стоял на обочине и вслушивался в его шум.
Болото заканчивалось длинным клином с каемкой твердой земли, за которой зигзагом изогнулось русло ПсевдоДнестра. Течение, казалось, отсутствовало вовсе, будто на самом деле это не приток, а длинное узкое озеро со стоячей водой.
На бетонном берегу Фнад остановил мотоцикл и огляделся. В сером плоском небе висело одинокое облако, словно ком грязной ваты, прилипший к свинцовой пластине. Фнад разбежался и нырнул в холодную воду, на одном вдохе проплыл все расстояние и вылез с другой стороны. Не останавливаясь, не вытряхивая воду из ботинок и не пытаясь отереть лицо от влаги, пошел дальше. Когда сделал несколько шагов, что-то произошло вокруг, незримое возмущение встряхнуло пространство, земля ушла из-под ног, и он упал. Но тут же вскочил, вытянув перед собой руки, потому что стоял теперь на круто уходящем вниз склоне большой воронки, чей противоположный край виднелся далеко впереди.
Вестибулярный аппарат затарахтел в холостом режиме и пошел вразнос, не способный справиться с искривившейся пространственной метрикой. Фнад видел склон, начинавшийся от закругленного края, где поверхность планеты словно продавили; серые строения с лесом изломанных антенн далеко внизу, а еще что-то черное, шарообразное и большое, лежащее на самом дне, частично погруженное в землю. Он стоял на склоне большой воронки примерно километрового диаметра, но тело его располагалось в пространстве не наискось, не по направлению к центру планеты, а перпендикулярно к склону, как если бы поверхность под ним была горизонтальной… Стоял — и не падал.
Наемник осмотрелся. Далеко слева тянулась широкая лестница, а далеко справа — приток, которому полагалось бы здесь низвергаться водопадом, но который тек, как и положено обычной реке. Определенно, край воронки был у него над головой, а дно — глубоко внизу, и склон, конечно, имел крутой наклон, и по всем законам физики Фнаду сейчас положено было катиться вниз, размахивая руками и вырывая клочья пожухлой травы вместе с комками каменистой иссохшей земли… Нет, сила тяготения не тянула его вдоль склона, но вдавливала, как обычно, в поверхность. Если на самом деле никаких сил нет, если имеются лишь масса материи и геометрия пространства, то почему-то в этом месте покатая пространственная горка, образующаяся вокруг крупных тел, — та горка, которую необходимо преодолевать, чтобы вывести что-нибудь на орбиту или хотя бы подняться по обычной лестнице, — здесь она была волнообразно изогнута.
Ну и ладно, решил Фнад. Мне-то что? Люди внизу — вот что важно.
Небольшая группа в изумрудных комбинезонах брела к зданиям на дне воронки, удаляясь от брошенной на берегу Псевдо-Днестра амфибии. Позади них ползло нечто бесформенное… Фнад вгляделся, щурясь, сквозь серый воздух, что заполнял пространство между склонами, будто почти невесомая жидкость, налитая в воронку: точно, Машина, как ее описывал лама.
IX
Добравшись до конца болота, амфибия перевалила через невысокий земляной гребень, поплыла через канал и на середине его встала.
Шунды приказал водителю откинуть колпак, выбрался наружу и сел, свесив ноги к темной воде. Модуль позади амфибии чуть качался на мелкой ряби, но не погружался ни на сантиметр — будто воздушный шарик.
— А ну давай еще раз, — велел Одома. Амфибия заурчала и очень медленно поплыла вперед — совсем медленно, будто снизу ее распухшими руками держали десятки утопленников. Шунды с удивлением оглянулся на Магадана, выбравшегося к нему из кабины, на старика… Тесларатор замолчал, и амфибия вновь остановилась, чуть покачиваясь. До противоположного берега было метра три, но нырять не хотелось.
— Проф, что происходит?
Вячеслав Раппопорт напоминал теперь человекоподобного робота, несколько лет проведшего на свалке. Бледно-желтая, в крупных порах кожа будто потрескалась, суставы под ней заржавели; двигался старик с натугой, преодолевая сопротивление собственной плоти, да и координация совсем расстроилась. Он подошел, кренясь то на один бок, то на другой, и выглянул, привстав на цыпочках между сиденьями.
— Вроде обычная вода, — сказал Магадан. — Эй, попробуй опять…
Тесларатор заурчал, амфибия поползла вперед еще медленнее, чем раньше. Шунды поморщился, почти физически ощущая напряжение, с которым машина преодолевала невидимую преграду.
— Не останавливайся! Плывем все ж таки, хоть и медленно.
— Это мё-о… мертвая вода, наверное, — сказал Раппопрт.
— Чего?
— Пресный слой, а ниже — со-о… соленая. Очень соленая. Вода наверху вро-о… вроде проскальзывает по нему. Пробуксовывает. Та-а… такое бывает, хотя…
До берега — отвесной бетонной стенки, но невысокой, такой, что с амфибии можно было легко перепрыгнуть, — оставалось всего ничего, когда в корпусе амфибии что-то надсадно взвыло, после чего стрекочущая турбина, кашлянув, смолкла.
— Твою мать! — заорал Шунды, развернувшись, пнул водителя каблуком в плечо. — Ты что делаешь?! Стой!
Но было поздно: амфибия и так встала.
— Спалил ее, — сказал Магадан. — Ничего, командир, нам вроде недалеко осталось…
— Недалеко! — передразнил Шунды. — А если там… Препятствие какое-то если там?
Тут он ощутил прикосновение к боку, резко повернулся — проф с напряженным видом тянулся к карману на его бедре, где лежала пачка лепестков.
— Отлезь! — Шунды стукнул его кулаком в лицо — несильно, но старик опрокинулся на спину, упал между сиденьями, подвывая и колотя затылком о пол. — Отцепите сеть, подтяните модуль к берегу, потом вытащите. И профа поднимите.
Выпрямившись во весь рост, он окинул взглядом свое воинство. Четыре дерекламиста с автоматами, колесничий с болевой жердью и двумя пистолетами на ремне. У самого Одомы тоже была жердь, причем навороченная, новой конструкции, звуковой кастет и пистолет в рюкзаке под сиденьем.
— Рюкзак мне дайте. Так, теперь идем.
Перепрыгнув на берег, он дождался, когда солдаты помогут перебраться Магадану, которому подобные акробатические трюки давались с трудом, после вытащат модуль. Проф уже пришел в себя, но такой подвиг — преодолеть метровое расстояние между носом амфибии и немного возвышавшимся над ним краем стены — оказался выше его сил. Двое солдат схватили вяло сопротивляющегося старика под мышки, приподняли и просто перебросили на берег, в объятия тех, кто поджидал там. Все это время амфибия стояла неподвижно, будто под ней не вода, а бетонная площадка.
— Пошли.
Одома, забросив лямку рюкзака на плечо, сделал лишь шаг — и пространство перед ним ухнуло в пропасть. Он заорал, присел, вцепившись в траву, слыша со всех сторон всполошенные крики… Нет, все нормально, только… Только откуда взялась эта воронка? И река, которой положено превратиться в водопад, течет себе по склону, вроде это и не склон вовсе…
— Охренеть, — высказался Магадан. — Командир, ты взгляни…
Шунды облизнул губы и прошептал:
— Вижу.
— Тут ка-а… какое-то искажение, — донесся голос старика. — Не обращайте внимания.
— Ага, как же, не обращайте, — возразил колесничий. — Командир, ты гляди: я же вниз не качусь!
— Что это там, великан какой-то? — спросил один из дерекламистов.
Заводские корпуса — параллелепипеды и кубы из тусклой керамики, утыканные антеннами, — стояли и вокруг реки, и посреди нее, образуя подобие плотины. Казалось, что на детский конструктор из геометрических фигур уронили чугунный шар: посреди завода лежала черная сфера, до половины погрузившаяся в землю. Над сферой возвышалась фигура… Одома то щурился, то выпучивал глаза, пытаясь понять, что это там торчит, но рассмотреть толком не мог.
— А! — сказал он наконец. — Да нет, это здание такое на воде, а на нем… купол, что ли? И антенны. Отсюда кажется, что голова и типа руки. Идем.
— Вон лестница левее. — Колесничий показал на широкую бетонную гармошку, тянувшуюся от края воронки до самого низа. — Может, по ней?
— И так спустимся, — решил Одома. — Модуль за собой тяните.
Показывая пример, он зашагал вниз, каждую секунду ожидая, что подошвы ботинок начнут скользить по твердой земле, — но они не скользили.
Теперь стало видно, что сфера проломила часть зданий. Шунды различил торчащие под разными углами балки, потом увидел перевернутый погрузочный кар и узкоколейку, по широкой дуге огибающую корпуса.
Опять смерч, — сказал Магадан.
Позади зданий с гудением поднялся серый конус вращающегося воздуха, медленно поплыл между корпусами, изгибаясь, перевалил через берег, покрыл реку морщинами ряби. С хлюпаньем смерч стал засасывать воду в себя, цвет его изменился, потемнел. Смерч набух — и распался дождем брызг и мусора, который успел захватить по дороге. Мелкие обломки вместе с водой осыпались, барабаня по берегу и выбивая фонтаны из реки.
— Рассосался… Может, они ее для охлаждения использовали? — предположил Магадан.
— Кого?
— Погляди, командир, с этой стороны уровень выше, а дальше вроде как ниже. Река прямо через завод проходит. Если там что-то охлаждать надо было постоянно…
— Кто ж теперь водой охлаждает? — с сомнением произнес Шунды.
То, что они поначалу приняли за исполинскую фигуру, оказалось зданием странной конструкции. Вверху, как голова на широких бетонных плечах, покоился купол с золотым покрытием, казавшийся новеньким и блестящим — нелепым пятном на фоне тусклого ландшафта воронки.
Они достигли дна. Впереди тянулась узкоколейка, на ней стояли ржавые остовы вагонов.
— Нам надо к сфере, — сказал Шунды и взглянул на Раппопорта — у того на груди висела черная панель с экраном, сенсорами и овальной решеткой радара. — Проф, подключайся. Чуть что появится — сразу стреляйте, — приказал он остальным.