Накануне, 25 февраля, была проведена разведка боем передовыми дивизиями 1-й ударной армии. Было установлено, что противник не только прочно занимает оборону, но и значительно усилил ее в огневом отношении. Утром 26 февраля после трехчасовой, но слабой из-за недостатка боеприпасов артиллерийской подготовки, не нарушившей систему огня противника, части первого эшелона 1-й ударной армии по глубокому снегу двинулись в атаку. Артиллерия, выпустив отпущенные ей на артиллерийскую подготовку снаряды, резко снизила интенсивность огня. Авиации, действовавшей небольшими группами самолетов, не удалось надежно подавить вражескую оборону.
Танки, большей частью американские: громоздкие, имевшие слабую броню, узкие гусеницы и бензиновые двигатели, – еще на подходе к переднему краю обороны противника стали застревать, попадая на участки незамерзающих болот, останавливаться, искать обходы. В этих условиях части ударной группировки армии с большим трудом удалось продвинуться всего на 1–3 км. Выйдя на ряде участков на восточный берег Полисти, они были вынуждены здесь закрепиться.
Наступление, возобновленное 27 февраля, не получило развития, хотя воины сражались самоотверженно. Так, танк заместителя командира роты 37-го отдельного танкового полка младшего воентехника Н.С. Малыгина первым ворвался в опорный пункт врага, но был подожжен и отсечен от пехоты. Экипаж не покинул машину и продолжал вести бой. Когда же в танке уже нельзя было находиться, танкисты покинули машину и начали уничтожать гитлеровцев из автоматов. В рукопашной схватке герои погибли. Н.С. Малыгин был посмертно награжден орденом Отечественной войны II степени.
Более успешно действовали войска 34-й и 53-й армий, которые, преследуя части демянской группировки противника, к исходу 28 февраля вышли на берег реки Ловать. В тот же день маршал Жуков представил И.В. Сталину доклад № 43 о переносе сроков начала операции «Полярная звезда». В нем отмечалось, что план операции был рассчитан на то, чтобы прорвать слабую оборону противника и, введя в сражение Особую группу генерала Хозина, быстро выйти в тыл его ленинградско-волховской группировки. При этом предполагалось, что демянская группировка будет окружена 1-й ударной, 27, 53 и 34-й армиями. Однако противник, заметив сосредоточение 1-й ударной, 27-й армий и Особой группы генерала Хозина, отошел за реку Ловать, рассчитывая занять оборону по реке Полисть с предпольем до реки Редья, а возможно, и по реке Ловать. Далее Жуков пишет: «Прогноз показывает с 15.3.1943 г. теплую погоду, я очень боюсь, что мы сядем со своей группировкой в здешних болотах и труднопроходимой местности, не достигнув своей цели по «Полярной звезде» [294] .
Он предложил ограничиться выходом войск Северо-Западного фронта на реку Полисть, отказаться от ввода в сражение особой группы генерала Хозина, захватить Старую Руссу и подготовить исходный район для весеннего наступления. К этому времени усилить данную группу 34, 53-й армиями, тремя воздушно-десантными дивизиями 1-й ударной армии [295] .
3 марта в состав фронта вошла 68-я армия под командованием генерал-лейтенанта Ф.И. Толбухина. Армию ввели в сражение 14 марта в стыке 11-й и 53-й армий. Новое наступление фронта, начатое 14 марта, имело своей ближайшей задачей освобождение Старой Руссы и в дальнейшем выход на реку Шелонь на участке Сольцы – Дно. Но эта операция из-за полного бездорожья успеха не имела. Были решены только отдельные частные задачи. 68-я армия к 17 марта вышла к Редье, а 18 марта на этот рубеж вышли и остальные войска фронта. 21 марта был захвачен плацдарм на реке Полисть, севернее Старой Руссы, войска достигли предместьев города западнее Ловати. На этом рубеже фронт перешел к обороне.
Причины неудач
В результате неудовлетворительной организации наступления командующим и штабом Северо-Западного фронта демянской группировке противника удалось избежать окружения и разгрома. В то же время войска фронта в течение полутора лет сковывали на этом направлении значительную группировку 16-й армии противника (около 100 тысяч солдат и офицеров). Враг был лишен возможности усилить за ее счет группировки на южном крыле Восточного фронта, что облегчало советским войскам ведение наступательных операций на Верхнем Дону, под Харьковом и в Донбассе, где было сосредоточено главное внимание Ставки ВГК.
Немцы не хотели признавать свое отступление поражением. Ситуация была патовой. Красная Армия не смогла ликвидировать демянскую группировку, с другой стороны, немецко-фашистские войска не смогли развить дальнейшего наступления.
Да, наши потери в танках были велики. Но под Демянском Германия потеряла почти половину транспортного флота, которого не хватало для наведения «воздушного моста» в Сталинграде.
Говоря о причинах затяжного характера действий войск фронта и его неудач, бывший начальник штаба 1-й ударной армии генерал В.В. Корчиц отмечал: «Причинами неудач под Старой Руссой и у «рамушевского коридора» были, прежде всего, конечно, лес и болото, непроходимость болот и дорог, потом слабая материально-техническая обеспеченность войск: мало танков, мало авиации, мало артиллерии, а то, что есть, опять же вязнет в болоте. Порою каждый снаряд надо много километров нести на себе… Довоенная теория оперативного искусства требовала, чтобы вести наступательную операцию в направлении главного удара, надо сосредоточить силы, в два-три раза превосходящие врага… Наши силы почти всегда были растянуты в ниточку, у нас не было вторых эшелонов…» [296] .
А вот мнение бывшего командира 26-й Златоустовской Краснознаменной стрелковой дивизии генерал-лейтенанта П.Г. Кузнецова: «Почему же не была уничтожена демянская группировка противника? Почему ей удалось выйти из-под ударов наших войск?
Ответы на эти вопросы наша военная печать дала вскоре после окончания Великой Отечественной войны. Мне, участнику боев у «рамушевского коридора», остается только подтвердить серьезные ошибки, допущенные командованием Северо-Западного фронта и командованием наступающих армий, как при подготовке, так и в ходе операций.
Наиболее крупным недочетом явилось то, что ни в одной из трех операций, проведенных с конца ноября 1942 года по вторую половину февраля 1943 года, не было создано решающего превосходства над противником в артиллерии, танках, авиации и другой боевой технике на направлениях главных ударов за счет ослабления других, второстепенных участков фронта.
Фронтовое командование переоценивало силы врага, опасаясь его активных действий, и не решалось пойти в смелую перегруппировку. Из общего количества войск, которыми располагал фронт, лишь половина соединений входила в состав наступающих армий, да и эти силы использовались не полностью.
Ни в одной из операций не было создано мощной артиллерийской группировки, которая позволила бы быстро и без значительных потерь сокрушить вражескую оборону. Еще хуже было со снарядами, их хватало только на один-два часа боя. Вот почему артиллерийская подготовка не столько разрушала и подавляла, сколько сигнализировала врагу о готовящемся наступлении.
На второстепенных участках фронта противник не сковывался активными действиями наших войск. Вражеское командование имело возможность быстро стягивать на угрожающие направления необходимые резервы, снимая часть сил, даже дивизии в полном составе, с пассивных участков фронта.
При подготовке и проведении операций не использовалась оперативная маскировка, не принимались меры к тому, чтобы ввести противника в заблуждение путем демонстративных действий. Недооценивались ночные действия войск.
Между ударными группами, действовавшими на встречных направлениях, отсутствовало тесное оперативное взаимодействие.
Намечавшийся успех на фронте наступления одной группы часто совпадал с затуханием операции на участке действий другой. Разведка всех видов велась слабо. Управление войсками не соответствовало требованиям боя. Штабы нередко отрывались от войск, отсиживались в блиндажах. Задачи войскам ставились на карте. Дивизии, как это было с 26-й стрелковой, с дивизиями Штыкова, Разанова и другими, бросались в бой неподготовленными, с ходу. Это приводило к тому, что начавшееся наступление или захлебывалось в самом начале, или развивалось слишком медленно.
В результате всех этих серьезных недочетов ни одна операция не увенчалась успехом. «Рамушевский коридор» продолжал оставаться открытым. И когда противник почувствовал нависшую над ним настоящую угрозу, он воспользовался нашим промахами и ускользнул.
Но уроки СЗФ не прошли бесследно. Командование и войска сделали из них необходимые выводы» [297] .
Список используемой литературы и источников
Асмолов А.Н. Фронт в тылу вермахта. – М.: Изд-во политической литературы, 1987.
Безыменский Л.А. Германские генералы – с Гитлером и без него. – М.: Мысль, 1964.
Бердников Г.И. Первая ударная: Боевой путь 1-й ударной армии в Великой Отечественной войне. – М.: Воениздат, 1985.
Бердников Г.И. Трагедия под Цеменой. Газета «Авангард» Демянского района. 1991.
Бескин И., Бескина Т. Правда фронтового разведчика. – М.: Яуза, 2010.
Васильченко А. Демянский котел. Упущенная победа Красной Армии. – М.: Эксмо, 2008.
Василевский А.М. Дело всей жизни. Воспоминания. – М.: Политиздат, 1989.
Военно-исторический сборник. Великая отечественная катастрофа. Трагедия 1941 года. – М.: Эксмо, 2007.
Вернер Хаупт. Группа армий «Север». Бой за Ленинград. – М.: Центрполиграф, 2005.
Винцер Б. Солдат трех армий. – М.:Прогресс, 1971.
Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записки начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939–1942 гг. – М.: Воениздат, 1968–1971.
Дайнес В.О. Советские ударные армии в бою. – М.: Яуза, Эксмо, 2009.
Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. – М.: Изд-во Агентства печати Новости, 1975.