Лила хихикнула, а Уэллс изо всех сил постарался не закатить глаза.
– Может, тогда вам обоим лечь снаружи, – сказал Эрик, возникая за его плечом. – Тогда все остальные смогут хоть немного подремать.
Грэхем презрительно усмехнулся.
– Только не веди себя так, будто я не видел, как нынче утречком Феликс выбирался из твоей постельки, Эрик. Что я ненавижу, так это лицемерие.
На лице Эрика возник намек на улыбку, что бывало нечасто.
– Да, но ты ведь нас не слышал.
– Идем, – сказала Лила и потянула Грэхема в сторону, – пока Тамсин не заняла нашу кровать.
– Мне с тобой подежурить? – предложил Эрик, глядя на Уэллса.
Тот отрицательно покачал головой:
– Не надо, Прийя уже проверяет периметр.
– Думаешь, они вернутся? – понизив голос, спросил Эрик.
Уэллс бросил взгляд через плечо, желая убедиться, что никто не подслушивает из темноты, и кивнул:
– Это было не просто предупреждение. Это была демонстрация силы. Кем бы они ни были, они хотят, чтобы мы знали: наше присутствие не приводит их в восторг.
– Да уж, еще бы они были в восторге, – сказал Эрик, оборачиваясь, чтобы посмотреть в сторону могилы Ашера. Потом он со вздохом пожелал Уэллсу спокойной ночи и отправился к импровизированным лежакам, которые Феликс вместе с еще несколькими ребятами по привычке устроили вокруг выгоревшего лагеря.
Уэллс закинул копье на плечо и пошел поискать Прийю. Не успев сделать и нескольких шагов, он на кого-то наткнулся, и темноту огласил крик.
– С тобой все в порядке? – спросил Уэллс, протягивая вперед руку.
– Все хорошо, – отозвался девчоночий голосок. Это была Молли.
– Где ты сегодня спишь? Давай помогу тебе найти твою постель.
– Снаружи. В хижинах не осталось места, – тоненько проговорила она.
Уэллса обуяло желание схватить Грэхема и Лилу за шкирки и швырнуть в ручей.
– Тебе не холодно? – спросил он. – Я могу добыть для тебя одеяло. – При необходимости он стащил бы это одеяло прямо с Грэхема.
– Все хорошо. Сегодня ведь тепло, правда же?
Уэллс в недоумении окинул девочку взглядом. С тех пор как село солнце, изрядно похолодало. Он потянулся и тыльной стороной ладони коснулся лба Молли: тот показался ему слишком горячим.
– Ты уверена, что нормально себя чувствуешь?
– Ну, может, чуть-чуть голова кружится, – призналась она.
Уэллс сжал губы. Изрядная часть их запасов погибла в огне, а это значит, что дневные пайки изрядно уменьшились.
– Сейчас, – сказал он, выуживая из кармана протеиновый брикет, доесть который просто не было времени. – Ешь.
Девочка покачала головой.
– Да нормально все, я не голодна, – вяло проговорила она.
Заставив девочку пообещать, что завтра она обязательно расскажет ему, как себя чувствует, Уэллс отправился на поиски Прийи. Большую часть лекарств удалось спасти, но среди них не было одного-единственного человека, который знал, что с ними делать. Интересно, подумал Уэллс, далеко ли ушли Кларк с Беллами и удалось ли им найти хоть какие-нибудь следы Октавии? Подумав об опасностях, которые могут грозить Кларк в лесу, сквозь запредельную усталость он ощутил укол страха. Она и Беллами ушли еще до нападения на лагерь. Они понятия не имеют о рожденных на Земле людях с их смертоносными стрелами.
Вздохнув, он запрокинул голову и вознес к небу безмолвную молитву о девушке, ради которой был готов снова и снова рисковать жизнью. О девушке, чьи глаза горели ненавистью, когда она говорила, что никогда больше не пожелает его видеть.
Глава 2Кларк
Они шли два дня, остановившись только на час или два, чтобы передохнуть. Ноги Кларк горели, но Беллами явно не собирался останавливаться. Кларк это не беспокоило – на самом деле она была рада боли. Чем больше девушка думала о своих многострадальных ногах, тем легче ей было игнорировать боль в груди и не вспоминать о подруге, которую не удалось спасти.
Кларк глубоко вздохнула. Даже с повязкой на глазах она бы почувствовала, что солнце зашло. Воздух был густым от аромата белых цветов, которые распускались только ночью. Из-за них деревья выглядели так, словно принарядились к обеду.
Кларк хотелось бы знать, какие эволюционные преимущества дает это странное свойство – цвести по ночам. Может, эти цветы привлекают каких-то определенных ночных насекомых? Там, где деревья росли особенно кучно, их характерный аромат был почти невыносим, но лучше уж идти среди них, чем меж ровными рядами яблонь, которые Кларк с Беллами видели раньше. Стоило девушке вспомнить растущие на равном расстоянии друг от друга прямые стволы, похожие на солдат в строю, как от шеи вниз побежали мурашки.
Беллами держался в нескольких метрах впереди. Он двигался бесшумно, как во время своих охотничьих вылазок. Но на этот раз он не выслеживал кролика или оленя. Он искал сестру.
За весь день они не встретили никаких следов Октавии, и невысказанная правда сжимала грудь Кларк и делала молчание тяжелым: они потеряли след.
На вершине холма Беллами помедлил, и Кларк остановилась рядом с ним. Они стояли на кромке хребта. Всего в нескольких метрах перед ними склон резко сбегал к мерцающей водной глади. Луна над головами была яркой и огромной, а внизу дрожала вторая луна, отражавшаяся в поверхности озера.
– Как красиво, – сказал Беллами напряженным голосом, не глядя на девушку.
Кларк дотронулась до его руки. Он вздрогнул, но не отстранился.
– Готова спорить, что Октавия тоже так думает. Может, нам спуститься и поискать, нет ли там следов… – Кларк умолкла.
Октавия не отправилась на импровизированную прогулку в лес. Хоть никто из них и не говорил этого вслух, но внезапное исчезновение Октавии и следы ее ног, выглядевшие так, словно девочку тащили куда-то против ее воли, указывали на то, что она была похищена.
Но кем? Кларк снова подумала о рядах яблонь и вздрогнула.
Беллами сделал несколько шагов вперед.
– Кажется, здесь не так круто, – сказал он, протягивая ей руку. – Идем.
Спускаясь по склону, они не разговаривали. Когда Кларк поскальзывалась на каком-нибудь грязном участке, Беллами поддерживал ее, помогая восстановить равновесие. Но когда они добрались до ровной земли, он выпустил руку Кларк и устремился к берегу в поисках следов.
Кларк отстала. Чудесный вид на озеро заставил ее забыть о терзавшей все члены усталости. Поверхность воды была гладкой, как стекло, а отражающаяся в ней луна выглядела точь-в-точь как один из драгоценных камней, заключенных в прозрачные футляры, которые порой попадались ей на глаза в Обменнике. Когда Беллами обернулся, выражение его лица было бесконечно уставшим. Казалось, он почти сдался.
– Наверно, надо отдохнуть, – сказал он. – Следов нет, и бродить в темноте незачем.
Кивнув, Кларк сбросила на землю свой рюкзак и потянулась, подняв руки вверх. Она устала, вспотела, а ее кожа уже несколько дней была перемазана в золе, потому что после пожара она не нашла сил отмыться – так велико было отчаяние. Девушка медленно двинулась к озеру, присела на корточки и коснулась пальцами поверхности воды. Когда они только прибыли на Землю, Кларк всегда очищала воду для питья и для умывания – кто знает, вдруг она радиоактивна. Но сейчас у нее не было с собой капель йода; к тому же после того, как бывший бойфренд Кларк держал девушку мертвой хваткой, а ее лучшая подруга погибала в огне, озерная вода не казалась такой уж большой опасностью.
Кларк глубоко вздохнула и закрыла глаза, выдыхая скопившееся в теле напряжение в ночной воздух, а потом поднялась на ноги и обернулась к Беллами. Тот стоял совершенно неподвижно и так напряженно смотрел куда-то на другой берег озера, что Кларк пробил озноб. Первым побуждением было отойти и оставить парня в покое, но, повинуясь новому импульсу, она задорно улыбнулась и, не говоря ни слова, стянула через голову пропотевшую рубашку, скинула ботинки и сняла грязные, в разводах сажи брюки. Развернувшись на пятках и стоя перед Беллами в одном белье, она пожалела, что не видит лица своего спутника.
Вода была холоднее, чем ей показалось вначале, и кожа покрылась мурашками, хотя, может, виноват в этом был ночной воздух или устремленный на нее взгляд Беллами. Кларк вошла в озеро и присела, взвизгнув, когда вокруг ее плеч забурлил маленький водоворот. В Колонии вода была слишком большим дефицитом, чтобы принимать ванны, и поэтому сейчас девушка впервые в жизни окунулась целиком. Она оттолкнулась ногами от илистого дна и попыталась поплыть. В этот миг Кларк даже забыла о том, что ее лучшую подругу унес пожар. Забыла, что они с Беллами сбились со следа Октавии. Забыла, что ее импровизированный купальник сделался прозрачным, и она видна во всей красе каждый раз, когда поднимается над водой.
– Кажется, радиация в конце концов добралась до твоих мозгов.
Кларк крутанулась в воде и увидела, что Беллами смотрит на нее, удивляясь и забавляясь одновременно, а на его лицо вернулась знакомая усмешка. Девушка зажмурилась, набрала воздуху и с головой скрылась под водой, вынырнув секунду спустя и смеясь. По ее лицу текла вода.
– Так здорово!
Беллами шагнул вперед.
– Что, твой острый ученый ум интуитивно понимает, что эта вода безопасна?
Кларк тряхнула головой:
– Нет. – Подняв руку в воздух, девушка сделала вид, что старательно изучает ее. – Возможно, пока мы тут болтаем, у меня растут ласты и жабры.
Беллами с напускной серьезностью кивнул.
– Ну, если ты отрастишь ласты, обещаю от тебя не шарахаться.
– Да ладно, поверь, я не собираюсь становиться единственным мутантом.
Беллами поднял бровь:
– О чем это ты?
Кларк зачерпнула воды и, смеясь, обрызгала Беллами.
– Теперь ты тоже отрастишь ласты.
– Тебе не стоило этого делать. – Голос Беллами звучал низко и угрожающе, и Кларк на миг подумала, что разозлила парня, но тот внезапно одним быстрым движением сорвал через голову рубашку.
Луна была такой большой и светила так ярко, что ошибиться было невозможно: Беллами широко улыбался. Он расстегнул брюки и отшвырнул их в сторону, словно они не были единственными его штанами на этой планете. Из серых трусов торчали длинные, бледные мускулистые ноги. Кларк вспыхнула, но не отвернулась.