«Вообразите только, на что это будет похоже, если вам придется жить и работать, связанной со всеми несчастьями и несуразностями в глобальном масштабе? Если где-то человек ошибся, вы должны исправить совершенное им. Работать, не имея шанса подняться, когда ваша пища, одежда, дом, удовольствия зависят от каждого обмана, голода, эпидемии, случившихся где-то в мире. Работать, не надеясь на добавочный паёк, пока всех камбоджийцев и патагонцев не накормят и не пошлют в колледж»12.
В своём романе Айн Рэнд блестяще описала мироощущение «дельного человека»13, стремящегося к самореализации, которого давят равенством. Например, в российских романах после захвата власти большевиками – крепкого крестьянина, внезапно превратившегося в какого-то «кулака» и оказавшегося в заложниках у Комбеда. Наш легендарный разведчик Николай Сергеевич Леонов так описал те времена: «Вся наша жизнь превращалась в страшное ситечко, сквозь которое фильтровалось в будущее всё низкопробное человеческое отребье, а большая часть того материала, который Библия называет “солью земли”, выбрасывалась в виде исторического шлака»14.
Главное из искусств
В начале XX века победа пролетариата (употребляя этот термин, я вкладываю в него тот смысл, что существовал в Древнем Риме, без той ментальной плесени, которой он оброс за годы советской власти), скорее, была возможна в США, нежели в России, по крайней мере, так казалось, чего стоил один лишь анархистский террор, ведь их жертвой стал даже сам Р.О.Т.и.8.15-25-й президент Уильям Мак-Кинли (убит во время приёма в честь переизбрания на второй срок президентства боевиком-анархистом в 1901 г.). Особенно учитывая ту мощь агитпропа, что была на стороне любителей солидарности трудящихся и антикапиталистических лозунгов.
Лишь слегка сбить накал левацкого радикализма смогла акция федерального правительства под названием «Красная угроза», в ходе которой в 1919–1920 гг. из страны были депортированы несколько сотен иммигрантов с революционными взглядами. Вызвана она была страхом перед подрывной деятельностью коммунистов в США под влиянием 1917 года в России.
Вплоть до конца 40-х гг. прошлого века Голливуд был фрондирующей розовато-левой и даже коммунистической «фабрикой грёз», а Чарли Чаплин отнюдь не был гонимым одиночкой, который страдал из-за своих социалистических взглядов, воплощавшихся на экране в череде образов маленьких людей, самым знаменитым из которых стал забавный недотёпа – бродяжка. Среда обитания была для Чаплина вполне комфортна, его окружали свои.
Ситуация изменилась лишь после Второй мировой, когда началась так называемая «красная паника» и сенатор Маккарти объявил Голливуд «национальным штабом коммунистического заговора»16 – тогда многие леваки из числа «селебритис» творческой интеллигенции даже покинули США, многие обосновались в Мексике, об их колонии там писательница Марта Геллхорн (в конце 30-х – начале 40-х она была замужем за Эрнестом Хемингуэем) в 1969 г. написала роман «Даже у самых маленьких деревьев есть кроны». Наибольшее отрезвляющее впечатление на эту лево-ориентированную среду оказали меры в отношении так называемой «Голливудской десятки» (в основном сценаристов), которых в 1947 году вызвала Комиссия Конгресса по расследованию антиамериканской деятельности (известная также как «Комиссия Маккарти») для дачи показаний о коммунистическом влиянии в кино. За отказ давать показания они были подвергнуты штрафам, тюремным заключениям и внесены в чёрные списки (black list)17. Эти меры произвели должный психологический эффект и скорректировали поведение большинства фрондировавших голливудских деятелей, хорошо понявших этот знак.
Долгое время деятельность Комиссии сенатора Маккарти и её результаты искажались и принижались18, но сегодня, после публикации ряда документов, даже критически настроенные исследователи вынужденно признают, что некоторые обвинения Комиссии Маккарти были справедливы19. Также любопытно, что активное участие в работе Комиссии Маккарти принимал Уолт Дисней и Рональд Рейган.
Сегодня на наших глазах Голливуд вновь начинает играть роль пропагандистского штаба, но теперь уже в планетарном масштабе. При этом сквозь сверхтолстые слои политкорректности пробивается временами и серьёзная обеспокоенность процессами внутренней мутации, протекающими в Соединённых Штатах.
Первые признаки того, что в Соединённых Штатах что-то серьёзно не в порядке, мы могли почувствовать сквозь экран ТВ уже в середине 90-х в фильме «С меня хватит!» с Майклом Дугласом. Усталость, разочарование, гнев среднего американца, который вдруг перестал узнавать свою страну, свой город, были тогда совершенно непонятны нам, но местные уже чувствовали, что чужаки начинают вытеснять их, а привычный «американский образ жизни» утекает сквозь пальцы – гниль трущоб стремительно поражает крупные и средние города и выдавливает приличных людей всё дальше и дальше в пригороды и сельскую местность. Только с 1990-го по 1996 г. в десять крупнейших мегаполисов устремились 3,3 млн мигрантов, за тот же период 3,6 млн человек, большинство настоящие американцы, уехали прочь из этих городов. В 2009 г. исследователь Рич Бенджамин в книге о поиске белыми комфортных мест для жизни назвал городки, где большинство жителей коренные – «Меккой для белых» и “whitopias”.
Всё это последствия Акта о гражданских правах 1964 г. (гибель ТЕК. – это как раз отсвет той жесточайшей подковёрной борьбы, что развернулась вокруг этих и других изменений, призванных определять курс развития на десятилетия вперёд, в американском истеблишменте) и его порождения – поправки Харта-Селлера 1965 г. в Закон об иммиграции, который отменял национально-ориентированную иммиграционную политику – теперь ограничивалось лишь общее число иммигрантов в год без учета их происхождения. Так слом сегрегации ⁄ отмена т. н. «Расовых законов Джима Кроу»20 привели к отмене иммиграционных квот и, как следствие, к тому, что спустя чуть более чем полвека США стремительно скатывается на уровень стран третьего мира, а то, что один из «великих зодчих» страны Джон Д. Рокфеллер называл «американским расовым характером», неумолимо размывается мощными волнами миграции, радикально изменяющими демографический облик Соединенных Штатов.
Набатным колоколом стал фильм «Восход темного рыцаря» Кристофера Нолана (2011 г.). Словенский леворадикальный философ (некоторые определяют его взгляды более точно, как фрейдомарксистские) Славой Жижек в своей рецензии мастерски препарировал и разобрал этот фильм. Не буду повторяться. Я абсолютно согласен с его анализом, лишь замечу, что оценки у нас диаметрально противоположны, разумеется. Мои симпатии исключительно на стороне аристократа и промышленника Брюса Уэйна, видимо, как и сочувствие Кристофера Нолана, который наглядно показал, как будут выглядеть BLM-беснования за 8 лет до их начала, и как полиция выступит опорным бастионом Нормальных Людей разнообразному криминальному сброду. (Офтоп. Наиболее актуальным и важным лозунгом для всех сознательных, коренных – в понимании персонажа фильма «Банды Нью-Йорка» Уильяма «Мясника» Каттинга из района Пяти Улиц – американцев сегодня является, конечно же, следующий: “Support your local police department!” Сейчас каждый американский полицейский – это Дерек Шовен, а все вместе они – вне зависимости от их этнического/расового происхождения – передовой отряд сопротивления, стоящий на страже классической национально-буржуазной Западной цивилизации и принимающий на себя удар сил мрака и хаоса21. Сейчас именно они несут в полном объёме то бремя, о котором писал великий писатель Редьярд Киплинг.)
В конце 90-х годов XX века американский консервативный мыслитель Патрик Бьюкенен в фундаментальном труде «Смерть Запада» с горечью писал о ближайшем будущем: «Наши великие города приобретут облик современного Лос-Анджелеса, а сам Лос-Анджелес и другие города Юга и Запада станут подобиями Хуареса и Тихуаны»22. Действительно, уже в 10-е годы XXI века ощущение потери своей страны стало заметно в целом ряде фильмов, перечислю лишь те, что вспоминаются сразу: «Жажда Смерти» (“Death Wish”) с Брюсом Уиллисом, «3 дня на побег» (“The Next Three Days”) с Расселом Кроу, «Короли улиц» (“Street kings”) с Киану Ривзом, «Особо опасны» (“Savages”) Оливера Стоуна, «Убийца» (“Sicario”) с Эмили Блант и Бенисио Дель-Topo, «Стукач» (“Snitch”) с Дуэйном «Скалой» Джонсоном. Пожалуй, хватит. Все эти ленты объединяет то чувство растерянности, которую испытывают изображаемые персонажи – приличные американцы, понимая, что за порогом их дома теперь лежит враждебная и опасная улица, где они ощущают себя посторонними и беспомощными. Вся эта палитра чувств, подкрашенная грустью, пронизывает и режиссерские работы Клинта Иствуда. Наступающее будущее вызывает недоумение и тоску.
Исследователь-американист Виктор Титков отмечает, что уверенность в своём превосходстве – главная черта американского мироощущения. Она свойственна богатым и бедным, либералам и консерваторам, старым и молодым. На идее превосходства и личной свободы стоит американский патриотизм и консерватизм: Америка – лучшая страна в мире. Поэтому так болезненно, с отчаянием и недоумением, воспринимается 99 % настоящих американцев погружение страны в многолетний кризис и гибель американской мечты23.
В 2019 г. идейным манифестом леваков-уравнителей стал «Джокер». Впрочем, к гениальному образу Джокера, созданному Джеком Николсоном, Джаредом Лето и Хитом Лэджером, как и к классической вселенной Ботэм-сити и Бэтмена этот фильм не имеет практически никакого отношения. Левеллеры от кинематографа просто эксплуатируют сверхпопулярных ДС для постепенного и незаметного привития своего мировосприятия и своих ценностей аудитории, привлечённой именем любимого «тёмного» героя в названии. Досталось и Бэтману. Блестящего мистера Брюса Уэйна в этой подделке низводят до уровня «кухаркиных детей», где ставят в зависим